Стреляю на счет три - Байкалов Альберт - Страница 26

• Предыдущая
• 26/58
• Следующая

В то же время без него отряд не ведет активных действий, чего требуют хозяева. Обязанности командира пока выполняет Мовлади. Это хороший воин. Но он любит власть и ждет, когда Казим уступит ее ему. Пребывание в родном доме связывало Казима по рукам и ногам. Он был ограничен в общении со своими людьми, подвергал себя и связных риску, не мог надолго отлучаться. Это особенно раздражало. Скоро ему будут перечислены деньги для подполья в Ингушетии и Карачаево-Черкесии, а он все еще не наладил с ними контакта. Конечно, все это меркнет на фоне операции по похищению Пахомова, но пройдет немного времени, и на него начнут давить, требуя новых акций. Однако, сидя дома, он не может непрерывно руководить своими людьми.

Казим долго обдумывал детали плана своего исчезновения из поля зрения правоохранительных органов, перебрал несколько вариантов. Сначала собирался инсценировать собственное похищение неизвестными в военной форме. Этот способ был распространен на Кавказе. Боевики работали под силовиков. Милиция действительно использовала такие методы. Как правило, похищения родственников боевиков происходили в ответ на убийства ее сотрудников. Если каким-то образом удавалось выяснить, кто именно совершил то или иное преступление, его семья подвергалась репрессиям. Мстили, используя свое служебное положение, оправдывая такое положение вещей тем, что боевики тоже играют не по правилам.

А Казим многим насолил. Его одинаково хорошо знали и за пределами республики. Если суд смог доказать его причастность лишь к четырем преступлениям, это не говорит о том, что он ответил за все. Большая часть его преступлений осталась нераскрытой. В одном случае помогли деньги, в другом – сговорчивый следователь, а в третьем – попросту умер или запамятовал что-то свидетель. Но никакие деньги не заставят отца, брата, племянника забыть о смерти близкого им человека. Долгое время на Кавказе практически не было убийств из кровной мести. Никто не хотел ставить под угрозу жизнь своих близких. Знали: убьешь ты, рано или поздно смерть придет и в твой дом. Потом придется ответить. Так иногда исчезали целые тейпы. Война и порожденный ею беспредел привели к тому, что чеченец снова, не задумываясь, пошел убивать чеченца.

Но Казим не хотел исчезать. Мало кто поверит, что он запросто позволил увезти себя кому бы то ни было. А если не всплывет труп, то уже через месяц все диверсии в районе будут причислять к его заслугам. Поэтому Казим выбрал другой путь. Он, правда, более затратный, но наиболее надежный. Один минус – для его реализации придется расстаться с домом. Не просто продать или бросить, а сжечь.

На организацию задуманного ушло несколько дней. Большей частью это время было потрачено на то, чтобы найти в Ингушетии похожего на него человека. Рост, комплекция, возраст. Цвет волос, глаз, размер носа были не так важны. Казим все продумал до мелочей. Этот человек сгорит в доме. Жена и дети опознают в его останках Казима. Для пущей уверенности они потребуют генетической экспертизы и передадут часть уцелевшей руки. Казим сокрушенно вздохнул и посмотрел на левую ладонь. Все уже решено. Как стемнеет, он ампутирует безымянный палец. Можно, конечно, мизинец. Но он опасался, что это наведет следователей на мысль о подставе. Ведь без мизинца легче прожить.

Он поежился и сжал руку в кулак. Было неприятно. Невольно в памяти всплыли русские пленные строители. Им Казим резал по одному пальцу в неделю и снимал это на видеокамеру. Один потом умер от гангрены. Второго выкупили. Правда, не за те деньги, которые он хотел получить. Но что возьмешь с человека, у семьи которого нет ничего, кроме трехкомнатной квартиры? Жена ее продала и передала деньги человеку Казима в Москве. Он отпустил несчастного. Но кому он теперь нужен? Где найдет работу? Он даже кирпич в руку не сможет взять.

Во дворе залаял Казбек. Казим очнулся от своих невеселых мыслей и посмотрел на часы. Время перевалило за полночь. Он встал с кровати и на ощупь оделся.

– Уже пора? – раздался голос жены.

Все это время она словно изваяние просидела на стуле у стены. Иногда Казиму становилось страшно. Ему вдруг начинало казаться, что его Бисмиля окаменела.

