Шерше ля фам, или Возврату не подлежит! - Гетманчук Людмила - Страница 64

• Предыдущая
• 64/71
• Следующая

— Гад! Сволочь высокомерная! Тварь титулованная! — судорожно сморкалась я в платок, несчастными глазами рассматривая безе с кремом и ромовую бабку.

— Ты его любишь? — спросил канцлер, отбирая у меня раздавленное пирожное и вытирая мне руки салфеткой.

— Кто? Я?! — изумилась я.

— Ну не я же, — улыбнулся гер Шантэ гер Тримм, отрезая мне громадный кусок желейного торта со свежими фруктами. — Я его и так люблю — он мой друг детства.

— Вот и люби этого сердцееда, — буркнула я, запуская ложку в лакомство. — Один. У меня выходной на весь год! Затем я возьму больничный! Потом у меня будет долгосрочный отпуск! А после…

— Я понял, — мягко успокоил меня канцлер. Издевательски перечислил: — Ты его не любишь, видеть не можешь, он гад противный. Я ничего не упустил?

— Козел и баболов! Подлец! — блеснула я глазами, облизывая ложку. Тише: — Негодяй, кобельеро, сперматозавр…

— Это не про Грэга, — терпеливо заверил меня Аден. — Он никогда в жизни себя так не вел. Дам придворных и куртизанок всегда десятой стороной обходил, словно монах. А уж такая грубость на грани полной потери самоуважения… ни в какие ворота не лезет! Вообще не в его стиле! Он, даже будучи пьяным до невменяемости, никогда себя так не ронял! НИ-КОГ-ДА!

— Хватит! — стукнула я кулачком по столу. — Есть какая-нибудь другая тема для нашего разговора? Или я опять выйду из себя, но тогда ты меня обратно уже точно не запихнешь!

— Страшная угроза, — скривился Аден, но разговор перевел, и мы начали обсуждать предстоящее торжество.

Спустя какое-то время нас здесь нашел герцог, разглядывающий кухню глазами путешественника-первопроходца.

— Вы тут надолго застряли? — поинтересовался глава семьи, с безмолвным ужасом взирая на опустевшие тарелки сластей и руины тортов.

— Пока все не понадкусываю — не уйду! — сообщила я ему.

Герцог наклонился ко мне, поцеловал в лоб и сказал:

— Добро пожаловать в семью, Александра. Можешь звать меня Леон, на правах родственницы.

Его слова после оскорблений Грэга прозвучали сладчайшей музыкой. Но если честно, я их не оценила. Просто была не в состоянии. Фразы насчет того, что меня стоит поиметь как служанку и забыть, жгли каленым железом уязвленную душу.

— Будущей, — не удержалась я. Скрывая набежавшие слезы, протянула ладошку и расщедрилась: — Меня можно Саша. — Развернулась к новоиспеченному жениху: — Тебя это тоже касается, Аденечка!

— Как ты меня назвала? — оторопел канцлер, отодвигаясь от меня.

— Ну… — задумалась я. — Наверное, ласково. Посуди сам, не Адеша же или Адуля тебя называть.

Леон еле сдерживал смех. Откашлялся и внес предложение:

— Можно еще Адуся!..

— Я тебе страшно отомщу! — завредничал маркиз. — Вот не продлю тебе ежегодную льготу на налоги, будешь знать!

— Не имеешь права, — добродушно усмехнулся герцог. — Во-первых, ты нарушишь королевский указ; во-вторых, пострадаешь в первую очередь сам, как получающий значительную часть дохода с майората Триммов.

— Выкрутился, — незлобиво попенял канцлер. — Вот незадача! И ущемить тебя нечем!

— Я сейчас могу снова расстроиться, — шутливо надула я губы, отодвигая обиду в сторону и собираясь начать складывать свою разбитую жизнь заново.

— Только не это! — запустил в меня салфеткой маркиз. — Согласен на Адусю!

— О Пресветлая! — закатил глаза Леон. — Саша, что такое ты сделала, чтобы получить такую привилегию, которой я не имею с момента его рождения?

— Оттрубила в ледовом аду двести лет, — сообщила я на полном серьезе. Спросила: — Кто платит за помолвку?

— Корона, — поведал мне герцог, подмигивая.

— Тогда пошли опустошать казну! — скомандовала я. — Мою помолвку нескоро забудут!

И как я была права!

