Редкая птица - Катериничев Петр Владимирович - Страница 18

• Предыдущая
• 18/54
• Следующая

– Так правильный или устраивает?

– Потому и устраивает, что правильный. Беспредела никому не нужно, ни ему, ни нам. Ты закончил?

– Пока да.

– Чайку?

– Хорошо бы.

Закуриваю, прихлебываю чифирек. Чем не милая компания? Мучает лишь один вопрос: как мне с ними расстаться к обоюдному удовольствию?

– Что скажешь, Бест? – спрашивает Ларсен.

– Связно излагает. У меня к тебе, Дрон, тоже вопрос: на кого работаешь ты?

Вспоминаю давнишнее пожелание Кузьмина и отвечаю честно:

– А я не работаю. Отдыхаю.

– Ну отдыхай. Пока. И послушай, что я скажу. Наконец-то молодец разговелся: хлопнул рюмочку коньячку и закусил долькой лимона.

– Все, что ты тут изложил, имело бы смысл, если бы Ральфа убрали тихо и разборка проходила втихую, между заинтересованными сторонами. Скажем, скончался бы Ральф «от сердечного, приступа». А так в разборку замешиваются еще две официальные силы; милиция и служба безопасности. Что опасно и для пришлых, и для нас. И в любом случае – невыгодно. Это – первое.

Второе: кому-то выгодно не просто завязать разборку, а в ходе ее уничтожить все существующие в городе структуры, можешь назвать их криминальными – от этого суть дела не меняется.

Третье: официальные власти вряд ли начнут операцию с убийства председателя горсовета. Но люди, обладающие властью и стремящиеся подчинить себе криминальную сферу с ее источниками доходов, вполне могут нанять человека для этой цели.

Стороннего или своего.

– И нанятый – это я?

– Судя по всему, да.

– Я что, кажусь таким придурком, чтобы встревать в полную безнадегу?

– Деньги.

– Жадность, милок, не одного фраерка сгубила, – встревает старичок.

– Бест, я в городке третий год ошиваюсь, и если бы мне нужны были деньги…

– А я не сказал, что тебе нужны деньги, – обрывает Бест. – Тебе нужны очень большие деньги. Я не знаю твоих раскладов, но, возможно, сейчас у тебя появилось желание отвалить за бугор, а это хорошо делать не пустому. За очень большие деньги и с перспективой отвалить – можно и рискнуть.

– Риск – дело благородное, – вставляет Ларсен. – Да и парень ты, судя по всему, рисковый.

– А в то, что тебя решили подставить, – вовсе ни к чему было тебя же и посвящать.

Излагает он красиво – так, что и самому поверить хочется. А уж про очень большие деньги – так просто приятно. Вот только где они?

– Хорошо, – говорю я, – предположим, меня действительно уломали сумасшедшею суммой, я плюнул на риск и шлепнул мэра. Тогда что я делаю у вас? Мне положено сейчас как минимум отдыхать на борту посудины, мирно плывущей в Турцию, ну а как максимум – в аэроплане по пути в Штаты.

– Все просто: тебе не заплатили. Или всю сумму, или большую ее часть. Ну а поскольку голову в петлю ты уже засунул, есть смысл рисковать дальше, чтобы деньги все-таки получить.

– Ну как тебе такой расклад? – спрашивает Волк Ларсен.

– Не важно, – честно отвечаю я.

Ситуация анекдотическая.

«Владимир Ильич, что будем делать с заложниками?» – «А как вы полагаете, Феликс Эдмундович, что мы должны сделать с этими пгислужниками мигового капитала?» – «Думаю, расстрелять!» – «Агхипгавильно! Вот только сначала напоите-ка их чайком. И непгемснно с сахагом!»

– И четвертое, – резюмирует Бест. – Спецназ появился в городе до убийства Ральфа. Кто-то готовил операцию, кто-то, обладающий большой властью. Может, ть нам поможешь прояснить?

Поможешь… Мне бы кто помог…

Но самое смешное, что Бест, по-видимому, прав. Единственное дополнение: никто ни маленькой, ни большой суммы мне так и не предложил. Использовали, как газету «Суровая правда» в нужном месте.

– Коньяку можно?

– Глотни.

Коньяк отменный, с привкусом мускатного винограда – Что скажешь?

– Меня сыграли втемную.

