Собачий бог - Арбенин Сергей Борисович - Страница 51

• Предыдущая
• 51/85
• Следующая

Баба от неожиданности выронила кастрюлю, вареная картошка раскатилась по полу.

– Как «Тарзан»? Какой Тарзан? – полушепотом спросила она и тоже кинулась к окну.

А Аленка уже соскочила с постели, одевалась быстро, наспех. С улицы доносилось радостное повизгивание блудного пса. Тарзан колотил лапами по стеклу, даже пробовал его лизать. Баба нащупала под собой стул, села.

– Баба, я его в избу заведу? – спросила Аленка с порога.

– А? – баба выглядела совершенно ошалевшей. – Веди, чего уж там…

Когда Тарзана накормили и вытерпели все его бесконечные ласки, Аленка повела его в пустую стайку, где когда-то держали курей, но куры все передохли от какой-то куриной болезни. В стайке было довольно тепло, – тепло давала лампочка, висевшая под потолком. Дощатый пол был выстлан сеном.

Аленка попросила бабу нагреть ведро воды, взяла хозяйственное мыло, щетку, на которой когда-то баба драла шерсть, и пошла в стайку мыть Тарзана. Тарзан не спал, ждал. Бока его раздулись от еды, морда выражала верх блаженства.

– И где же ты был? – спрашивала Аленка, принимаясь за мытье. – Где ходил, а? Вон шерсть вылезла, шрамы какие. Ты из деревни сбежал, да?

Тарзан повизгивал, норовил лизнуть Аленку в щеку, в руку, но она твердо отворачивала его морду, прикрикивала по-взрослому:

– Да стой ты нормально! Налижешься ещё, успеешь.

В стайку пришел Андрей – баба пустила, – присел рядом на корточки, стал помогать. Тарзан был такой грязный, шерсть так свалялась на нем от грязи и крови, что одного ведра воды не хватило. Андрей вылил грязную воду в помойку, притащил еще ведро.

И они снова мыли, расчесывали, распутывали и вырезали ножницами култы шерсти.

Под конец оба взмокли – не хуже Тарзана.

Они обтерли его ветошкой, и на последок Аленка аккуратно расчесала его своей старой расческой.

Теперь Тарзан стал похож на ухоженную домашнюю собаку. Он еле вытерпел конца мытья, и снова кинулся лизать Аленку и Андрея.

А баба глядела в окно, из-за которого доносились повизгивание пса и голоса ребятишек, и думала: «Прибежал. Небось, километров двести пятьдесят отмахал. Лошадь и лошадь. Чем кормился? А может, он заразный? Дворы по пути зорил? Надо Вальку позвать, – пусть посмотрит».

Баба вздохнула и стала одеваться на улицу.

Когда баба вернулась, не застав соседку дома, – увидела во дворе, на бетонированной дорожке, Тарзана и Аленку с Андреем. Все трое сияли от счастья.

– Баба! Можно мы с Тарзаном на улице побегаем?

– Можно. Но только здесь, по переулку. А где машины – ни-ни. И к почте не ходите. Там милиция дежурит, всех бродячих ловит. Как бы вашего Тарзана не поймали.

– Так он же не бродячий, он теперь домашний. Смотри, какой!

Действительно, пес выглядел теперь чистым, сытым, ухоженным.

Баба покачала головой и пошла в дом.

Когда вышли за ворота, Аленка сразу почувствовала: нет, улица Тарзану не нравится. Едва увидев вдали прохожего, он остановился как вкопанный, напрягся, опустил голову. Даже шерсть на загривке приподнялась.

– Ну что, побежали? – спросил Андрей.

Аленка подумала.

– Нет. Пойдем лучше во двор.

Андрей удивился, шмыгнул носом.

– А чего?

– Видишь? Тарзану не хочется здесь бегать. Наверно, он пока сюда шел, его ловили уже. Напугали сильно.

Прохожий приближался и Тарзан внезапно начал пятиться к воротам.

Андрей посмотрел на прохожего, пожал плечами:

– Ну пошли во двор, раз такое дело…

А на другой день в ворота постучал милиционер с планшеткой на боку. Представился помощником участкового.

Он был невысоким, с одутловатым лицом, и форма на нем была какая-то изжёванная, мятая.

– Здравствуйте, хозяюшка, – сказал он, входа в избу и почему-то зацепившись ногой о порог.

