Лёхин с Шишиком на плече (СИ) - Радин Сергей - Страница 41

• Предыдущая
• 41/85
• Следующая

Вокруг лестницы посветлело. И выяснилось, что Лехин на лестнице не один. Элегантный господин в смокинге коснулся его рукава и тревожно оказал:

— Шишик прав, Алексей Григорьич. Вам вниз нельзя.

И Лехин послушно начал подниматься, а впереди плыл косматый шарик и что-то быстро говорил. Лехин не разбирал — что, но понимал: ругается…

… Руки здорово затекли. Сам виноват: нашел где уснуть — за столом.

Лехин недовольно замычал и разогнулся.

Безымянный агент почти твердо держался над табуретом, изображая сидящего.

— Вы там были, да? — сонно осведомился Лехин. — Во сне?

— Пришлось, — вздохнул призрак. — Вы стали уходить слишком глубоко вниз.

— Но это же сон?

— Поймали тебя, Алексей Григорьич, на этом сне! — заявил Елисей. — Твари те, видно, на охоту вышли, да и почуяли, что ты след их Проводника нашел. Сон-то ты смотрел по следу, а концовочка там другая. Тебя же от настоящего сна повели с той минуточки, как из-за угла твари позвали.

— И куда они меня повели?

— В беспамятство, Алексей Григорьич. Помнишь, как вниз шел? Помнишь, как тела своего не чувствовал? Дошел бы донизу во сне, остались бы мы тут с этим, как ты называешь, зомби. Тело-то живое б было, а душа-то заплуталась…

— Да как они могли узнать, что я сон вижу?!

— А уж сие нам неведомо. Кабы не привидение да Шишик, что влезли в сон твой, не видать бы тебе больше свету белого.

Призрак безымянного агента многозначительно и тонко улыбнулся. Он явно гордился, что, будучи бестелесным, продолжает тайную агентскую работу.

Мокрый Шишик (выпрыгнув из Лехиного кармана, он все-таки проехался по кофейной луже) сидел в вазочке со сластями и упоенно жрал зефир. Поскольку оба были одной величины, нетрудно было представить, как один зефир поедает другой.

28.

Где-то, кажется, в спальне, запел мобильник. Лехин поморщился, но из-за стола не встал. Пусть звонят себе до опупения, но в комнату с нетрупами он не пойдет. Сообразительный Никодим спрыгнул с табурета и мигом принес телефон. На сей раз Лехин был предусмотрителен, сначала посмотрел, кто звонит. Увы, номер нарисовался незнакомый, но явно городской.

Ладно, попробуем. Бывшая Жена со стационарного телефона обычно не звонит.

— Алло?

— Алексей Григорьевич? Это Ирина Ефимовна. Вы обещали приехать сегодня, — испуганно сказал опять-таки незнакомый голос. — Во сколько вас ждать?

— Приехать? — растерялся Лехин и сообразил — жена Тренера. — Извините, Ирина Ефимовна, не сразу узнал… Так, сейчас у нас…

Он поискал глазами часы, не нашел и запаниковал. Ирина Ефимовна терпеливо ждала. Лехин уже хотел бежать в прихожую, как Елисей покрутил пальцем у виска и тем же пальцем ткнул в мобильник.

— Трубка, хозяин. Там часы.

— Так, сейчас у нас почти половина десятого. Ирина Ефимовна, вы не возражаете, я тут с коллегами переговорю насчет доставки лекарства, а потом перезвоню вам?

— Конечно-конечно, — заторопилась трубка. — Как вам удобнее. Я подожду.

— Ну-с, коллеги, — сказал Лехин, — чем я могу утешить женщину, которая поневоле наблюдает за живым трупом, бывшим некогда ее мужем? Чем я могу утешить три семьи, которые обзванивают больницы, милицию и морги в поисках своих детей? Есть ли что-нибудь отрадное? Или как?

— Да мы уже закончили, Алексей Григорьич. До последней ниточки добрались.

— Что — самая трудная?

— Да нет. Трудность у нас в другом. Ниточка заклинания на двух узелках держится. Как только мы их развяжем, бедолаги-то в себя и придут. Что ж ты им скажешь, когда поймут, что в чужом доме находятся?

— Думаете, будут задавать лишние вопросы? — спросил Лехин и даже смутился, до того фраза оказалась киношной. Прямо из какого-то боевика. После такой фразы следует вынуть из-за ремня пистолет и пару раз подбросить на ладони опасную игрушку.

Елисей смущения не заметил, а только вздохнул, объясняя очевидное:

— Точно, Алексей Григорьич, угадал. Лишние. Тебе на них не ответить, а и ответишь — не поверят. А времечко летит.

