Сага о живых и мертвых - Валин Юрий Павлович - Страница 26

Постель действительно нужно перестилать, — ишь, насвинячили. Крепка эта Лорис, — такого кабана выдерживает, да еще сама приманивает. Впрочем, что ей, привычной.

Рата расправила покрывало и еще раз подошла к столу. Карта, большая, вся в пометках и жирных пятнах. Вот побережье, вот Глор. Вот Новый Конгер. Толку-то? «Скакуна» относит к юго-востоку. На карте здесь, считай, большое пустое пятно. Морской змей изображен, похожий на обожравшуюся пиявку с крошечными ластами. Хитки нацарапаны. Эти на баб из припортового борделя похожи, — зовуще простирают руки, груди, как тыквы, вырисованы. Вранье, — Одноглазый рассказывал, что мерзостнее созданий не видел. Впрочем, это совершенно не важно — сейчас когг дрейфует в пустоту. Не имеется в этом углу листа ни названий, ни пометок. Несколько невзрачных пятнышек — то ли безымянные островки, то ли просто солониной на карту наплевали. Если дальше тем же курсом будет сносить, то через месяц-другой можно и за приделы карты выплыть. Хм, что там за пустотой и за краем стола лежит? Когда-то Дурень обмолвился, что далеко на востоке огромная земля имеется, и никто из людей с Северного и Желтого берегов там еще не бывал. Откуда он сам знает, неизвестно. Но раз говорит, значит, так и есть. За свои слова Дурень отвечать привык.

Нет, нам такое не подходит. Во-первых, на три-четыре месяца продуктов не хватит. Во-вторых, Рата даже самые заманчивые земли в одиночку открывать никак не желала. То ли дело на «Квадро».

— Эй, Крысишка! Живо сюда!

Рата стрелой вылетела из каюты. Капитан и Лорис возились у мачты.

— Воды принеси, — строго сказала рыжая красавица.

Рата сбегала и приволокла кувшин. Его милость с любовницей, оказывается, работают. Морк поднялся на ванты, возился с ослабевшими снастями. Лорис неумело сматывала в бухту тонкий фал.

— Чего встала? — рявкнул сверху капитан.

Рата ойкнула, — мокрая веревка метко хлестнула ее между лопаток.

— На кухню, пугало. Чтоб на ужин свежий хлеб был. Кормишь всякой бурдой, овца нечесаная.

Рата удрала на камбуз. Замешала тесто. Поразмыслив, выглянула. Морк поднялся повыше, возился на мачте. Надо думать, собираются парус ставить. Ну-ну, дело полезное. Рата разулась, выскользнула на палубу. Перебежать два десятка шагов сущая мелочь. Вот она — старая каютка. Сыро, и даже плесенью пахнет. От безлюдья корабль на глазах ветшает.

Арбалет так и стоял у стены. Рата вытащила из мешочка «болт», вытерла о юбку трехгранный наконечник. Бормоча ругательства, принялась возиться с арбалетом. Рычаг тугой, прямо спятишь возиться. Пришлось придавить арбалет к койке. Оружие, неохотно щелкнув, встало на боевой взвод. Злоумышленница осторожно вложила «болт».

Морк висел на мачте лучше не придумаешь. Спина широкая, рубашку скинул, видно, как вздуваются мускулы. Лорис не заметно, — обессилила, видать. Ничего, отвлекать не будет.

Рата, прикрытая дверным проемом, опустилась на одно колено. Затаив дыхание, прицелилась капитану между лопаток. Стрелять из арбалета приходилось всего два раза, да и то больше года назад. Тут, главное, спусковой рычаг слишком сильно не дергать.

— Стой! — откуда ни возьмись возникла Лорис, с шипением налетела. Рата от неожиданности мигом оказалась опрокинутой на пол. Завозились, арбалет щелкнул, «болт» звучно стукнул в стену под койкой. Девушки замерли. Через дверь было видно, как Морк на мачте недоуменно закрутил головой. Лорис отпихнула девчонку:

— Сиди тихо, сопля.

Рыжая красавица высунулась за дверь:

— Это я, господин. Сейчас найду ремень и иду.

— Поживее, — Морк принялся за работу.

Лорис повернулась к Рате и пошипела:

— Глупо. Хочешь испортить единственные рабочие руки, что у нас есть? Да еще из этой штуки? Ты ее хоть раз в руках держала?

