Обманы - Майкл Джудит - Страница 3
- Предыдущая
- 3/136
- Следующая
— Не знаю, — честно ответила Сабрина. — У нас ведь никогда его не было.
Она не считала, что арендованные дома так уж плохи. Мама входила в них как волшебница и делала все красивым и удобным. Они вряд ли скоро вспомнят о старом белом доме, сверкавшем на солнце, с садом и отдельными комнатами для Сабрины и Стефании. На новом месте мама расставила мебель, разложила ковры так, что каждая вещь оказалась именно на том месте, на котором ей надлежало быть. Потом, когда папа отправился в посольство, чтобы познакомиться с сотрудниками и вселиться в свой новый кабинет, они втроем поехали на лимузине осматривать Афины.
Пока они ехали, Сабрина просто дрожала от восторга. Сколько всего нового, сколько разных замечательных вещей ждали своего открытия: незнакомые запахи, виды и звуки; новые слова, которые предстоит выучить; новые песни; народные сказки, которые они услышат от слуг, нанятых мамой; новые друзья, с которыми они будут обсуждать эти сказки и другие истории.
Но несчастный вид Стефании заставлял сестру вести себя спокойно и скрывать свое радостное возбуждение. Она так же, как и Стефания, за обедом грустно опустила голову. Отец со стуком отложил вилку и сказал:
— С меня довольно, Лаура. Я думал, ты поговорила с ними.
Мать кивнула:
— Я говорила, Гордон. Несколько раз.
— Очевидно, недостаточно. — Он повернулся к дочерям.
— Сейчас нам предстоит лекция, — шепнула Сабрина Стефании.
— Я объясню еще раз, — начал Гордон. — Наш Государственный департамент перемещает работников дипломатических служб на новые посты через каждые два года. Какие вопросы? Вы поняли?
— Глупо, — заявила Сабрина. — Ты каждый раз начинаешь все сначала и поэтому не можешь хорошо выполнять свою работу.
— Я не думаю, — произнес отец сухо, — что одиннадцатилетняя девочка вправе оценивать дела Государственного департамента США как «глупые». Или говорить, что ее отец не может хорошо работать. Я говорил вам и раньше, что перемещение сотрудников предотвращает такое нежелательное явление, как их личную заинтересованность во внутренних проблемах страны пребывания. Прежде всего, мы должны быть патриотами Америки. — Он посмотрел серьезно на Сабрину и Стефанию. — Должен добавить, что это хорошо и для вас. Как иначе вы могли бы познакомиться со столькими странами?
— Ты имеешь в виду, — Сабрина говорила серьезно, как и ее отец, — что если что-то хорошо для твоей карьеры, то нам лучше считать, что это прекрасно и для нас.
— Сабрина! — Мать вскинула голову и посмотрела в глаза дочери. Сабрина отвела взгляд.
— Простите, — сказала она. Лаура подняла свой бокал.
— Расскажи нам о новой школе. И ты тоже, Стефания. Хватит дуться.
Пока Сабрина обстоятельно описывала своих преподавателей математики и точных наук, а Стефания перечисляла книги по литературе и истории, которые им предстоит прочитать, Лаура смотрела на них. Их становится все труднее держать под контролем. Она гордились своими умненькими и одухотворенными доченьками, уже красивыми и остроумными… Но как часто они бывают непослушными и скрытными, как они держатся друг за друга в своей борьбе за независимость.
Проблема состояла в катастрофической нехватке времени. Ее время принадлежало дипломатической карьере Гордона Хартуэлла. Когда они поженились, она поклялась всегда помогать мужу, пока он не станет послом, а может быть даже Государственным секретарем США, и за эти годы ничто не могло остановить ее, даже незапланированное рождение дочерей-двойняшек.
Лаура была постоянным партнером Гордона, занимала его место на встречах и приемах, на которых он не мог участвовать из-за занятости или просто потому, что ему было скучно; сидела рядом с ним на обедах, банкетах, приемах, встречах с американскими сенаторами и американскими бизнесменами; она была рядом с ним в его кабинете, когда он вслух обдумывал решение каких-либо проблем.