— И что вы предлагаете?

— Да не предлагаем мы, а уговариваем! В ту секундочку, как последний узелочек развяжется, привидениям бы в тела вселиться да вывести ребяток хоть на улицу. Да хоть в подъезд! Своими-то глазами они тебя не видели — то их состояние не в счет, квартиры твоей не знают. Вот и хорошо бы. Да эти-то, бесплотные, заартачились. Чего бояться? Выведи вон за порог, спустись по лестнице, да айда опять домой. А ребята в себя придут — оглядеться им нетрудно, сообразить, в какой стороне дом родной… А, да что говорить… Все привидения на одно лицо. Как спасать их — так канючат, не отстанут. А как у них самих помощи просить…

— Дедушка домовой преувеличивает, — хмуро сказал призрак безымянного агента. — Если б он видел в ребятках, как он выражается, то, что видим мы, не говорил бы так. Дайте нам гарантии, что из "ребяток" убрали пугающий нас ужас, и мы сделаем все, что можем.

— На! — ехидно сказал Елисей, а Никодим миролюбиво добавил:

— Вы ведь гостей наших только вчера видели. Уж сделайте милость такую, взгляните на них и сегодня. Может, найдете перемену какую, а?

Безымянный агент помедлил и, видимо, решив не обижаться, втянулся в стену, за которой домовые колдовали над тремя подопечными Тренера.

Елисей с Никодимом тоже перешли от слов к делу. Они прокатились по кухне, хлопая дверцами шкафов и холодильника и гремя посудой. Они прокатились так резво, что у Шишика, сидевшего на краю стола, глаза разбежались в полном смысле этого выражения: один вытаращенный глаз поспевал смотреть на Елисея, все еще державшего себя солидно; другой так и подпрыгивал, поспевая за суетливым Никодимом. Домовые, кажется, давно и хорошо сыгрались в четыре руки, потому как результат их хлопот вскоре был водружен перед Лехиным: упоительно благоухающий летом и только летом огуречный салат, щедро облитый сметаной, и сочный, отлично прожаренный кусок мяса на ребрышках. Лехин вдохнул два влюбленно обнявшихся аромата и поспешно зашарил по столу. Ложку искал или вилку.

Пока хозяин ел ("Обжирался!" — с некоторой виной оценивал свои действия Лехин), домовые вышли из кухни, а Шишик сгинул в неизвестном направлении. Позже выяснилось: "помпошка" спряталась в уже привычном для нее кармане, где и наслаждалась вкусовыми восторгами хозяина.

Во время трапезы на кухню вошел Джучи. На секунду он прислонился к ноге Лехина ("Привет тебе, хозяин! Рад, что ты дома!") и деловито прыгнул на стул. Наверное, домовые и его здорово накормили; кот не попрошайничал, а спокойно ждал, не предложат ли ему кусочек сверх уже слопанного.

— Ну, все, Алексей Григорьич, согласились привидения помочь! — радостно объявил Елисей. — Окромя агента, Касьянушка и Дормидонт Силыч правому делу послужат. Но наперед ты, Алексей Григорьич, из дому выйдешь, чтобы ребятки с тобой не встретились. Звони Ирине Ефимовне, заждалась, небось, сердешная.

— Подожди, Елисей. Что-то я не понял. Вас-то здесь, домовых, целая армия с заклинанием разбиралась, а я как же? Или со мной кто-нибудь из вас пойдет?

— Незачем, хозяин. Нагнись-ка.

Домовой сидел на табуретке. Лехин послушно нагнулся. Елисей запустил руку ему в карман и выудил хихикающий косматый шарик.

— Ты, Алексей Григорьич, как войдешь в квартиру Ирины Ефимовны, первым делом приглядись хорошенько. Вчера вы с другом-товарищем незваными да недолгими гостями были, у тамошнего домового на постой не спрашивались. Так сегодня смотри, придумай что-нибудь, чтоб с хозяином — Тренером то есть — наедине остаться. А как останешься, шепотком-то дедушку домового и позови. Помнишь ли, как звать-то?

— Помню. "Хозяин, хозяин, пусти погостевать".

— Вот и ладушки. Отдашь ему Шишика, Шишик узор заклинания покажет. Домовой узор разглядит, а дальше и сам справится.

Лехин внезапно обиделся.

— Все всё видят, один я безглазый! — сварливо сказал он. — Неужели мне этот узор никак поглядеть нельзя? Бегаю как шмакодявка: принеси то, сходи за этим, а в основном всему на слово верю. Может, нет никакого узора. Может, вы меня просто усылаете, чтобы в квартире без меня похозяйничать!

• Предыдущая
• 41/85
• Следующая