Сэр Евгений. Дилогия - Тюрин Виктор Иванович - Страница 27

Я знал, что она, как и мой телохранитель, приняли мои слова за 'чистую монету', хотя на самом деле я просто играл роль средневекового злодея. Своего рода 'благодарность' за покушение на меня ночью. Прощать подлое нападение я не собирался, требовалось наказать ее, но вот каким способом пока еще не знал. Изнасиловать, а затем убить… Нет ‑ это не мое.

'Понервничай, понервничай, тварь. Так что мне с ней делать? Сдать властям? Хм!'.

‑ Джеффри, обыщи ее.

Тот тут же принялся за обыск, при этом как можно тщательнее шарил в районе бедер и грудей. Помимо кинжала на поясе у нее нашлось два коротких ножа, спрятанных в голенищах сапог. Затем телохранитель протянул мне кошелек.

‑ А девка‑то богатая, господин.

Я взвесил его в руке, перед тем как убрать ‑ он был битком набит серебряными и золотыми монетами. Вот же, сука! Скольких она людей на тот свет отправила?! Видимо подобным вопросом озадачился и мой телохранитель, что следовало из его слов:

‑ Сколько же ты людей невинных загубила, черная твоя душа?

‑ А ты что чистенький перед своей совестью?! Твои руки по локоть в крови, грязный ублюдок! Ты всю свою жизнь жег, насиловал и убивал! Такие же, как ты, грязные наемники, пришли в нашу деревню! Что потом осталось после вас?!! Что, я спрашиваю?!! Обгоревшие бревна домов, да трупы!! Свою мать я потом нашла убитой. Она лежала за домом голой, с раздвинутыми ногами!! Хоть бы просто надругались, так еще и убили!! За что?! Что она сделала?!! Почему…?!

Резкий удар по щеке остановил ее выкрики, становившиеся все истошнее и визгливее. Я так до конца и не понял, то ли она, таким образом, себя накручивала, то ли это была правда.

‑ Хватить кричать, дура! Жизнь такая, ‑ без особой злобы пробурчал Джеффри, после того как влепил ей оплеуху. ‑ Не ты ‑ так тебя.

‑ Вот и у меня… жизнь такая, ‑ тихо всхлипывая, продолжила воровка. ‑ Отец, когда приехал, он охранником время от времени нанимался в купеческие обозы, увидел, что случилось, долго на человека не был похож. Потом мы перебрались в город. Вскоре отец спился и умер, а мне куда деваться? За гроши лезть в постель к тем, кто отнял у меня все?! Вот ты зачем тогда за мной поперся? Любовью неземной воспылал? Красс‑с‑савец! Всем вам только одно надо, боровы грязные!

Злость, снова нахлынувшая на меня, после этих слов ‑ исповеди так же быстро схлынула. Понять, говорит ли она нам правду, не представлялось возможным выяснить. Даже мелькнула мысль: 'А не отпустить ли ее?' ‑ но тут же исчезла, слишком уж много крови было на ее руках, судя по толстому кошельку. Так мы молча ехали, пока не добрались до холма, с которого увидели лежавшую в полумиле деревню, а также странного наездника на муле, едущего в нашу сторону. Он во всю нахлестывал свое животное, при этом голосом громко понуждая ехать быстрее. Странность его заключалась в одежде, но уже через пару минут я понял, что этот человек одет в рясу. Как только он приблизился, стали слышны возгласы, которыми он время от времени разражался: ‑ Не попусти Господи надругательства над невинностью! Не допусти отец наш небесный свершения столь тяжкого греха!

Некоторое время он нас не замечал, весь ушедший в свои тревожные мысли. Было ясно, что в том месте, откуда он едет, происходит нечто нехорошее, иначе бы старый священник не гнал бы мула, при этом громко выкрикивая нечто похожее на бред. Когда священник вынырнул из своих мыслей и понял, что не один на дороге, мы уже были от него в двадцати футах. Он резко остановил мула, потом несколько мгновений изучал нас, после чего задал странный вопрос:

‑ Вы друзья сэра Юстаса?

‑ Нет, ‑ коротко ответил я.