Казима охватила злость.

– Разве не видишь? Иди во двор.

Он ощупал карманы камуфлированной куртки, проверяя, куда что положил. Вроде все. Скоро должен приехать Мовлади. Казим вышел из комнаты и налетел на человека.

– Кто это?

– Саид, отец.

Сыну было шестнадцать. Он должен был помочь претворить в жизнь планы отца.

– Иди, выводи пленника. – Казим нащупал его плечо и развернул к выходу.

Они вышли во двор. Саид направился к сараю.

Казим снова посмотрел на часы. Стрелки словно прилипли к циферблату. Он поднес их к уху. Они шли.

– Может, передумаешь? – раздался сбоку шепот жены.

Казима обдало жаром. Какое она имеет право советовать ему? Женщина до сих пор не желает понять, что рано или поздно то, что сейчас он сымитирует, случится по-настоящему. Ему уже не место среди этих людей. Его предназначение – джихад. Кто он в этом мире? Бесправный безработный? Чем он сможет заниматься? Как кормить семью? Разводить баранов?

Тем не менее Казим не стал произносить этого вслух. Просто отвернулся. В это время послышались шаги, и он различил силуэт ингуша и Саида. Пленник едва передвигал ногами. Накануне ночью его забрали прямо из дома в Магасе и привезли сюда. Теперь он должен был стать Казимом.

– Зачем я вам нужен? – просипел мужчина.

Он был гораздо старше Казима, но по всем остальным параметрам подходил полностью.

– Потерпи немного, – попросил Казим. – Скоро всему придет конец.

Саид подтолкнул мужчину в спину и провел в дом. Почти одновременно с улицы раздался звук мотора. По верхушке забора ударил свет фар.

– Едут! – прошептал Казим, шагнул к жене и, не размахиваясь, ударил ее по лицу. И хотя женщина предполагала нечто подобное, удар был для нее полной неожиданностью. Охнув, она полетела на землю.

– Бисмиля! – позвал, наклоняясь, Казим.

Ему стало стыдно и страшно. Но он взял себя в руки. Она женщина и должна терпеть ради мужа любую боль.

– Ох! – простонала она.

– Тихо! – Он нащупал руку, рывком поднял жену и провел ладонью по лицу. Из носа супруги текла кровь. – Не утирайся!

Машина остановилась напротив дома. Захлопали дверцы. Послышались приглушенные голоса.

– Сядь у навеса и ничего не делай, – приказал Казим жене и устремился к забору.

Ноги предательски затряслись. От волнения не хватало воздуха.

– Хозяин! – раздался голос на чеченском, и в калитку постучали.

Казбек рвался на цепи. Лай подхватили в соседних дворах.

Казим узнал голос Мовлади. Он подошел к воротам и нарочито громко спросил:

– Что надо?

– Милиция, открывай!

– А откуда мне знать, что ты говоришь правду? – стараясь перекричать собаку, не унимался Казим.

– Я покажу тебе документы!

– Лучше приведи сюда нашего участкового, тогда поверю!

– Он здесь! – заверил Мовлади. – Выйди и посмотри!

– Давай быстрее, у нас мало времени! – раздался другой голос. Казим не разобрал, кто это.

Подбежал Саид и нагнулся к самому уху.

– Все готово, отец! – он сложил руки лодочкой. – Осталось развязать руки.

– Хорошо, иди в дом и приготовь нож! – напомнил Казим.

Парень растворился в темноте. Сейчас он должен обработать лезвие спиртом и постелить на столе чистую тряпку. Бинт и одноразовый шприц с обезболивающим уже лежали в кармане Казима. Укол ему сделают после того, как отрежут палец. Мало ли. Вдруг в крови обнаружат новокаин?

– Открывай, последний раз говорю! – завопил Мовлади и выстрелил вверх.

Казим откинул задвижку и отбежал в глубь двора.

Село проснулось. Лаяли собаки, что-то стучало. Зажегся и погас свет в соседнем дворе. В запасе у Казима было не больше десяти минут. Ровно столько надо теперь милиционерам, чтобы собраться в здании отдела.

Во двор вбежали боевики.

– Почему не открывал! – Мовлади снова выстрелил.

• Предыдущая
• 26/58
• Следующая