Джоконда улыбается ворам - Сухов Евгений Евгеньевич - Страница 50

• Предыдущая
• 50/67
• Следующая

Леонардо слегка поклонился:

– Спасибо, ваша светлость.

– Но я пришел к вам по делу.

– Готов помочь, ваша светлость.

– Знаете, меня весьма впечатлила ваша картина «Поклонение волхвов». На мой взгляд, вы один из лучших художников Италии.

– Вы очень добры ко мне, ваша светлость. Италия всегда славилась хорошими художниками, – скромно отозвался Леонардо. Похвала герцога была приятна.

– И знаете, кто обратил внимание на эту картину?

– Даже не смею предположить.

– Это приор доминиканского монастыря Санта-Мария делли Грация.

– Мне весьма лестна его оценка, – сдержанно отреагировал Леонардо. – И что же он хочет?

– Он хочет, чтобы вы написали «Тайную вечерю» на стене трапезной.

– Мне приходилось бывать в монастыре, приходилось обедать в трапезной, но, на мой взгляд, ее стены – не самое подходящее место для картины, – удивился Леонардо.

– Почему же?

– Стена в трапезной не столь длинная, как того требует замысел, а ведь за столом нужно будет разместить тридцать человек. Выполнить такую картину композиционно – непростая задача, а может, и невыполнимая!

Лодовико Сфорца мягко улыбнулся:

– Вы художник и должны как-то решить эту проблему. А потом я ведь совершенно точно знаю, что для вас нет ничего невозможного.

– Могу я отказаться? Наверняка любой другой художник возьмется за эту работу с радостью.

– Дорогой мой Леонардо, – губы герцога скривились в усмешке. – Не огорчайте меня, я очень болезненно воспринимаю отказ.

– Хорошо, ваша светлость, сделаю все, что в моих силах, – заверил Леонардо.

– Кстати, как продвигается дело с моим заказом статуи лошади? Сколько вы ее делаете, уже более десяти лет?

– Да, ваша светлость, – не смутившись, согласился Леонардо.

– Это самый долгий заказ, который мне когда-либо приходилось ждать. Надеюсь, что результат будет стоить многих лет ожиданий.

– Но за это время мною были сделаны сотни эскизов, для просмотра я вам представил десятки вариантов конной статуи, но на окончательном варианте вы остановились совсем недавно.

– Признаю, в этом есть и моя вина.

– Сейчас я занят каркасом лошади. Работа практически завершена, осталось лишь несколько несущественных деталей – и можно будет приступать к заливке.

– И сколько же потребуется бронзы?

– По моим подсчетам, не менее девяноста тонн.

– Однако! – невольно ахнул Сфорца.

– Только высота коня будет девять метров. А тут еще и всадник…

– Всадника нужно убрать, – ответил герцог. – Проект нужно упростить, пусть будет только лошадь. У меня просто не найдется столько бронзы. Ведь я ее обещал своему сводному брату Эрколю д’Эсте.

– Ваша светлость, это совсем не то, на что я рассчитывал…

– Я все понимаю, Леонардо, – перебил герцог. – Обещаю, что лошадь будет отлита, как только я раздобуду бронзу. Но сначала сделайте статую из глины. Хочу посмотреть, как она будет выглядеть.

– Слушаюсь, ваша светлость, – едва поклонился Леонардо.

– Сколько на это потребуется времени?

– Полагаю, что с некоторыми перерасчетами, если мы раздобудем еще нужное количества картона, жести, проволоки… Думаю, что на это уйдет около полугода.

– С учетом того, сколько мне уже пришлось ждать, это совсем немного. Хорошо! Надеюсь, что это будет важное событие для всего города. Да, кстати, у меня к вам будет еще одна маленькая просьба, не могли бы все-таки на сегодняшнем балу сыграть на лютне?

– Хорошо, ваша светлость, я непременно сыграю!

* * *

Леонардо появился на балу точно к назначенному часу. Огромный зал дворца был переполнен: кроме местной аристократии, державшейся особняком, присутствовали купцы, одетые в пестрые одежды, а также наиболее почитаемые граждане города, среди которых Леонардо рассмотрел нескольких своих знакомцев.

Капелла, расположившись на скамейках, уже играла мелодии, приветствуя гостей. Несколько шутов с колокольчиками на колпаках бегали по залу, развлекая кривляньями прибывших.

