И скоро день - Майклз Барбара - Страница 51

• Предыдущая
• 51/77
• Следующая

— Да, да, то есть нет, конечно, нет, — бессвязно забормотал расстроенный Дэвид. — Конечно, как скажете. Так вы говорите, к концу недели?

— Я полагаю, вам хватит времени, чтобы завершить начатое, — милостиво объявила она. — Мне бы хотелось, чтобы вы непременно дали мне знать, когда можно будет взглянуть на вышивки.

— Разумеется, я поставлю вас об этом в известность, — убитым голосом произнес Дэвид.

После того как была внесена ясность в интересующий ее вопрос, Франческа дала Дэвиду возможность допить вино, а затем деликатно выпроводила за дверь.

Я поняла, что должна немедленно выяснить, чем вызваны перемены в планах графини, иначе мне не удастся заснуть и этой ночью. Я была настолько ошеломлена услышанным, что была готова сорваться с места прямо сейчас. Мое измученное воображение уже рисовало картину, как я глухой ночью украдкой спускаюсь по темной лестнице, держа в руках туфли, тайком пробираюсь в гараж и несусь со всей скоростью во Флоренцию. Там мне придется снова обратиться к Анджело, чтобы он устроил меня в комнату, о которой не будет знать ни одна живая душа, кроме нас с ним...

Собрав в кулак всю свою силу воли и вооружившись хитростью Макиавелли, я пошла на штурм.

— Франческа, я надеюсь, что изменения в ваших планах никоим образом не связаны с моей скромной персоной. Если вам вдруг надо уехать раньше, то я могу перебраться в отель, чтобы не стеснять вас.

— В этом нет никакой необходимости. Я не думала об отъезде до тех пор, пока вы не заикнулись о скором возвращении домой.

Это звучало неубедительно, поэтому я спросила напрямик.

— А куда вы собираетесь?

У нее был готов ответ.

— Я еще не решила, вероятно, Швейцария, может быть, Австрия. Париж в эти дни малоприятен.

Я почувствовала такое облегчение, что даже рискнула отпустить шутку.

— Слишком много американских туристов?

— Слишком много туристов, — поправила она меня, даже не улыбнувшись. — У меня нет предубеждений против американцев, Кэтлин. Я лично знакома с некоторыми американцами, и они представляются мне весьма воспитанными людьми.

"Некоторые из моих лучших друзей... " Я не произнесла эту фразу вслух, поскольку она вряд ли бы оценила мое чувство юмора...

Неожиданно мою эйфорию прервала очередная волна тревожного чувства, я не могла обойти молчанием этот вопрос.

— А как же Пит?

— На этот счет будут оставлены соответствующие распоряжения, о нем позаботятся должным образом.

Я с трудом удержалась от расспросов и все-таки уже готова была открыть рот, но графиня не оставила мне выбора, так как в этот момент взяла в руки колокольчик и позвонила, после чего любезно обратилась ко мне:

— Надеюсь, вы не слишком увлекались едой во Фьезоле. Роза приготовила сегодня мое любимое блюдо.

Дома мы изредка баловали себя ассорти из морепродуктов, но то, что предложила Роза — в нежнейшем винном соусе, — не шло ни в какое сравнение с тем, что готовила моя мать. Это было самое настоящее произведение кулинарного искусства. Франческа пребывала в прекрасном настроении, она даже отпустила несколько сухих и циничных шуток. Мы уже заканчивали десерт — еще один шедевр из малины и взбитых сливок, — когда она вернулась к вопросу, связанному с Питом.

— Хорошо, что вы проявляете такой неподдельный интерес к Пьетро, Кэтлин. Видимо, в вас прекрасно развит материнский инстинкт.

Мне хотелось побыстрее отвлечь ее от этой опасной для меня темы.

— Он очень хороший мальчик, — чистосердечно призналась я.

— Вы, наверное, захотите встретиться с ним еще когда-нибудь в будущем?

— Конечно, если это будет возможно, с огромным удовольствием.

— Посмотрим, что можно сделать. — Она улыбнулась мне с таким видом, будто у нас с ней появился маленький общий секрет, доставляющий нам обеим изрядное удовольствие.

