Жить, чтобы любить - Донован Ребекка - Страница 18

• Предыдущая
• 18/97
• Следующая

Тогда я открыла шкафчик под раковиной, где хранились моющие средства. Судорожно всхлипывая, отмыла дрожащими руками ванну. От безуспешных попыток сдерживать слезы голова раскалывалась. Болела буквально каждая клеточка тела.

К тому моменту, как раковина была до блеска надраена, я снова впала в привычное оцепенение. Стояла и тупо смотрела на струю воды, смывавшую химикаты и кровь. Мятежные мысли улеглись, в голове было абсолютно пусто.

– Вернусь через пару часов, – раздался голос Кэрол, а затем громко хлопнула входная дверь.

Малыши смотрели в гостиной телевизор. Джорджа пока было не видно и не слышно.

Я посмотрелась в зеркало, машинально стерла прилипшую к пластырю засохшую кровь и вышла из ванной. Полезла было в стенной шкаф в коридоре за веником и шваброй, но тут из-за угла появился Джордж. При виде меня у него округлились глаза. Правда, испуг быстро прошел.

– Что, ударилась головой? – небрежно спросил он.

– Да, вот что бывает, когда читаешь на ходу, – промямлила я, ведь он был готов услышать все, кроме правды.

– Не мешало бы приложить лед, – посоветовал он.

– Ммм… – промычала я и пошла продолжать уборку.

Когда с делами было покончено, я вернулась в свою комнату, где с удивлением обнаружила на письменном столе мешочек со льдом.

Приложив к шишке лед, я выглянула из окна во двор. Джейк с Лейлой гонялись за Джорджем, и я поняла, что обречена на вечное молчание в своем аду.

Около полуночи я в ужасе проснулась. Под головой была смятая подушка, рубашка промокла от пота. Задыхаясь, я лихорадочно обвела глазами комнату, чтобы стряхнуть с себя остатки ночного кошмара. Мне снилось, будто я тону, ухожу с головой под воду и захлебываюсь. Пришлось сделать глубокий вдох, чтобы понять, что я все еще жива, а воздух без труда наполняет легкие. Однако уснуть мне удалось только на рассвете.

Разбудил меня грубый стук в дверь.

– Ты что, целый день собираешься дрыхнуть?! – послышался ее лающий голос.

– Уже встаю, – прохрипела я, молясь про себя, чтобы она не вошла в комнату.

Электронные часы показывали половину девятого. Надо успеть помыться до девяти – иначе придется обойтись без душа. Я медленно села на кровати, пульсирующая боль в голове напомнила о ночном кошмаре. Необходимо срочно раздобыть лед и приложить его к шишке, чтобы она хоть немного рассосалась к завтрашнему дню. Хорошо хоть вокруг раны на лбу не образовалось кровоподтека. А челка – спасибо Саре! – ее скроет.

Собрав вещи, я незаметно проскользнула в ванную. Мытье головы обернулось сущим мучением. От стальной хватки Кэрол пострадали волосы на затылке, а на месте, где она вырвала несколько прядей, запеклась кровь. Мне было так плохо после удара лбом о косяк, что сперва я даже не обратила внимания на боль в затылке. Я попыталась кончиками пальцев намылить макушку шампунем, но это превратилось в настоящую пытку. Тогда я, не дожидаясь привычного стука в дверь, поспешно выключила воду и принялась одеваться. Я осторожно вытерла голову полотенцем, но расчесать волосы оказалось еще сложнее, чем вымыть. От каждого прикосновения щетки у меня на глаза наворачивались слезы. А уж о том, чтобы высушить волосы феном, не могло быть и речи. Значит, завтра придется идти в школу с немытой головой, таким вот огородным пугалом. Но во второй раз эту пытку я точно не вынесу. Я сидела над учебником по тригонометрии, когда услышала разговор Кэрол с Джорджем.

– Она в курсе наших планов на сегодняшний день? – поинтересовалась Кэрол.

– Да, я ей вчера сказал, – ответил он. – Она собирается в библиотеку и вернется к обеду.

– И что, ты действительно веришь, будто она идет в библиотеку? – В голосе Кэрол звучало плохо скрытое сомнение.

– А почему нет? – удивился Джордж.

Ответа Кэрол мне услышать не удалось.

– Я вернусь к часу дня, – наконец сказала она, а потом хлопнула задняя дверь.

