Грегор и проклятие теплокровных - Коллинз Сьюзен - Страница 13

• Предыдущая
• 13/49
• Следующая

Грегору это напомнило начало соревнований, когда команды, одетые в форму своих цветов, собираются в кучку и осматривают поле, на котором предстоит выступать.

— Ты готова завести новых друзей? — обратился он к маме, стараясь, чтобы голос его звучал как можно бодрее.

Она просто поплотнее сжала губы, пытаясь не выдать охватившего ее при виде гигантских созданий Подземья отвращения:

— Расскажи-ка мне еще раз, кто есть кто и кто на чьей стороне.

Грегор качнул головой:

— Это не так-то просто. Большинство крыс и людей ненавидят друг друга. Летучие мыши с людьми неплохо ладят. Тараканы больше всего хотели бы, чтобы все оставили их в покое. Но они любят Босоножку, и раз она здесь — они тоже здесь. А в пророчестве сказано, что искать средство от чумы должны все сообща.

Найк и Еврипид опустили их на землю возле группы летучих мышей, в которой Грегор заметил королеву Афину. Афина взгромоздилась на небольшой каменный помост.

Живоглот и еще две крысы сидели в отдалении — в нескольких ярдах от других. Все трое были заняты тем, что пытались отряхнуться от какой-то желтой пудры, которая осыпала их целиком — с головы до ног.

— Что это у них за желтая пыль на шкурах? — в недоумении поинтересовалась мама, глядя на крыс с содроганием, и Викус ответил:

— Эта пудра убивает блох. Но мы продезинфицировали их лишь в целях предосторожности — их кровь чиста. Просто обычно у них есть блохи, а блохи — разносчики болезней, и потому мы не можем рисковать и позволить блохам проникнуть в город.

В спокойном ожидании, чуть в стороне, расположились тараканы. У переднего был сломан усик.

— Темп! — радостно взвизгнула Босоножка. — Я визу Темпа!

Она вырвалась из рук Грегора и помчалась к тараканам.

— Босоножка! — Мама хотела ее остановить, но Грегор схватил маму за руку и взволнованно зашептал ей в самое ухо:

— Нет, мам, не надо! Это Темп! Без него ее бы уже не было в живых! Тараканы ее боготворят, не вмешивайся! А то только напортачишь.

— Прошу прощения — что я сделаю? — Брови мамы гневно взлетели вверх, и Грегор поспешил поправиться:

— Ну, то есть — постарайся быть повежливее.

Его голос звучал виновато — дома он никогда не командовал мамой.

Мама, сузив глаза, смотрела на тараканов. Тем временем Темп опустился на задние лапы, и Босоножка оказалась прямо в его объятиях.

— Привет! Привет, Темп! Ты проснулся! — радостно вопила Босоножка.

— Темп проснуться, Темп, да, — прошелестел таракан.

Босоножка чуть отступила назад и с любопытством уставилась на Темпа, а потом начала пересчитывать его ноги:

— Раз, два, три, четыре, пять… шесть! Все на месте! Все!

— Нравятся мои новые ноги, нравятся тебе? — спросил Темп.

— Дя-а-а! Ты покатаешь Босоножку? Поедем кататься? — спросила Босоножка.

Темп опустился на живот, Босоножка привычным движением залезла на панцирь — и они принялись наворачивать круги вокруг стадиона.

— Мам, иди познакомься с тараканами. Они прикольные, — сказал Грегор.

Мама бросила на него такой взгляд, будто считала его безумцем, но позволила ему подвести ее поближе к насекомым. Тут подбежал Темп, неся на спине Босоножку.

— Смотрррри, Темп, это мама, моя мама! — крикнула Босоножка, слезая с его панциря и прыгая в объятия к маме.

Тараканы выглядели совершенно ошеломленными. Грегор услышал, как они перешептываются:

— Это она, мухобойка, она? Мухобойка быть, она, мухобойка?

Они даже будто стали меньше ростом, приникнув к земле.

— Добро пожаловать, Прародительница Принцессы и Повелительница Наводящей Ужас Мухобойки, — неожиданно складно произнес Темп.

— Как это они меня называют? — обратилась мама к Грегору.

— Гм. По-моему, звучит неплохо: Прародительница Принцессы и Повелительница Наводящей Ужас Мухобойки, — повторил он.

— И что это значит?

— Что ты мама Босоножки и… мам, давай говорить прямо — ты прихлопнула кучу тараканов своей мухобойкой, — негромко сказал Грегор.

— Да, но я в жизни не планировала прихлопывать таких огромных существ! — возразила мама, бросив на него сердитый взгляд.