‑ Но едете к нему?

‑ Мы просто едем, а не к кому‑то! Ясно объяснил?! ‑ нарастающая злость в моем голосе имела под собой солидную основу. Слишком много событий произошло за сегодняшний день, и все в достаточной степени неприятные, а теперь еще и ненормальный священник.

‑ Святой отец, может, вы объясните, что происходит? ‑ в наш разговор поспешил вмешаться телохранитель.

‑ Вы дворяне?!

Джеффри посмотрел на меня, не зная можно ли ему представлять меня по всем правилам или нет.

'Правильно мыслишь. Незачем нам светиться, когда за плечами враг'.

‑ Солдаты мы. Наемники, ‑ ответил я сам на вопрос священника.

После моих слов на простом лице священника как‑то по‑детски проступили горечь и обида, словно я его обманул, а вот сейчас правда вышла наружу. Мне даже показалось, что он вот‑вот заплачет.

‑ Вы хоть добрые люди? Или молитесь на золото, а вместо сердца у вас камень?!

‑ Блин! ‑ мой голос уже начал вибрировать от плохо скрываемой злости. ‑ Да скажи ты, наконец, что случилось, а там будем решать, камень у нас или…!

Моя вспышка, к моему удивлению, не только не испугала священника, а даже, в какой‑то мере, обрадовала. Похоже, ему смертельно хотелось не только поделиться с кем‑нибудь тяжким грузом, лежащим у него на сердце, но и переложить ответственность на чьи‑либо плечи, что бы потом можно было сказать: 'Я сделал все что мог!'. Так оно и случилось. Уже впервые минуты мы узнали, что эту местность называют Шеппердом и уже век, как она принадлежат семейству Фоггов. Все было относительно спокойно во владениях до тех пор, пока не умер сэр Уолтер де Фогг, отец Юстаса.

‑ Дело в том, что одно время сэра Юстаса здесь не было. Года три, наверное, а с полгода назад он вернулся. Он рассказывал отцу, я присутствовал при этом разговоре, что все это время он служил при дворе английского короля. Не знаю, правда ли это или нет, но он вернулся домой совсем другим человеком. Грубым, своевольным, потакающим своим низменным инстинктам, не давая проходу ни девушкам, ни женщинам. Когда был жив его отец, он еще как‑то сдерживал себя, а теперь его дом стал настоящим вертепом распутства и порока. Всякая женщина, переступившая его порог, покидает его опозоренной.

‑ Он что, их насилует?! ‑ напрямую спросил я.

Священник замялся, а потом нехотя сказал:

‑ Гм! Это труднообъяснимо, но в этом испорченном молодом человеке есть какая‑то дьявольская сила, которая притягивает к нему женщин и подчиняет его воле. К тому же он красив и боек на язык. Их род известен в графстве как старинный и пользующийся уважением, и вот такая напасть.

С минуту священник горестно вздыхал и качал головой. Мы терпеливо ждали, пока тот соизволил вспомнить про нас и продолжил свой рассказ:

‑ Его льстивый язык, изворотливый ум и деньги сэра Уолтера последние полгода помогали ему уходить от расплаты за мерзкие деяния. К тому же соседи боялись заходить слишком далеко в попытках пресечь его распутство, так как сэр Юстас беспрестанно хвастался своими связями при королевском дворе. Три недели тому назад умер благородный сэр Уолтер. Его благородное сердце не выдержало того позора, который принес старинному роду его сын. И вот сегодня, ненасытного и отвратительного в своих плотских желаниях, я встретил его вместе со златокудрой красавицей Эдит, дочкой сэра Джона Милдреда из Шэлфорда. Они ехали по направлению к его поместью, в это гнездо похоти и разврата. Сэр Джон уже в довольно пожилом возрасте, к тому же у него плохо сгибается правая рука после одного сражения на севере Англии, с шотландцами, но у него здесь много родственников и добрых соседей, которые по первому его слову придут к нему на помощь. Боюсь, что земли нашего мирного и тихого уголка, всегда чуждавшегося насилия, может оросить кровь сыновей нескольких благородных семейств. Надо остановить насилие, пока не пролилась кровь!