Струны сердца - Макбрайд Мэри - Страница 21

• Предыдущая
• 21/33
• Следующая

Вот и сейчас, притворившись больным, с улыбкой подумала Кейт, он сбережет и Рейса и Гидеона Саммерфидда. А у Зака, если он решится на какой-нибудь отчаянный поступок, спасителя не окажется. Может, он и унаследовал от отца силу и ослиное упрямство, но того опыта выживания, который Рейс с избытком приобрел смолоду, у него нет.

Впрочем, в их семье упрямы не только Рейс и Зак, продолжала размышлять Кейт, есть еще упрямица Хани.

— Где ты, доченька? Почему не возвращаешься домой? Что тебя удерживает? — сказала Кейт вслух.

В том, кто ее удерживает, Кейт не сомневалась. Рейс описал Саммерфилда одним словом — волк. Хладнокровный, осторожный зверь, обитающий на задворках цивилизации. Может, это ей, а не Рейсу или Заку следует отправиться на поиски Хани? Невооруженная женщина, обеспокоенная судьбой дочери, не представляет угрозы для матерого хищника. И если поисками Хани займется она, удастся избежать кровопролития. Возможно, она и не добьется успеха, но за ней по крайней мере не потянется кровавый след.

Но Рейс ни за что ее не отпустит.

Если узнает…

А ему и не обязательно знать.

— Проснись, ясноглазая.

Хани с трудом открыла глаза и не сразу поняла, где находится. Светило солнце, а глаза Гидеона смотрели на нее с нежностью.

Просунув руку ей под плечи, он посадил ее.

— Проснись, лежебока. Мы уезжаем. — Гидеон пятерней расчесал ей волосы. — Как только прибудем в Керрилос, купим тебе щетку для волос. Новое платье тоже не помешает.

Хани посмотрела на свое рваное, в пятнах платье. Отец никогда не жалел денег на дорогие наряды, и она верила, что элегантная одежда делает ее еще привлекательнее. Но, взглянув в глаза Гидеону, она почувствовала себя — в этих рваных тряпках и со спутанными волосами! — как никогда красивой.

Потом до нее дошли слова Гидеона.

— В Керрилос? — переспросила она.

— Ага, — ответил он, все еще расчесывая ей волосы. — Я сейчас же отвезу тебя туда и посажу в поезд. Но первым делом дам телеграмму, чтобы кто-нибудь из твоей семьи тебя забрал, а то ты снова удерешь из поезда.

Кто-нибудь, помрачнела Хани. Это непременно будет ее отец, готовый шкуру с нее содрать за ограбление банка и за кражу лошади.

— Я бы предпочла остаться с тобой. Не могли бы мы просто…

— Нет, — отрезал Гидеон и встал. — Давай, поторопись. Нам пора ехать. Я уже оседлал твоего коня. Чем скорее мы отсюда уедем, тем лучше.

Хани нехотя, но все же встала. Признаться, и ей вовсе не улыбалась перспектива снова встретиться с Дуайтом Сэмьюэлом и его похотливой бандой. Она спустилась вслед за Гидеоном. У потухшего костра бодрствовал один Дуайт, остальные спали, завернувшись в одеяла.

— Доброе утро, мисс Логан, — приветствовал ее бородач, галантно дотронувшись до полей шляпы.

— Доброе утро, мистер Сэмьюэл, — как можно строже ответила Хани. Даже борода не могла скрыть плотоядной улыбки Дуайта. Понимая, о чем он думает, девушка залилась краской. Но что еще можно подумать после того, как они с Гидеоном уединились в пещере прошлой ночью?

Гидеон подвел к ней Нарцисса.

— Пора ехать.

— Не забудь прислать нам телеграмму, как обещал, кузен, — сказал Дуайт. — Мы будем ждать здесь. Сколько это займет времени, как считаешь?

— Дня два, три.

— Надо же! Я уже столько лет занимаюсь черт знает чем, а не знал, как легко можно…

— Я понял тебя, кузен, — оборвал его Гидеон и вскочил на свою лошадь.

Дуайт Сэмьюэл сорвал с головы свою засаленную шляпу и прижал ее к груди.

— Рад был с вами познакомиться, мисс Логан. Передайте привет вашему папочке и скажите ему, — тут бородач засмеялся, видимо довольный собой, — что Дуайт Сэмьюэл «сердечно его благодарит».

Тут Гидеон хлопнул по крупу Нарцисса так, что тот взвился и пустился вскачь. Только когда они отъехали на достаточное расстояние от костра и их не могли услышать, Хани поинтересовалась:

— Что он имел в виду? За что благодарит моего отца?