Его высочество Грэг, не реагируя ни на чьи приветствия или окрики, стремительно прошел в собственную спальню и приказал никого к нему не впускать.

После чего кронпринц, прямо в уличной одежде и сапогах, завалился на кровать и пролежал не двигаясь много часов, вытянув руки по швам и бессмысленно пялясь в потолок. Он не откликался на просьбы слуг и не отвечал на стук придворным кавалерам. Не стал разговаривать даже со старушкой-кормилицей.

Необычный душевный настрой сына очень встревожил отца. Король, не дождавшись никаких положительных изменений в его состоянии, в конце концов вместо лекарей заявился к нему сам.

— Мануэль, ты хоть понимаешь, что ты натворил? — произнес он после того, как по его указанию взломали дверной замок.

— Понимаю, — хрипло откликнулся наследник.

— Какая девушка способна простить после того, что ты прилюдно устроил? — дожимал отпрыска венценосец.

— Никакая, — севшим голосом ответил сын, все еще глядя в потолок.

— Тогда зачем?..

В ответ — молчание.

— Их договоренность была сугубо политической акцией, без любви или теплых чувств, просто удачный повод официально отказать айрам, это ты понимаешь?

— Понимаешь… — эхом отозвался сын. — Теперь — понимаешь…

— Нет, ты выслушай меня внимательно! — разъярился отец. — Согласно документам, которые скоро будут подписаны, твоя возлюбленная будет числиться невестой двоюродного брата минимум год, максимум — пять лет. Ровно столько времени требуется, чтобы закончить эту вашу Академию. И ты можешь — нет, обязан! — извиниться. Как хочешь: хоть на брюхе ползай, хоть цветами заваливай, хоть шарады разгадывай — но попроси у девушки прощения! И если она любит, то не сразу — но простит!

— Отец, признайся честно! Ты сам бы простил? — потухшим голосом спросил Грэг, отвернувшись к стенке.

Король поперхнулся.

— Я бы — не простил! — признался честно. Подумал и вкрадчиво добавил: — Но видишь ли… женщины — они другие. Если она тебя любит и ты сумеешь найти слова, чтобы переубедить, — простит. Не сразу, но простит. А уж как дальше… зависит от вас.

Грэг повернулся и посмотрел на родителя с глубокой безнадежностью.

— Я со своей стороны торжественно обещаю тебе сделать все возможное, чтобы после помолвки брак между Александрой гер Мориз и Аденом гер Шантэ гер Тримм состоялся как можно позже, а лучше — вообще никогда, — не отводя взгляда, посулил его величество, приложив правую руку к сердцу. Мягко подтолкнул к действию: — Вставай, сын, у тебя много дел. Жизнь не закончена.

Грэг все еще лежал молча и без движения.

— Вставай и сделай все, чтобы твоя девушка не досталась другому, или ты не мой сын и в тебе не моя кровь! — громоподобным голосом рявкнул король. Уже тише добавил: — И… сынок, не дури больше. Я вижу, что она тебя с ума сводит, ты буквально одержим ею…

Принц беззвучно вздохнул.

— Но! Если не хочешь выглядеть в ее глазах распоследним негодяем — что бы ни случилось, держи себя в руках. Милостью Пресветлой Царицы тебя заклинаю, слышишь! — как бы тебе тяжело ни было, все равно держи себя в руках. Ты будущий король! Даже твоя собственная смерть — не повод превращаться в скота, — закончил свою речь его величество. Внимательно посмотрел на сына и добавил: — К тому же ты своей выходкой сильно подставил девочку. Теперь все, включая айров, знают, что она — Спящая. Как ты думаешь — к чему это может привести?

Грэг приподнялся, сел и вслепую, трясущимися руками начал расстегивать камзол.

— И не сердись на двоюродного брата. Девочка изначально действительно из их семьи, а он перед тобой ни в чем не виноват, — напомнил венценосец и с достоинством удалился.

По знаку короля в спальню вошел камердинер и помог принцу переодеться. Его высочество наскоро умылся и поспешно вышел во двор, попутно отказавшись от еды и сопровождения.

Неделя перед помолвкой прошла напряженно и очень весело.

Пока меня мучили портнихи, графиня держала круговую оборону. Дома нас осаждали оборотни и маги. Причем действовали эти две бандитские группировки очень слаженно.

• Предыдущая
• 64/71
• Следующая