– Что-то не похож ты на слепого кутенка, – снова ка верзничает дедок. – У тебя тут оборудования одного – на диверсионную группу! – Старик с интересом изучает извлеченные из моих карманов ампулки без маркировки. Из оружия при мне – два метательных ножа и стилет Но при таком раскладе и при Хасане за спиной весь этот металлолом бесполезнее бронепоезда в Антарктиде.

– Слушай, а ты часом не шпион? – радуется дед.

– Ага. Сенегальский.

– Ты храбрый человек, Олег, – медленно произносит Ларсен. – И мне симпатичен.

«Взаимно», – думаю я, но как-то без энтузиазма. Володя продолжает:

– То, что тебя отыграли втемную, – вполне может быть. Но ответь мне на один вопрос. Только правду.

– Да?

– Каким ветром тебя занесло загорать на тридцатый километр? Тебе что, у дома или на набережной – моря"' показалось мало?

– «Седьмой», я «третий», прием.

– «Третий», «седьмой» слушает.

– «Первый» завершил ситуацию по штатной схеме. Но осложнениями.

– Серьезность? ' – Уровень «би».

– Что объект?

– Временно вне зоны контроля.

– Опасность?

– Нас могут высветить.

– Активизируйте подготовку варианта «Коллапс».

– Можно провести немедленно.

– Нет. Провести по полной схеме. Максимально напряженный вариант. По моей команде.

– Есть.

То, что я дебил, – в доказательствах теперь не нуждается. И можно жаловаться на трудное детство, недостаток витаминов, мокрые штаны и скользкие подоконники… Ума это, увы, уже не прибавит. Особенно в моем возрасте.

Аналитик недоделанный… Я почему-то решил, что события начались с появлением амбала на пляже. Понятно, эмоциональная встряска. Но потом-то голову мою мог посетить такой простецкий вопрос, что примитивно сформулировал Ларсен:

«Тебе у дома или на набережной моря показалось мало?»

Володя-Ларсен ждет ответа. Правдивого. А я врать и не собираюсь, – судя по всему, от того, как отвечу, зависит моя жизнь. Для кого-то, может, и пустячок, а для меня «агхиважно»!

Задумавшись, краем глаза наблюдаю, как дедок манипулирует моими ампулками.

Похоже, он решил, что там морфий. Взбивает содержимое и… ловко обламывает кончик. Я успел зажмуриться и задержать дыхание полусекундой раньше.

В ампулке – сжиженный газ, стенки – из особого стекла и только потому не лопаются. За секунду газ испаряется полностью и заполняет собой помещение.

Комнатка небольшая, так что концентрация достаточная. Отсчитываю десять секунд.

Еще пять – контрольных. После этого газ распадается или аннигилируется – это уже не моя епархия. Главное, становится безвреден.

Выдыхаю, открываю глаза… И понимаю, чего я ждал пятнадцать долгих секунд, – стука упавшего тела. Трое боссов за столом уронили головы на руки, а Хасан – стоит в трех шагах от меня, закрыв глаза. Он успел уловить мою реакцию («редкого таланта мужчина, особенно в своем роде») и повторить ее. Сейчас он стоит, весь обратившись в слух, как пишут в романах.

Легонько вытягиваю нож из-под штанины, стараясь нешуметь. Движение пустяшное, но Хасан услышал. Открыл глаза. Бросил мгновенный взгляд на стол. То, что боссы не мертвы, а лишь усыплены, – вряд ли меня оправдает. Хасан улыбается, взгляд его стекленеет…

Бросаю нож – чтобы выиграть время, выхватываю второй из-за спины, передвигаюсь к стене. Хасан уходит от броска артистично-легким наклоном, слегка перемещается ближе ко мне, мягко, как кот на задних лапах. Двумя пальцами правой руки перебирает снятый с пояса нож: вверх – вниз, вверх – вниз…

Шансов у меня против него – один из ста. Но упускать этот один я не собираюсь. Внимательно контролируя его ноги, замахиваюсь, словно для броска, и с силой втыкаю нож в электропроводку…

Вспышка – и темнота. Полная.

Успеваю сделать шаг в сторону – страшный удар в плечо, падаю и чувствую летящее на меня упругое тело. Перекатываюсь, роняю правую руку резко вниз и крепко сжимаю холодную сталь стилета. Прыжок, противник летит на меня, и я вслепую бросаю кулак вперед. Тело сшибает меня навзничь, отточенное лезвие ножа скользит от плеча к груди, разрезая кожу, по телу пробегает судорога… Кончено.

• Предыдущая
• 18/54
• Следующая