Через пустыню - Май Карл Фридрих - Страница 5

• Предыдущая
• 5/90
• Следующая

— Кто тебе это подсказал?

— Мои глаза.

— Что мы теперь будем делать?

— Прежде всего позаботимся о нашей безопасности. Здесь нас легко могла бы найти шальная пуля. Мы должны убедиться, действительно ли уехали эти мерзавцы.

Я поднялся к скалистому гребню и увидел двух всадников, отъехавших уже очень далеко в юго-западном направлении. Халеф последовал за мной.

— Вон они скачут, — сказал он. — Это направление на Бир-Соиди.

— Когда они отъедут достаточно далеко, то повернут на восток.

— Сиди, твой мозг кажется мне слабым. Если бы они сделали так, они должны были бы снова попасть нам в руки!

— Они полагают, что мы отправимся в путь только завтра, и, значит, думают, что получат хорошую фору.

— Ты угадываешь, но все же не находишь правильного решения.

— Ты так думаешь? Разве не говорил я тебе в верховьях вади, что одна из лошадей страдает петушиным шагом?

— Да, я видел это, когда они отъезжали.

— Вот и теперь я окажусь прав, говоря, что они едут в Седдаду.

— Отчего же мы немедленно не пустимся за ними вдогонку?

— Мы бы в этом случае опередили их, так как поедем прямой дорогой; тогда бы они наткнулись на наши следы и приняли бы все меры, чтобы не встретиться с нами.

— Тогда давай сядем у воды и отдохнем, поскольку до отъезда есть еще время.

Мы снова спустились к водоему. Я вытянулся на попоне, расстелив ее на земле, накинул на лицо конец своего тюрбана, словно платок, и закрыл глаза — не для того, чтобы заснуть, а чтобы обдумать наше последнее приключение. Но кто бы смог в убийственном сахарском пекле долгое время занимать свои мысли одним и тем же делом, тем более таким запутанным? Я и вправду задремал и успел проспать больше двух часов.

Отдохнув, мы отправились в путь.

Вади-Тарфои впадает в Шотт-Гарса. Следовательно, мы должны были оставить вади, если хотели попасть на восток, в Седдаду. Примерно через час мы заметили следы двух лошадей, шедшие с запада на восток.

— Ну, Халеф, узнаешь эти следы?

— Машалла, ты прав, сиди! Они едут в Седдаду.

Я спрыгнул с лошади и стал изучать отпечатки.

— Они проехали здесь всего каких-нибудь полчаса назад. Давай поедем помедленнее, иначе они нас увидят.

Отроги Джебель-Тарфои постепенно становились ниже, а когда солнце зашло и через короткое время взошла луна, мы увидели у наших ног Седдаду.

— Поедем дальше? — спросил Халеф.

— Нет, мы заночуем под деревьями, вон там, на откосе.

Мы отклонились немножко в сторону и нашли под оливковыми деревьями великолепное место для бивака. Завывание шакалов, тявканье фенека [29] и более басистый вой подкрадывающихся гиен — все эти ночные звуки не мешали нам спать. Когда мы проснулись, первым моим желанием было отыскать вчерашние следы. Я был убежден, что лошади направились в селение, но, к своему удивлению, обнаружил, что они не поехали в Седдаду, а повернули на юг.

— Почему они не поехали вниз? — спросил Халеф.

— Чтобы их не увидели. Убийца, которого преследуют, должен быть осторожным.

— Куда же они поехали?

— В любом случае — на Крис, чтобы пересечь Шотт-Джерид. Потом они покинут Алжир и будут в относительной безопасности.

— Но мы уже в Тунисе. Граница идет от Бир-эль-Халла и Бир-эль-Там через Шотт-Тарса.

— Таким людям этого недостаточно. Бьюсь об заклад, что они едут через Феццан в Куфру. Только там они будут в полной безопасности.

— Да они уже здесь в безопасности, если только получили султанский паспорт.

— Для консула или полицейского агента этот паспорт не очень-то много значит.

— Ты так считаешь? Я никому бы не посоветовал нарушать законы падишаха.

— И так говоришь ты, хотя хочешь остаться вольным арабом?

— Да. Я видел в Египте, какова власть султана. Но в пустыне я его не боюсь. А теперь мы поедем в Седдаду?

