Жемчужная бухта - Лоуэлл Элизабет - Страница 65

• Предыдущая
• 65/70
• Следующая

– Только не Лэн, – просто ответил Арчер. – Он даже не окончил предпоследний курс университета. Ему ли этим заниматься! Хотя, возможно, после несчастного случая, сделавшего его инвалидом…

– После несчастного случая он не развивался, а деградировал, – сказала Ханна.

Эйприл не стала спорить по этому поводу. Что касается недостатков, тут досье Лэна было отвратительно чистым.

– Янь? – обратилась она к Чану.

– Я не знал Лэна до несчастного случая. Только после. Могу сказать, что он был еще тем ублюдком, дьявольски одаренным в смысле создания неприятностей. Он мог настраивать людей друг против друга лучше, чем любой дипломат. Люди его не любили, но всегда обращали на него внимание. Я тоже.

Ханна утомленно махнула рукой.

– Лэн не окончил университета, но это не значит, что он был глуп. Ему, например, всегда давали в долг.

– Да, – согласилась Эйприл. – У него был мощный природный инстинкт.

– Зная тебя, я понимаю, что это шикарный комплимент, – сказал Арчер.

Она улыбнулась, показав ряд ровных белых зубов.

– О тебе я могла бы сказать то же самое.

Арчер повернулся к Ханне.

– У вас было лабораторное оборудование в «Жемчужной бухте»?

– Нет.

– Вы уверены? – спросила Эйприл.

– Я делала все покупки. Я бы заметила необыкновенное оборудование.

– Как насчет экспериментальных жемчужин? – поинтересовался Чан. – Они чем-нибудь отличаются от обычных?

– Почти ничем. В этом и была проблема.

– Что вы имеете в виду? – потребовала Эйприл.

– Когда вы выращиваете жемчужины, вы должны постоянно включать и дикие раковины, иначе порода истощится и вымрет. Но когда Лэн занялся этим, он упустил что-то, благодаря чему жемчужины получались радужными.

Миссис Джой посмотрела на Чана. Он кивнул.

– Каждый жемчужный фермер знает, что порода диких раковин ухудшается, – подтвердил он. – Мы работали над этой проблемой в Австралии и на Таити, но особого прогресса не достигли. – Чан повернулся к Ханне:

– Итак, искусственная или естественная, но это была мутация?

Ханна задрожала от его напряженного взгляда. Как Лэн. Терзается навязчивой идеей.

– Это мое предположение. Есть огромная цветовая вариация в перламутре моллюска. Черные радуги являются лишь одним цветом в этом спектре. Было бы гораздо удивительнее, если бы мутации не было.

– Лэн когда-нибудь упоминал, как получил первые радужные жемчужины? – спросил Чан.

– Он гонялся за ними, когда я его нашел десять лет назад, – сказал Арчер. – Я стал интересоваться жемчугом только из-за него.

– Как он гонялся за ними? – спросила Эйприл.

– За слухами. Анализировал информацию. Покупал сведения, если не мог достать по-другому.

– Где? спросил Чан.

– Повсюду – от Таиланда до Арафурского моря. Мятеж, во время которого был искалечен Лэн, начался с его пренебрежительного отношения к одному контрабандисту. Тот человек оказался налетчиком, а не жемчужным фермером. Он не хотел рассказывать Лэну о том, где достал особые черные жемчужины. – Нахмурившись, Арчер продолжил:

– Мое предположение таково, что он в конце концов рассказал. Когда я их нашел, контрабандист был мертв, а Лэн почти мертв. Но на его лице светилась улыбка, а в кулаке была зажата черная радуга.

– Похоже на то, – сказала Ханна. – Иногда, когда Лэн сильно напивался, он орал, что проклятые черные радуги усадили его в инвалидное кресло, но что именно они снова поставили бы его на ноги.

– Как? – заинтересовалась Эйприл.

– Он верил в чудо, – просто ответил Арчер. Эйприл тихо выругалась. Чан подумал о чудесах и Лэне и кивнул:

– Жемчуг издавна использовали как лекарство. Даже в наши дни жемчужинами лечат рахит. Вполне эффективно, как говорят.

– Параплегия <Паралич нижних конечностей> далека от рахита, – иронично заметила Эйприл.

Арчер посмотрел на нее.

– Ханна не знает секрета выращивания радужных жемчужин. Какие доказательства вам представить?

Эйприл взглянула на Чана. Вид у него был усталый и раздраженный.

