Тайна Высокого Замка - Каменкович Златослава Борисовна - Страница 4

• Предыдущая
• 4/70
• Следующая

Петрик весь так и задрожал при виде огромного чёрного чудовища.

— Не бойся, сынок, — волнуясь, сказала мама, — это поезд.

Но Петрик всё равно не переставал бояться. Он крепко зажмурил глаза и спрятался за маму. Сотрясая землю, мимо пронёсся паровоз, а за ним замелькали вагоны.

Поезд остановился.

Ивась протянул билеты какому-то очень важному на вид дядьке в фуражке с бляхой на околыше. Но дядька, даже не взглянув на билеты, нелюбезно пробасил:

— Ступайте в вагон третьего класса.

Ивась с узлом побежал впереди, а мама следом, держа за руку Петрика и Ганнусю.

— Вот тут, — остановился Ивась возле железной лесенки вагона, рядом с паровозом.

— Народу много набито? — осведомился Ивась у другого дядьки с бляхой на фуражке, рассматривающего билеты, протянутые на этот раз мамой. Он вроде был не такой важный, этот дядька, как тот, что не хотел пустить их в вагон.

В вагоне было полно-полным людей. Дымно, душно. Ни одного свободного местечка. Спасибо, одна пани с коротко подстриженными волосами, похожая на профессорку[1], отодвинулась от окна и велела маме посадить Петрика.

Тут Петрик увидел стоящего под окном Ивася и изо всей силы заколотил кулаком по стеклу.

— Нельзя так, — дёрнула его за штаны Ганнуся.

А Петрик больше и не собирался стучать, Ивась его уже увидел, заулыбался и машет рукой.

Где-то глухо пробил колокол, а вслед за этим Петрика так швырнуло в сторону, что он едва не свалился на пол, да, к счастью, его один дядька в очках поймал.

И когда Петрик опять глянул в окно, там уже не было Ивася, только медленно, точно белый лебедь, мимо проплыло какое-то здание.

— Поехали, — прошептала Ганнуся и перекрестилась.

Долго, долго стоял Петрик, прильнув носом к толстому стеклу, каких в хатах на окнах не бывает.

За окном вагона мелькали леса, полустанки, пакгаузы, семафоры. Из полосатых будок выходили стрелочники с зелёными флажками…

Кто бы мог подумать, что мир так велик?

— Ганнуся, это чего у меня в глазе? — повернув голову к сестричке, спросил Петрик.

— Сажа, — ответила Ганнуся.

«Сажа. Вот дурёха, тут в поезде печка, что ли, есть? — думает Петрик. — Будто не видит, кругом одни деревянные лавы, люди на них сидят и лежат, а ещё узлы, мешки, чемоданы…»

Уставшего Петрика вдруг охватывает беспокойство. Зачем мама так много разговаривает с чужой панн «профессоркой»? Пусть она и уступила Петрику своё место возле окна, но всё равно, разве мама забыла, что наказывал Ивась, когда они ехали по лесу?

— Мама, — дрогнувшим от переживания голосом пытается остановить её Петрик.

Где там! И о чём она только шепчется с пани «профессоркой»?

Трудно описать, сколько волнений перенёс за дорогу Петрик с неосторожной мамой. Чуть она заговорит с кем-нибудь чужим, а у Петрика душа в пятки…

Эх, мама, брала бы она лучше пример с Петрика. Он не стал даже разговаривать с самым главным из главных на поезде дядькой, который прокалывает машинкой дырочки в билетах.

Дядька очень любезно спросил:

— А ваш билет, прошу пана пассажира.

Но Петрик, верный данному слову, сжал губы и молчал.

За него опять же ответила мама.

— У этого пассажира уже проверили билет, прошу пана…

Не мало мороки было с мамой и на пересадках. А их было целых три! И всюду мама подходила к чужим людям и заговаривала с ними.

Один раз даже к полицаю обратилась! Но всё же до Львова они добрались благополучно.

Оказывается, во Львове жил дядя Тарас, а Петрик и не подозревал о его существовании.

Дядя Тарас встретил их на вокзале. Эдакий великан, ещё повыше, чем татусь Петрика. И глаза у него были до того знакомые Петрику, что казалось, будто этого черноусого, с юношески улыбающимися глазами человека Петрик знал всю свою жизнь.

Одним словом, дядя Тарас с первого взгляда понравился Петрику. Он посадил его себе на плечо и понёс по перрону.