— Нужно же когда-нибудь попробовать, — побормотала Рата. Ее манил близкий мешочек с «болтами». Если выхватить один, можно использовать не хуже стилета. Воткнуть рыжей в низ живота…

Лорис, кажется, почувствовала. Попятилась к окну:

— Ты бешеная! Хочешь одна остаться? Что ты можешь, соплячка? Мы здесь все одной веревкой повязаны. Нас и так море проглотит.

— Я не соплячка, — процедила Рата. — И не служанка.

Лорис глянула, будто в первый раз увидела, с негодованием зашептала:

— Ты что, из благородных? Тебе ширитти в постель подавали? Дура мелкая. Думаешь, мне сладко? Да я бы с тобой поменялась, только бы эти канаты не тянуть. Кожу всю посдирала.

— Так поменяемся. Я готовить с детства ненавижу.

— С детства? Тебе лет-то сколько? — Лорис нервно хихикнула. — Я бы поменялась, да он не отпустит. Я ему, видишь ли, не только веревки дергаю.

— Так вот, — Рата кивнула на арбалет. — «Болты» еще есть. Щелкнем, и все горшки в твоем распоряжении.

— Шутишь? — Лорис улыбнулась облегченно. — Нам с ним так просто не справиться. На редкость сильный пес. Но я что-нибудь придумаю. Только выждем нужный момент. Договорились? Он же нам нужен. Будь благоразумна. И он тебя больше не будет бить. Я нашепчу. Хорошо?

— Ладно, — пробормотала Рата.

Рыжая красавица ласково улыбнулась:

— Значит, мы союзники? Будь паинькой.

Лорис выскользнула на палубу.

Рата задумчиво посмотрела вслед, потерла ушибленный локоть. Лорис переоделась и выглядела неплохо. Туго перехваченные в талии матросские штаны, свободная рубашка, подчеркивающая легкость движений. Голова стянута простой белой косынкой. Только красные башмачки напоминают о прежней томной деве. Неплохо. Немного Леди напоминает. Только Лорис и в подметки Леди не годится. Сталь в жилах не та.

Вообще-то Рата и сама давно мечтала штаны носить. На «Квадро» штанишки таскала. Хоть и наскоро переделанные из платья, но все равно удобно было. А настоящие штаны так и не довелось. Все юбки проклятые. Приличия, приличия… тьфу! Вот шлюха какая-то, а и та штаны заимела.

«Союзники». Да кто ж тебе, стерве рыжей, поверит? Мертвецы давешние и те честнее тебя были.

Лепешки Рата кое-как соорудила. Половина из них и впрямь лепешки напоминала. Еще удалось превратить десяток яиц в натуральную яичницу. Два последних яйца кухарка выпила сырыми. Не на «Квадро» сейчас, смешно честной быть.

Между готовкой блюд Рата обдумывала слова Лорис. Доверять рыжей нельзя, это понятно. А вот насчет союзников.… Совсем неглупая мысль.

Ужин милорд-капитан приказал подать прямо на палубу. Рата отнесла миски, котелок со сладким яблочным отваром. Морк обозвал лепешки «коровьими блинами», но жрал исправно. После еды снисходительно приказал:

— Плащ возьми и одеяло где-нибудь отыщи. У меня в каюте будешь спать. Для безопасности. После вчерашней ночи небось трясешься? Посуду убирай. Чтоб на кухне порядок был. Шкуру спущу.

Он занялся работой, а Лорис украдкой шепнула:

— Парус можем поднять. Только ветер должен измениться. Маневрировать не сможем. Людей мало.

Рата потащила посуду на кухню. Утешила, рыжая девка. Как будто и так не понятно, что полтора человека судно правильными галсами вести не способны. «Скакун» нынче не судно, а поплавок, дерьмом набитый.

Кое-что полезное удалось сделать. Рата возилась, поглядывая на работающих на палубе. Морк спустился с мачты, что-то рассказывал девушке. Вот обхватил, по-хозяйски поправил рыжий шелк волос. Тьфу, совсем с ума сошел — в губы целует. Это шлюху-то? Где это видано? А она только голову бессильно запрокинула. Совсем уже сдурели, обычаев не помнят.

Уединились. Рата к такому была готова, подхватила приготовленную миску и отправилась к трюмному люку.

— Эй, колдун, жив еще?

— Торопишься хоронить, прыткая дева, — мрачно отозвались из сырой глубины.

— Значит, жрать хочешь?

— Ты меня дразнить пришла?

— Нет. Лепешек принесла и картошки. Попить-то у тебя хватает?

— Смеешься? Уже двое суток на голову льет. Да и снизу.… Течет ваш «Скакун».