– Я же вам говорил. Я говорил своему отцу. С каждым разом я все больше убеждаюсь, что Ханна не знала секретов Лэна. Ни до его смерти, ни после. Он ей не доверял, да и она не смогла бы сохранить это в тайне, так как недостаточно умна или хитра.

Ханна не поняла, воспринимать ли ей это заявление как оскорбление или как комплимент. Возможно, было и то и другое.

Молчание тянулось, пока Эйприл раздумывала над планом дальнейших действий.

– О'кей, хитрец, – сказала она. –Предлагаю заключить сделку. Чан назначит цену, и вы оба продадите все, чем владеете в «Жемчужной бухте», человеку, которого я назову. Тогда и ты, и Ханна окончательно выйдете из игры.

– Ты сделаешь даже больше, – бесстрастно произнес Арчер. – Сделаешь так, что, если кто-то попытается преследовать Ханну, на него выйдет Дядя Сэм.

Хотя Эйприл это не понравилось, она вынуждена была согласиться.

– Ханна?

– Я продам все, кроме «Черной троицы».

– Итак, это реально, – энергично сказал Чан. – Я куплю. За любую цену.

– Я не продам «Черную троицу» хотя бы потому, что у меня ее нет.

– Нет?

– Лэн ее спрятал. Мы нашли некоторые радуги, а «Черную троицу» – нет.

– Он спрятал ее в «Жемчужной бухте»? – уточнил Чан.

– Если ее не забрал убийца, то она по-прежнему там. За исключением одной поездки в Роти вскоре после того, как мы приобрели «Жемчужную бухту», Лэн никогда не покидал дома.

Арчер про себя отметил, что ни Чан, ни Эйприл никак не прореагировали на сообщение о том, что Лэн был убит.

– Спрятанное сокровище, – произнесла миссис Джой. Она посмотрела на часы, мысленно составляя планы на остаток дня. Один из ее агентов будет послан в одну индонезийскую деревеньку на морском побережье. – Чудесно, «Черную троицу» вы можете оставить себе, если, конечно, найдете. Остальное является собственностью Дяди Сэма. Компьютер Лэна тоже.

Арчер кивнул.

– Вы получите его после того, как мы подпишем бумаги.

– Я представлю их вам через час, – сказала Эйприл.

– Слово дадите прямо сейчас, – потребовал Арчер.

– Ты давишь на меня, хитрец.

– Но ведь у меня это получается.

Она улыбнулась.

– Да уж. Я даю слово.

– Решено, – сказал Арчер, протягивая ей руку.

Эйприл заколебалась, затем крепко пожала ее.

– Не разочаруй меня. Мне бы не хотелось отрезать твой член и лишить тебя наслаждений.

Никто не постигнет умений, запутанных в клубок. Это и есть непостижимые навыки в глубинах любви, над которыми я работаю.

Леди Накатоми

Япония, XVIII век

Брум, Австралия

Ханне казалось, будто она отсутствовала в течение многих месяцев, хотя «Жемчужная бухта» не изменилась. Океан по-прежнему переливался беспокойной бирюзой, тревожимой ветром. Облака, громоздившиеся на небе, по-прежнему удерживали тропическую жару. Переодевшись в шорты и сандалии, они с Арчером смотрели на ее дом на берегу.

Ханна не чувствовала себя дома. Все работники уехали, только Коко осталась, чтобы упаковать кое-что из вещей в главном здании. Ханне хотелось поскорее покинуть «Жемчужную бухту». Каждый раз, когда она смотрела на прибрежную полосу, то видела там Лэна и его больные ноги, качающиеся на воде.

Содрогаясь, она отворачивалась от моря. Арчер разгадал ее мысли по сжатым губам и складке между бровями.

– Тебе следовало бы остаться в Сиэтле. Здесь для тебя нет ничего, кроме плохих воспоминаний.

Еще там был Кристиан Флинн, который убил Лэна. Арчер больше не говорил на эту тему, так как устал спорить с Ханной. У них осталось не так уж много времени, и он не хотел тратить его на споры и пререкания.

– Я буду с тобой, пока все не кончится, – сказала Ханна.

– Упрямица, – пробормотал Арчер.

– А ты нет?

– Я мягкий, как внутренность моллюска.

– Мягкий? – засмеялась Ханна. Ей хотелось дотронуться до него, но она изо всех сил прижимала руки к бокам. Стоило ей только попросить, и Арчер бы сделал… что угодно. Но она не просила, и он ничего не делал.

• Предыдущая
• 65/70
• Следующая