Жить, чтобы любить - Донован Ребекка - Страница 17

• Предыдущая
• 17/97
• Следующая

– Мне так стыдно, – призналась Сара. – Я считала, что у нас был план. А кто к тебе приставал? Теперь я буду ненавидеть себя за то, что покинула тебя.

– Не стоит, – успокоила я Сару. – Брось. Меня вовсе не надо защищать. И мне будет гораздо легче постоять за себя, если вы с Эваном не станете меня опекать. Не представляю, как я в понедельник посмотрю ему в глаза.

– Я совсем не то имела в виду, – тихо отозвалась Сара. В ее голосе звучала неприкрытая боль. – Да, ты правда не хотела, чтобы я тебя защищала, и этого не скрывала. Но мне стыдно совсем по другой причине. Ведь и ежу понятно, что тебе будет нелегко пережить вечеринку, которая действительно стала сплошным кошмаром. И мне, как твоей единственной подруге, естественно, следовало быть рядом. Вот такие дела.

– Сара, но кто знал, что все так будет? Просто идиотская вечеринка, и я сваляла дурака. Словом, была немного не в себе, – тяжело вздохнула я.

Хорошо, что в спальне было темно и она не видела слез у меня на глазах. Я стиснула зубы, проглотила комок в горле, постаралась выровнять дыхание и, отвернувшись от Сары, вытерла мокрые от слез щеки.

– Сара, прости, ради бога! – тихо сказала я. – Сегодня был трудный день, и я, похоже, здорово сглупила. Нам завтра рано вставать, мне надо возвращаться на свои галеры. А сейчас давай немного поспим. Хорошо?

– Хорошо, – прошептала она.

Засыпать было страшно, но я за вечер так изнервничалась, что тут же провалилась в сон.

Когда на следующее утро я проснулась с первыми лучами солнца в чужой постели, то не сразу вспомнила, где нахожусь. На соседней кровати, накрывшись с головой пуховым одеялом, безмятежно спала Сара. Прозвенел будильник, возвестивший о том, что пора вставать и возвращаться к себе, где меня ждала обычная для выходных работа по дому.

Сара жалобно застонала, выключила будильник, неохотно открыла заспанные глаза и, не отрывая головы от подушки, посмотрела на меня:

– Привет!

– Прости, что поднимаю тебя ни свет ни заря, – приподнявшись на локте, сказала я.

– Да ладно тебе, – сладко потягиваясь, ответила Сара. – Эм, мне правда стыдно, что вчера я тебя бросила.

Но я только пожала плечами. Вспоминать вчерашнее как-то не слишком хотелось.

– Да уж, наверное, я теперь не скоро пойду на такую вечеринку.

– Ты права. Значит, Эван, а? Ведь между вами на самом деле что-то происходит. Да? – Сара провела рукой по волосам и села, подложив под спину подушку.

– Нет, – ответила я. – То есть теперь я с ним разговариваю. Или разговаривала. Неизвестно, что он будет обо мне думать после вчерашнего?!

– Не сомневаюсь, что он по-прежнему тобой интересуется. Только, ради бога, не смей прекращать с ним общаться. Уж не знаю, что там вчера между вами произошло, но уверена, что он вел себя благородно. Дай ему шанс. Постарайся с ним подружиться. На худой конец, сможешь срывать на нем свое дурное настроение. Будет у тебя вместо боксерской груши. Похоже, он из тех, на кого, в отличие от других, ты сможешь спускать всех собак, – произнесла она с таким видом, будто это большая честь – получить от меня выволочку, и заглянула мне в глаза, чтобы проверить, все ли я поняла.

Я лишь слабо улыбнулась, попытавшись переварить ее слова. Но Сара и не рассчитывала получить ответ. Она откинула одеяло и спустила ноги на пол.

– Ладно, пора доставить тебя обратно в ад, пока дьявол не догадался, что тебя нет дома.

И это действительно было бы смешно, если бы не было так грустно.

Когда я вошла в заднюю дверь, дом показался мне странно притихшим. Грузовичка Джорджа на подъездной дорожке не было, и я поняла, что он отправился с детьми за субботним кофе с пончиками. Значит, она дома, и у меня внутри сразу все оборвалось. И чтобы избежать неприятной встречи, я стала бочком пробираться в свою комнату.

Но уже у самой двери меня остановила резкая боль в голове. Она намотала на кулак пук моих волос, резко дернула назад, и голова, совсем как у тряпичной куклы, беспомощно откинулась.