— Да, купим фиников и попьем хорошей воды. Потом мы продолжим путь.

Спустя четверть часа, отдохнув, мы последовали по конной тропе, ведущей из Седдады в Крис. Налево от нас поблескивала поверхность Шотт-Джерида. Я любовался этим пейзажем.

Заманчиво поблескивающая, но коварная равнина лежала слева от нас, когда мы скакали по дороге в Крис, откуда тропа ведет через шотт в Фитнасу, расположенную на полуострове Нифзоа. Халеф вытянул руку и показал вниз.

— Ты видишь шотт, сиди?

— Да.

— Ты когда-нибудь уже пересекал шотт?

— Нет.

— Тогда благодари Аллаха, иначе ты, может быть, был бы на том свете. А нам действительно нужно на ту сторону?

— Разумеется.

— Бисмиллах! [30] Мой друг Садик еще хочет жить.

— Кто это?

— Мой Садик — самый знаменитый проводник через Шотт-Джерид. Он еще никогда не сделал ложного шага. Он принадлежит к племени меразиг и был рожден в МуиХамеде, но живет он с сыном, храбрым воином, в Крисе. Он знает шотт как никто другой. Он — единственный человек, которому я могу доверить тебя, сиди. Поскачем прямо! в Крис.

— Как далеко мы от Криса?

— Чуть больше часа пути.

— Тогда мы свернем пока на запад. Надо попробовать найти след убийц.

— Ты думаешь, что они тоже поехали в Крис?

— Они, разумеется, тоже ночевали на открытом воздухе и будут раньше нас готовы перейти шотт.

Мы оставили прежнее направление и повернули на запад. Поблизости от тропы мы обнаружили множество следов и пересекли их. Потом следов стало несколько меньше, и наконец они совсем исчезли. Там, где тропа сворачивала в Эль-Хамид, я увидел на песке следы и, основательно изучив их, убедился, что это именно те следы, которые я искал. Мы доехали по ним почти до Криса, где они потерялись на большой дороге. Однако я был убежден, что убийцы проехали здесь.

Халеф стал задумчивым.

— Сиди, могу я тебе сказать кое-что? — спросил он.

— Так скажи!

— Это все же хорошо, когда люди умеют читать следы.

— Меня радует, что ты пришел к такому выводу. Но мы уже приехали в Крис. Где тут жилище твоего друга Садика?

— Следуй за мной!

Он обогнул на скаку место, где сгрудились под пальмами несколько шатров и хижин, и направился к группе миндальных деревьев, под защитой которых приютилась низкая широкая хижина. При нашем приближении из нее вышел араб и радостно поспешил навстречу моему маленькому Халефу.

— Садик, брат мой, любимец халифов!

— Халеф, друг мой, благословленный Пророком! Они крепко обнялись. Потом араб повернулся ко мне:

— Прости, что я забыл тебя! Войди в мой дом — теперь он ваш!

Мы исполнили его желание. Хозяин был один и выставил нам всевозможные освежающие напитки, на которые мы усердно налегли. Только теперь Халеф посчитал, что пришло время представить меня своему другу.

— Это Кара бен Немей, большой ученый из западных стран, умеющий говорить с птицами и читать на песке. Мы совершили уже много крупных дел. Я — его друг и слуга, а кроме того, должен обратить его в истинную веру.

Славный малыш как-то спросил мое имя, удержав в памяти одно только слово — Карл. Так как он не смог его выговорить, то быстро и решительно переделал его в Кара, добавив бен Немей, то есть выходец из страны немцев. К сожалению, я не смог вспомнить, где это я говорил с птицами; во всяком случае, подобное утверждение ставило меня рядом с мудрым древним царем Соломоном, который также обладал способностью говорить со всяким зверьем. Не ведал я ничего и о крупных делах, которые мы якобы совершили. Разве что однажды, когда я повис в кустарнике, а мой маленький берберский коняшка, решивший поиграть со мной в салочки, спокойно снял меня. Навязчивой идеей Халефа было, разумеется, утверждение, что я позволю обратить себя в его веру. Он заслуживал за это выговор. Поэтому я спросил Садика:

— Ты знаешь полное имя своего друга Халефа?

— Да.

— Как оно звучит?

— Оно звучит так: Хаджи Халеф Омар.

• Предыдущая
• 5/90
• Следующая