Герцог Сфорца, взяв под руку свою новую фаворитку, что-то оживленно ей нашептывал в крохотное розовое ушко, на что она отзывалась заразительным смехом, невольно привлекая к себе внимание присутствующих. На лицах многих женщин читалась откровенная зависть.

Герцогиня Беатриче тоже не скучала. Заметно располневшая (она находилась на девятом месяце беременности), в окружении фрейлин, обмахивающих ее широкими веерами, она выглядела воплощением беззаботности. Порой казалось, что она окунулась в бешеный вихрь развлечений и празднеств только для того, чтобы забыть про непостоянство своего некогда обожаемого супруга. Его многочисленные измены предоставляли ей некоторую свободу и право на личную жизнь, в которую герцог вторгаться не смел, и во дворце откровенно судачили о том, что герцогиня беременна от своего молодого любовника. Возлюбленный герцогини стоял вместе с молодыми аристократами, немножко в стороне от общего веселья и, слегка хмуря брови, временами посматривал на Беатриче.

Веселье помалу захватило и самого Леонардо: творческие муки, терзавшие его последние несколько ночей, неожиданно отступили. Взамен явился долгожданный покой. Никогда Леонардо не играл столь вдохновенно, как в этот раз. Приятно было видеть улыбающиеся лица, но особенно мила была Беатриче, и Леонардо поймал себя на том, что играет исключительно для нее. Неожиданно Беатриче приостановилась, и вельможи, стоявшие рядом, увидели, как с ее лица отхлынула кровь, проявив крохотные веснушки на щеках.

– Остановите музыку! – выкрикнул Леонардо. – Герцогине дурно!

Беатриче, опираясь на подставленные руки фрейлин, проговорила, скупо улыбнувшись:

– Скоро все пройдет. Здесь душно. Мне нужно побыть одной.

Оставив фаворитку на попечение неаполитанского посла, к Беатриче подошел Лодовико Сфорца. В его глазах просматривалась тревога.

– С тобой все в порядке, дорогая?

– Да, милый, мне нужно отлежаться. Скоро все пройдет.

– Где же у нас лейб-медик? – раздраженно посмотрел по сторонам герцог. – Маэстро, вы, кажется у нас еще и лекарь, присмотрите за герцогиней.

– Хорошо, ваша светлость, – откликнулся Леонардо да Винчи.

– Господа, чего же вы остановились? – бодро воскликнул Сфорца. – Веселье продолжается. Музыка!

Музыканты, стоявшие на хорах, слаженно заиграли на струнных инструментах, и гости, разбившись на пары, продолжили прерванный танец.

Беатриче в сопровождении нескольких фрейлин вышла из зала.

– Вы здесь, Леонардо? – приостановилась герцогиня.

– Да, ваша светлость, – подался вперед Леонардо, отметив, что на выпуклом лбу Беатриче выступили капельки пота.

– Мне совсем плохо, я не могу идти. Мне трудно дышать.

Подхватив на руки герцогиню, уже терявшую сознание, Леонардо заторопился по коридору в комнату:

– Откройте дверь! – крикнул он швейцарцам, стоявшим у входа.

– Проходите, – распахнул капитан дверь.

Он осторожно положил бесчувственную Беатриче на кровать, – на мгновение герцогиня открыла глаза, потом смежила их вновь.

– Что с герцогиней?! – ворвался в комнату молодой граф, фаворит Беатриче. – Вы может мне сказать? Я хочу ее увидеть!

– Уведите его! – выкрикнул Леонардо, развязывая на груди Беатриче платье. – Отойдите все в сторону!

– Мне надо к герцогине!

– Вытолкайте его взашей! – в ярости вскричал Леонардо. – Иначе это сделаю я! А еще лучше – подержите его под замком!

– Хорошо, господин Леонардо, – проговорил капитан швейцарской стражи. – Мы сделаем, как вы сказали.

Потеснив сбившихся в пугливую стайку фрейлин, швейцарцы вытолкали из покоев протестующего графа. Через открывшуюся дверь в спальную комнату беззастенчиво ворвались звуки волынки, заглушившие стоны герцогини.

– Закройте дверь! – вскричал Леонардо. – Я не могу этого слышать!

– Мне больно, – очнулась Беатриче, – внизу живота…

Герцогиня тяжело дышала. Лицо ее посинело.

– Сейчас, потерпите немного… Принесите мне воды! Немедленно! И позовите сюда лейб-медика! – крикнул Леонардо растерянным фрейлинам. – Где же он, наконец?!

• Предыдущая
• 50/67
• Следующая