— Мам, ведь это не я дал тебе это имя! — резонно заметил Грегор.

— Ладно, послушайте-ка, тараканы, — обратилась к насекомым мама.

Те замерли и еще сильнее вжались в землю, будто ожидая, что она немедленно их прихлопнет. Только Темп с трудом прошелестел:

— Да, Прародительница Принцессы и Повелительница Наводящей Ужас Мухобойки, мы слушать тебя, мы.

— Отныне называйте меня Грейс. Просто Грейс, понятно? — сказала мама твердо, а потом повернулась ко всем остальным на стадионе и громко заявила: — Это всех касается — меня зовут Грейс, прошу, обращайтесь ко мне именно так!

Она взяла Босоножку за руку и потащила ее к летучим мышам, бормоча себе под нос:

— Повелительница Наводящей Ужас… надо же… Вот кошмар!

Пока Викус представлял маму летучим мышам, Грегор подошел к Живоглоту.

— О, посмотрите-ка, кто это! Я смотрю, мамочка все-таки разрешила тебе к нам присоединиться! — произнес крыс.

— Тебе не стоило врать, Живоглот, что нам придется провести здесь всего несколько часов, — без предисловий сказал Грегор. — И не стоит рассчитывать, что мы с Босоножкой отправимся с вами в очередной поход, на этот раз в поисках средства от чумы.

— Ты ведь читал пророчество. Там сказано, что ты обязан явиться — спуститься сверху, — возразил Живоглот. — И теперь, когда ты отметился здесь, лично для меня было бы предпочтительнее, чтобы ты отправился домой. И уж поверь — мне совсем не улыбается отправляться в какое-либо путешествие с твоей болтливой сестрицей и ее шестиногими друзьями.

— Это ты выразил общее мнение? — поинтересовался Грегор. — Ну, то есть тут все думают, что я здесь только ради этой вашей встречи в верхах?

— А это ты спроси у остальных. Я не в курсе, что творится в микроскопических мозгах тараканов.

Живоглот стряхнул желтую пудру с уха и произнес, повысив голос:

— Викус, нельзя ли уже начать это обреченное на неудачу действо? Некоторым из присутствующих и без того есть чем заняться. И очень прошу — покороче!

— Но где же зубастики? — спросил Викус.

— Понятия не имею. Коготок и Пролаза должны были передать приглашение, — сказал Живоглот, кончиком хвоста указав на своих спутников.

— Ну, мы этого не сделали, — прошипела Коготок. — С какой вообще стати?!

— Вот именно, она права! — подхватил Пролаза. — Больно надо возиться с этими зубастиками, чтобы они, видите ли, оказали нам честь! Да если они все передохнут от чумы — это только повод для радости!

— Кому они нужны? — продолжила Коготок. — В пророчестве даже не упоминается про зубастиков! — И она принялась яростно чесать себе плечо. — Что за гнусный яд?! Я не пойму, он в самом деле убивает блох — или заставляет их звереть и кусаться еще сильнее?!

— Но у вас был приказ! — взревел Живоглот, переворачиваясь на спину и отчаянно елозя спиной по мху, пытаясь облегчить зуд.

— Ну, пока ты не официальный правитель — мы тебе не подчиняемся и приказов твоих не выполняем! — отрезал Пролаза.

Живоглот поднялся на лапы и повернулся мордой к крысам. Они съежились в ожидании, но он лишь произнес:

— Мы закончим этот разговор в туннелях.

— Что ж, это, конечно, не здорово, но раз зубастики присутствовать на нашем саммите не будут — значит, мы ждем лишь доктора Нививу и Соловет, — сказал Викус. — Кстати, вот и они!

Со стороны Регалии к ним приближалась летучая мышь, на спине которой сидели Соловет и доктор Нивива. Соловет объявила встречу в верхах открытой и попросила Нививу рассказать о чуме. Доктор сняла со спины летучей мыши большую книгу в кожаном переплете, положила ее на мох, а сама встала рядом с ней на колени.

Книга была большая и очень толстая. Когда Нивива открыла ее, Грегору показалось, что он слышит скрип пергамента.

— Я изучила старинные летописи в поисках упоминания о подобных случаях в прошлом, — начала Нивива. — Примерно два с половиной века назад в Подземье случилась эпидемия, которую называли «проклятием теплокровных». Еще одна произошла около восьмидесяти лет назад. В обоих случаях заразившиеся страдали от жара, затрудненного болезненного дыхания, на коже у них выступали большие фиолетовые бубоны. Чума унесла тогда тысячи жизней.

• Предыдущая
• 13/49
• Следующая