– Хотите поиграть с Эммой во дворе? – спросил у малышей Джордж.

– Да! – дружно закричали они.

– Эмма! – позвал меня через закрытую дверь Джордж. – Ты не против поиграть с детьми на улице?

– Сейчас выйду, – схватив флисовую куртку, ответила я.

Остаток дня я провела просто замечательно. Мы с Лейлой и Джеком гоняли мяч на заднем дворе, который, если честно, был размером с почтовую марку. По сравнению с домом Сары жилище Джорджа и Кэрол выглядело более чем скромно. Мы жили в типичном для «средней Америки» месте, не имеющем ничего общего с Плезентвилем, воплощением которого были фешенебельные районы нашего города.

Джордж с Кэрол повели детей в кино, а я поехала на велосипеде в библиотеку. Полдня я прокорпела над домашним заданием: сперва в книгохранилище, а потом – в компьютерном зале, где печатала сочинение по английскому. И чтобы не пугать окружающих своим внешним видом, старалась избегать всяческого общения. Закончив с уроками, я решила позвонить Саре по платному телефону.

– Привет! – воскликнула она с такой радостью, словно мы тысячу лет не виделись. – Откуда звонишь?

– Я в библиотеке. Звоню по платному телефону.

– Ой! Сейчас приеду.

– Нет! – выпалила я, прежде чем она повесила трубку. – Я уже убегаю. Просто хочу тебя подготовить, чтобы ты завтра не слишком пугалась, когда меня увидишь.

– Что случилось? – взволнованно спросила Сара.

– Со мной все в порядке, – попыталась я ее успокоить. – Я упала и разбила голову. У меня пластырь на лбу и небольшой синяк. Ничего страшного.

– Эмма! Что она с тобой сделала?! – в ужасе закричала Сара.

– Ничего. Я упала.

– Ну конечно упала, – согласилась Сара. – С тобой правда все в порядке?

– Да, все нормально. Мне пора идти. Увидимся утром.

– Ладно, – сдалась Сара, и я положила трубку.

Когда я проснулась на следующий день, было самое обычное утро, но, посмотрев на себя в зеркало, я поняла, что в моей жизни нет ничего обычного. С волосами творилось что-то кошмарное, значит в любом случае придется мыть голову. Я и так уже начала привлекать к себе слишком много внимания, и мне не хотелось, чтобы думали, будто я ночую под забором.

Голова по-прежнему болезненно пульсировала, правда, шишка на лбу почти рассосалась. Я стойко перенесла процесс мытья и расчесывания слипшихся волос, но, когда сушила их феном, у меня на глаза навернулись слезы.

Я искренне надеялась, что все как-нибудь обойдется. Но когда я села в машину, у Сары при виде меня отвисла челюсть. Она ни слова мне не сказала, а выражения ее глаз за огромными солнечными очками разобрать было невозможно. Она протянула мне аспирин и бутылочку воды. Да, похоже, меня ждет один из самых длинных дней в моей жизни.

– Спасибо, – сказала я, положив в рот две таблетки и запив их водой.

Несмотря на возникшее напряжение, я старалась вести себя естественно. Однако Сара на меня даже не взглянула. Тогда я посмотрела в зеркало, чтобы понять, что же ее так расстроило. Кровоподтеки были искусно залеплены пластырем и прикрыты пышной челкой.

– Ну ладно, – заявила я. – А теперь объясни, почему ты от меня отворачиваешься и все время молчишь?

– Эмма! – выдохнула она. – Ты только посмотри на себя!

– Что?! – возмутилась я, еще раз поглядев в боковое зеркало. – Мне кажется, я прекрасно все замаскировала.

– То-то и оно! – Ее голос дрожал. Казалось, еще немного – и она разревется. – Ты не должна ничего маскировать! Конечно, ты никогда не признаешься мне, в чем дело, но я совершенно точно знаю, что ты не падала! Может, хотя бы объяснишь, что стало поводом?

– Да какая разница? – еле слышно ответила я, поскольку не ожидала от нее такой болезненной реакции.

Я вовсе не собиралась делать вид, будто ничего не случилось, но мне не хотелось, чтобы она плакала.

– Для меня большая, – сдавленным голосом произнесла она, незаметно промокнув глаза салфеткой.

– Сара, не плачь, ради бога! – взмолилась я. – У меня все нормально. Клянусь.

• Предыдущая
• 18/97
• Следующая