– Ты что, надеялась, будто я не узнаю, что ты вчера была на игре?! – прошипела она мне в самое ухо. – Ну как, поимела, наверное, всю футбольную команду? – спросила она и с неожиданной силой ударила меня головой о косяк.

От пронизывающей боли перед глазами сначала все поплыло, а потом, когда я попыталась сфокусировать взгляд, запрыгали черные мушки. Не успела я выпрямиться, как она снова схватила меня за волосы, впечатав лицом в дверную раму. Острый угол рассек мне лоб с левой стороны. Лицо сперва точно обожгло, затем по щеке потекло что-то теплое.

– Так вот, запомни раз и навсегда. Я жалею о каждой секунде, что ты провела в моем доме, – презрительно бросила Кэрол. – Ты жалкая, никчемная бродяжка, и, если бы не твой дядя, я с удовольствием захлопнула бы дверь у тебя перед носом, когда твоя алкоголичка-мать бросила тебя. Да что там говорить, если даже она тебя на дух не переносила!

Я сползла по стене, рухнув на пол рядом с сумками. Что-то упало мне на колени. Голубая футболка, которую я во вторник надевала на игру.

– Приведи себя в порядок, пока они не вернулись, и постирай белье. Оно воняет. Советую тебе до моего возвращения из магазина сделать всю работу по дому и убраться от греха подальше, чтобы мои глаза тебя не видели, – напоследок пригрозила она.

Затем я услышала, как подъехал грузовик, хлопнула задняя дверь. Дом наполнился детским смехом. Мне не хотелось, чтобы они меня видели в таком состоянии, а потому я неловко протолкнула сумки в комнату и попыталась встать на ноги. Держась за стенку, с трудом проковыляла в ванную. До меня донесся звонкий голосок Лейлы:

– Мама, а мы пончики принесли!

Пытаясь остановить кровотечение, я заткнула пульсирующую рану футболкой. В голове звенело, я едва стояла на ногах. Мне казалось, что я вот-вот потеряю сознание. Тогда я оперлась о раковину и принялась равномерно дышать, чтобы хоть как-то прийти в себя. На то, чтобы выпрямиться, у меня ушла целая минута. Головокружение вроде бы прошло, но висок то и дело пронзала невыносимая боль.

Потом я медленно убрала футболку. Левая половина лица была залита кровью, кровь стекала по шее, впитываясь в воротник водолазки. Я заткнула рану салфетками, а футболку прополоскала в холодной воде. Вытерла подсыхающую кровь мокрой футболкой и только тогда обнаружила глубокий порез над левым глазом. Не слишком большой, он тем не менее здорово кровоточил. Я снова прижала футболку к ране и принялась рыться в аптечке в поисках пластыря. Нашла два пластыря в форме бабочки и, наложив их друг на друга, соединила края пореза в слабой надежде, что не останется шрама.

На лбу, у линии волос, красовалась здоровенная шишка, которая прямо на глазах становилась фиолетовой. Но потрогать ее я не решилась, поскольку у меня и так от боли из глаз текли слезы. Конечно, не мешало бы приложить к шишке лед, но у меня не было возможности его взять, не привлекая к себе внимания детей.

Я прислонилась к стене напротив зеркала и закрыла глаза, не в силах справиться с катившимися по щекам слезами. Постаралась глубоко и ровно дышать, чтобы сдержать рвавшийся из груди крик. Перед глазами до сих пор стояла картина происшедшего. Ведь я не слышала, как она подкралась ко мне сзади. Значит, она специально меня подкарауливала.

Несмотря на титанические усилия быть незаметной, мне никак не удавалось избегать встреч с ней, а гнев ее пощады не знал. Я горела желанием уничтожить ее, мои мокрые от слез глаза яростно сверкали.

Я посмотрела на окровавленную футболку, которую держала в руках. Кэрол жестоко избила меня вовсе не из-за футбольного матча или моего грязного белья, ведь, кроме меня, это никого не касалось. Я прекрасно знала, что стоит мне сделать телефонный звонок или открыть дверь в кабинет школьного психолога, чтобы произнести одну-единственную фразу, – и все будет кончено.

Но потом из кухни послышался заливистый смех Лейлы, сопровождаемый сдержанным хихиканьем Джека. Похоже, она сказала им что-то смешное. Для малышей тоже все будет кончено, и нанесенный урон станет невосполнимым. Нет, я не вправе ломать им жизнь. Кэрол нежно любила детей, и я не могла позволить, чтобы из-за меня их разлучили с родителями. Я судорожно сглотнула, стараясь прийти в себя, но слезы упрямо продолжали течь по щекам.

• Предыдущая
• 17/97
• Следующая