На привокзальной площади, за фонтаном, Петрик увидел настоящее чудо: по рельсам, без лошадей, бегали красные хатки с окошками, откуда выглядывали люди. Дядя Тарас занёс Петрика в одну такую хатку, за ним вошли туда мама с Ганнусей, все они уселись на длинной деревянной скамейке, а дядька с кожаной сумкой и железным орлом на шапке дёрнул за звонок над головой Петрика, и хатка поехала…

Как же отец отыщет их в этом огромном городе, где дома выше деревьев, а костёлы — ещё выше домов? А вдруг отец заблудится в этих запутанных улочках, как это однажды уже случилось с Петриком, когда он пошёл следом за дядькой, что под гитару пел по дворам «О, Донна Клара». Пани Андрииха сказала, что этот дядька когда-то был знаменитым артистом.

Да, Петрик заблудился, и никогда бы ему самому не отыскать дорогу назад. Петрика случайно увидел слесарь-сосед далеко от Краковской улицы, возле какого-то большого костёла, в ту минуту, когда на мостовой перед Петриком затормозила грузовая машина, везущая брёвна. Шофер стал ругаться, как пьяный, а вокруг собралась толпа.

— Замолчи, — сердито велел слесарь шофёру. — Не видишь, мальчишку насмерть напугал!

Слесарь взял Петрика за руку и повёл на трамвай. И они долго, долго ехали, а потом шли пешком через площадь с фонтанами и двумя каменными львами возле ратуши.

А дома слесарь скучным голосом рассказывал маме:

— Эх, пани Ковальчукова, ещё бы секунда — считайте, не было бы на свете вашего сыночка.

«Только бы дорогой татусь не заблудился, только бы не попал под «проклятую машину», — тревожно колотится сердце Петрика.

— Мама, поедем назад в Полесье, — шепчет он. — Татусь нас здесь не найдёт… Он тут заблудится…

Петрику видно снизу, как у мамы дрогнула губа.

Дарина вытерла о фартук руки и погладила Петрика по голове.

— Не бойся, сыночек… татусь нас найдёт…

А мама всегда говорит только правду, и Петрик успокаивается.

Под вечер Данько условным свистом созвал на «остров» всю команду.

Опасливо оглянувшись по сторонам, он шёпотом приказал:

— Ешьте землю!..

— Мы позавчера уже ели, — робко возразил чей-то голос.

— А эта тайна в сто раз побольше позавчерашней, — стрельнул на упрямца одним незавязанным глазом Данько. — Тут вы одной землёй не открутитесь. Ясно?

— Ясно, — нетерпеливо сказал Франек. Он не любил, когда ссорились и злились друг на друга.

Все взяли в рот по щепотке земли. Дело было привычное, никто даже не скривился.

— Та-а-ак, — опять стрельнул глазом Данько. — Теперь все на колени!

Без возражения все стали на колени.

— Креститесь!

Когда клятвенная церемония успешно завершилась, Данько вытащил из кармана большой ключ и положил на землю.

— Это оттудова, — тихо выдохнул он, многозначительно мотнув головой в сторону книжного склада, который находился в подвале дома. — Будем похищать книги, загонять их на пляцу Теодора, а на денюжки в кино… Согласны?

— Знаменито! — прошептал Мишек, сын официанта из первоклассного ресторана «Жорж».

«Пираты» сказали, что они согласны совершать налёты на склад, пусть только их предводитель составит план действия.

— Как бы потом не потащили в полицию моего отца, — высказал опасение Шкилет. — Всё-таки он тут дворником…

— «Дворником», — презрительно сплюнул сквозь зубы Данько. — Ты несчастный трус! Мой отец поважнее твоего отца, и то я не боюсь. Да и кто ещё тебя пошлёт в склад? Вот кто пойдёт и отопрёт дверь — Франек! Он не то что ты, он ничего не побоится… Верно я говорю, Франек?

— Тта… чего бояться? — без всякого энтузиазма проронил Франек. — Но там очень темно, а у меня нет спичек.

— Держи, тут полная коробка, — протянул спички Данько.

Никто не стал его расспрашивать, где он раздобыл ключ. Важно, что сейчас до зарезу нужны были деньги, ведь в кинотеатре на Старом рынке демонстрируется первая серия заграничного боевика «Индийская гробница».

• Предыдущая
• 4/70
• Следующая