В этот вечер я распрощалась с ней рано, оправдывая себя тем, что день был слишком насыщенным и я изрядно устала, при этом я не кривила душой. День был и в самом деле очень длинным, а если учесть и предыдущую ночь... Вместо того чтобы спокойно направиться в свою комнату, я решила подняться на самый верх. Я была уверена, что Пит уже спит в это время, однако, когда я приложила ухо к двери, до меня донеслись голоса, и я постучала.

Ответил женский голос на итальянском языке, который показался мне незнакомым. Я решила, что она предложила мне войти, что я и сделала.

Это была воспитательница Пита. Ее имени я не помнила. Она спокойно сидела на краю кровати Пита и наблюдала за тем, как мальчик лениво ковыряется в содержимом подноса, лежащего у него на коленях. Как только она увидела меня, она быстро вскочила на ноги.

— Привет, — жизнерадостно приветствовал мое появление Пит. — Я неважно себя чувствую.

— Немудрено... Я вовсе не удивляюсь этому. После того, как ты перепробовал все, что только можно, а потом еще и катался на аттракционах, я вообще удивляюсь, что ты еще можешь есть.

— Та пища из меня уже вышла, — небрежно махнул он рукой. — И пицца, и хот-дог, и все остальное...

— Можешь не продолжать. Мне известно, чем ты сегодня питался.

— Ну вот, представляешь, а теперь они хотят заставить меня съесть еще это, — он брезгливо показал мне на поднос, где стояла нетронутая тарелка с чем-то, по консистенции и виду напоминающим кашу. — А мне совсем не хочется это есть. Я даже смотреть не могу на еду.

— Поверь мне, я тебя не виню. А что, это так же невкусно, как и неприятно на вид?

— Можешь попробовать, — он протянул мне столовую ложку.

— Я с удовольствием попробую, но только после тебя.

Воспитательница с немым изумлением смотрела на то, как мы с ним по очереди заталкивали в себя эту странную массу. Не могу сказать, что она была невкусной или наоборот — вкусной — она была просто пресной. Я смогла осилить только четверть этого блюда.

— Мне кажется, этого вполне достаточно, чтобы все были удовлетворены. Она что, ждет здесь, когда можно будет забрать поднос?

Ресницы Пита предательски задрожали от едва сдерживаемого смеха.

— Она всегда этого ждет.

На подносе не было ни ножа, ни стеклянного стакана, который можно было бы разбить... Я внимательно посмотрела на девушку. Она осторожно взяла поднос с коленей Пита и, посмотрев на меня, обратилась с вопросом на итальянском, ожидая моего ответа.

— Она спрашивает, собираешься ли ты еще оставаться здесь? — перевел мне Пит.

— Да, конечно.

Девушка начала что-то еще говорить мне, а затем рассмеялась каким-то нервным смехом.

— Она просит тебя перед уходом обязательно запереть мою дверь на ключ.

Да, теперь я была совершенно уверена, что если кто и забыл запереть дверь на ключ, то только не эта воспитательница. Она всего лишь беспрекословно выполняет приказы своей хозяйки. Поэтому я просто кивнула и дала понять, что она может быть свободна.

Как только она вышла из комнаты, Пит тут же выпрыгнул из постели и бросился открывать дверцы шкафа. Оттуда немедленно появился Джо с высоко поднятым хвостом и возмущенным выражением на мордочке.

— Это она заставила меня спрятать его в шкаф, пока я не поем, она боится, что он может украсть у меня еду с подноса, — разъяснил Пит.

— Давай-ка ныряй обратно в постель, а я укрою тебя одеялом. На сегодня с тебя вполне достаточно впечатлений, ты наверняка устал.

— Да уж. Сегодня был чудесный день.

Джо решил, что процесс накрывания одеялом Пита, — новая игра, придуманная специально для него, он принял в ней самое деятельное участие. Он карабкался по моим рукам, а затем скатывался на одеяло, получая при этом, как видно, несказанное удовольствие. Его прыжки изрядно повеселили нас с Питом, тем не менее, я никак не могла выбросить из головы эту историю с ключом. Когда я, наконец, погасила весь свет в комнате за исключением ночника у изголовья, я обратилась к Питу.

— Я не буду запирать твою дверь на ключ, если тебе этого не хочется.

— Нет, я хочу, чтобы ты это сделала.

• Предыдущая
• 51/77
• Следующая