Баба взглянула на него. Хотела было сказать: «Какая я тебе „хозяюшка“?», – но внезапно передумала. Участковый стоял одной ногой в сенях, другой – в комнате, и почему-то глядел на порог. Наконец переступил и второй ногой, снял шапку. Баба подозрительно смотрела на него.

– Разрешите присесть?

– Садитесь, – сказала баба.

Помощник сел, развернул планшетку.

– Так, – сказал он. – Вот здесь написано, что при первичном обходе собаки у вас не было.

– Это при каком «первичном»? Когда облава была, что ли?

– Ну да. Перед самой облавой. Мы всех собак тогда переписывали, помните?

– Я-то всё помню, – сказала баба.

– Не понял? – помощник поднял выцветшие глаза, опушенные редкими рыжеватыми ресницами.

– А чего тут понимать. Обещали облаву на бродячих, а сами хозяйского пса застрелили.

– Это не мы, – слегка смутился милиционер. – Это… Ну, в общем, неувязочка вышла.

Баба промолчала, хлопнула тряпкой по клеёнке перед самым носом помощника и стала вытирать стол.

"Был бы дед был дома, он бы вам показал «неувязочку»! – подумала она.

– Ну, так продолжим, – сказал помощник, убирая со стола планшетку и локти.

– О собаке-то?

– Конечно! – просиял гость. – У вас не было собаки, хотя раньше была. Потом исчезла, а сегодня опять появилась.

– Появилась, появилась, – ответила баба почти сердито. – Да вот интересно, откуда вы так скоро узнали?

– Соседи сказали.

– Какие соседи?

– Ну… – милиционер слегка замялся. – Ваши соседи.

– Это кто ж тут у нас вам про меня докладывает?

Милиционер понял, что попал впросак, и решил перейти в наступление:

– Так собака, говорю, появилась, или нет?

Баба – чего отпираться, – согласилась:

– Появилась. Да не успела появиться, а вы тут как тут.

– Я на службе, – довольный собой ответил милиционер. – Собака, значит, ваша. А где она была все это время?

– А вам-то какая забота?

– Нам забота есть, – суровым голосом сказал милиционер. – В городе есть случаи бешенства. Много больных собак. Вот я и интересуюсь, не больна ли ваша собака.

– Нет, не больна, – отрезала баба.

– А вы что, ветеринар?

– Вот же прицепился, – как бы про себя сказала баба. И сказала погромче: – Я что, не видела бешеных собак? Да я в деревне выросла, и здесь сколько лет живу, всегда с собаками. И бешеных видела, и всяких. Здоровую собаку от бешеной отличить могу.

– Да я и не спорю, – миролюбиво сказал милиционер. – Только порядок сейчас такой: всех новых собак положено сводить к ветеринару, чтобы он справку дал. А без справки собака как бы недействительная. Её могут случайно отловить.

– Как это – «случайно»? – насторожилась баба.

– Ну, допустим, вы её выпустите погулять, а на улице её и поймают. Всем патрулям приказано собак без хозяев ловить, усыплять, и доставлять в питомник.

– На улицу мы её не пустим, – сказала баба. – Да он и сам не пойдет. Видать, тоже наслышан про ваши «неувязочки». Вам неувязочки, а детям – горе.

– Ладно, – сказал милиционер. – Как зовут собаку? Мне записать надо.

– Тарзан.

– Сколько лет?

– А кто ж считал? Ну, Алёнке шесть в том году исполнилось, а Тарзан уже был. Родители Алёнкины его под воротами подобрали. Подкинул кто-то. Пока маленький-то был – еще ничего, а вот вырос, – целый конь, так одни хлопоты с ним. Весь палисадник, говорю, засрал… Извините, конечно, на таком слове.

– Ну, ладно. Запишем – «семь лет».

– Да ему все девять, – возразила баба.

– Хорошо, «девять».

Милиционер внезапно встал.

– В общем, в трехдневный срок получите справку у ветеринара, что собака здоровая. Мы проверим. А, кстати, это не она? Вернее, он.

Милиционер смотрел в дальнее окошко, выходившее во двор. Там по дорожке мимо дровяника носился Тарзан, а его догоняли мальчишка и девочка.

– Он и есть, – подтвердила баба.

Милиционер внимательно смотрел еще с полминуты, потом повернулся, надел шапку, попрощался и ушел.

Аленка влетела румяная, веселая.

– Баба, а кто это к нам приходил?

• Предыдущая
• 51/85
• Следующая