— Возможно, — пожал плечами Гидеон, — это один из способов выразить свое восхищение твоей внешностью, ясноглазая.

— Хоть он и невежа, но толк в женской красоте знает. — Гидеон подмигнул.

Хани фыркнула. Конечно же, Гидеон лжет, но сейчас она была не в настроении выяснять правду — окончательно проснувшись, наслаждалась прекрасным солнечным утром. Еще будет время расспросить Гидеона, что означало странное замечание Дуайта.

Сейчас ей хотелось обсудить с ним кое-что другое.

— Послушай, Гидеон, — сказала она как можно более беззаботно, — что произойдет, если ты вернешь все деньги?

— Ну, — рассмеялся он, обернувшись, — с полдюжины банкиров бросятся пожимать мне руку и восхитятся тем, каким я оказался замечательным парнем.

Девушка нахмурилась. Вовсе не обязательно быть таким развязным.

— Я серьезно, — настаивала Хани. — Что произойдет? Тебя все равно посадят?

— Да нет. — Гидеон повернулся в седле лицом к ней. Он уже не смеялся, а был, как никогда, мрачен. — В тюрьму я больше не вернусь, Эд.

— Но что, если…

— Ни-ког-да.

Гидеон пришпорил коня и умчался, так что Хани пришлось подстегнуть Нарцисса, чтобы догнать его. Всего пять минут назад Гидеон казался раскованным и веселым, а теперь так напрягся, что мускулы на спине отчетливо проступили под рубашкой. Ей захотелось провести ладонями по этой спине, снять напряжение. Если бы он поговорил с ней, рассказал о том, каково ему пришлось в тюрьме, если бы извлек на свет Божий все призраки, все страхи, ему бы сразу полегчало.

Догнав его, она попросила:

— Расскажи мне о тюрьме. Я не представляю себе, что такое камера-одиночка.

— И дай тебе Бог никогда этого не знать, ясноглазая. Тюрьма есть тюрьма, и она ломает людей, опустошает их.

— Значит, с тобой плохо обращались? — полюбопытствовала она.

— Хуже, чем с собакой. Мы с надзирателем не сошлись характерами, и он все время вымещал на мне ненависть к моим кузенам.

— Какая жестокость! Это несправедливо.

— Возможно. Но считается, что тюрьма должна сломить человека, а не исправить его.

— Тебя они не смогли сломить.

— Не смогли, — эхом отозвался он, а потом тихо добавил: — Но они очень старались. Откровенно говоря, мне неохота об этом вспоминать, Эд.

— Прошу тебя, — попросила Хани. — Мне хочется получше тебя узнать, Гидеон.

— Я хочу знать о тебе всё.

— Всё? — Он рассмеялся. — Не такой уж я интересный, поверь. Просто один из бандитов приграничной полосы, с которым война сыграла злую шутку. Не будь этой треклятой войны, моя жизнь наверняка была бы другой.

— А чем бы ты сейчас занимался, если бы не война?

Гидеон обернулся и внимательно посмотрел на девушку. Сердце его забилось. Он понял, что ее вопрос не был праздным: ей действительно хотелось знать все о его прошлом, возможно, ей небезразлично и его будущее. Никто раньше не проявлял к нему такого искреннего интереса. У него комок подступил к горлу.

Никогда еще не встречал он такой женщины, как Хани Логан. По правде говоря, он вообще не был знаком с приличными женщинами, а тем более с девушками из богатых привилегированных семей. Возможно, они другие. Во всех этих пансионах их, наверное, учат, как озадачивать мужчин вопросами о их личной жизни, симулируя интерес и сочувствие, как привораживать мужчин блеском своих загадочных глаз. Похоже, все именно так. Она просто играет заученную роль. А он на это попался как дурак. Как малый ребенок.

Гидеон натянул поводья и остановился.

— Что тебе от меня нужно? — прорычал он.

Хани в страхе тоже остановилась. Она уже видела Гидеона рассерженным, но не таким. Его глаза потемнели, губы сжались в упрямую линию, костяшки пальцев вцепившихся в луку седла, побелели.

— Я не понимаю, о чем ты, — запинаясь, ответила она.

— Черта с два не понимаешь, ясноглазая. — Он выхватил ее из седла и усадил к себе.

— Прекрати! — завопила она. — Ты с ума сошел, Гидеон! Какой бес в тебя вселился?

• Предыдущая
• 21/33
• Следующая