Гордон нуждался в ней. Когда-то он был бедным и неизвестным преподавателем истории в маленьком колледже в Мейне. Она подарила ему свою красоту и стиль, что повысило его престиж, а также свое богатство и ум, что открыло и ему самому путь к деньгам и власти. Даже сейчас, когда Гордон отшлифовал свое мастерство дипломата и имел репутацию специалиста по европейским культурам и политическим соглашениям, он нуждался в помощи жены. Им еще предстояло пройти долгий путь, и он знал — Лаура не позволит чему-либо помешать им достичь цели.
Если Лаура что-то задумала, ничто не могло остановить ее. Она управляла карьерой Гордона, их кочевой жизнью в Европе, их положением в обществе и воспитанием дочерей. Она сосредоточилась на Гордоне, но добилась того, чтобы опытные слуги заботились о Сабрине и Стефании, и всегда находила несколько часов, чтобы самой заняться воспитанием дочерей.
С раннего детства она стремилась развить в них индивидуальность. Зачем воспитывать их одинаковыми, если они и так родились двойняшками? Поэтому их спальни были обставлены по-разному, их одевали по-разному, им дарили разные подарки, чтобы развить в них разные интересы.
И снова Лаура добилась того, чего хотела: ее девочки не были похожи друг на друга. Она считала, что Сабрина больше похожа на нее, так как стремится познать неизвестное, в то время как Стефания напоминает Гордона — она спокойнее и осторожнее. Гордон прекрасно знал об этом, и хотя он не проводил много времени с дочерьми, тем не менее, он больше внимания уделял Стефании, что наблюдала Сабрина. Но они все же были не настолько разными, как хотелось бы Лауре. Даже она не могла отрицать, что их мысли работают в одном направлении, что иногда очень удивляло. А интуитивная связь между ними казалась настолько сильной, что никто не мог ее разорвать.
Но от этого их непоседливое поведение было тем более трудно контролировать. Две юные души боролись за свою независимость.
— Почему бы нам самим не осмотреть город? — спросила Сабрина. — Мы ничего толком не видели.
— У вас бывают школьные экскурсии, — ответила Лаура.
Она причесывалась за своим туалетным столиком, и ее огненные пряди вспыхивали в зеркале.
— Ух! — Сабрина сделала гримасу. — Памятники-то мы видели, но за целый год не общались ни с одним живым человеком, если не считать школы! А там одни американцы! Нам просто хочется немного прогуляться. Вокруг посольства. Мы ничего не сделаем плохого!
— Нет, — ответил Гордон. Он завязывал черный галстук перед трюмо, собираясь на обед в королевский дворец.
— Почему? — удивилась Сабрина.
— Сабрина, — сказал Гордон резко. — Держи себя в руках. Стефания стояла рядом с отцом:
— Почему, папа?
— Потому что это опасно. — Он поправил прическу. — Для девочек, особенно американок, отец которых работает в американском посольстве.
— В чем опасность? — спросила Сабрина. — Мама ходит одна по улице… Ей опасно? Почему не можем…
— Сабрина! — снова сказал Гордон. — Если я говорю вам, что это опасно, нужно поверить мне на слово. Я могу стерпеть, если премьер-министр Греции откажется поверить мне на слово, но не потерплю этого от моей дочери.
— Но что нам здесь делать? — Сабрина не обратила внимания, что Стефания предупреждающе взяла ее за руку. — Вы уезжаете и оставляете нас с прислугой, вы будете встречаться с афинянами и радоваться жизни… Кто угодно может быть рядом с вами, кроме нас!
Лаура вставляла украшенные драгоценными камнями гребни в волосы.
— Но мы же проводим время вместе…
— Нет! — выпалила Сабрина. — В основном совместный досуг заключается в показе нас старикам, приезжающим из Америки! — Прежде чем Лаура успела сердито ответить, Стефания отвлекла ее внимание:
— Большую часть времени ты проводишь с папой или ходишь за покупками. А папа всегда работает. В других семьях все по-другому. Они проводят вместе уик-энды… Там настоящие семьи…
— У нас нет другой семьи, кроме нас двоих, — закончила ее мысль Сабрина. — Стефания да я — вместе целая семья!
— Тихо! — Набивая трубку, Гордон говорил, обращаясь к отражениям дочерей в зеркале: — Некоторые профессии требуют участия всей семьи. Мы работаем для нашей родины. Нельзя быть эгоистами и думать только о себе.
- Предыдущая
- 3/136
- Следующая
