Увертюра ветра (СИ) - Элер Алиса - Страница 30

   Я сам не заметил, как очнулся от дремы. В голове прояснилось, и я нетерпеливо заерзал в седле. Нет, если будем так медленно тащиться, точно с ума сойду!

   - Эй! - привлек внимание спутников я. - Хорош плестись!

   И, подавая пример, легонько ударил каблуками о круп кобылы. Она сорвалась с шага на стремительную рысь - да так резко, что я едва не сверзился. Похоже, это стало неожиданностью и для нее, потому что почти сразу она перешла на неторопливый аллюр, а потом и вовсе остановилась.

   - Ты чего? - с искренним недоумением спросил нагнавший меня Нэльвё.

   Случайные попутчики смотрели кто удивленно, кто неодобрительно. Ну, еще бы! Сорваться с места в галоп, взвив клубы пыли, чтобы почти остановиться через какую-то сотню шагов!

   - Так мы в город затемно доберемся. Не знаю, как тебя, а меня это не устраивает. Ну, пошла! - прикрикнул я на кобылу. Она жалобно ржала и вяло стригла ушами, упираясь, что есть сил. Но я прекрасно чувствовал настроение лошадей и видел, что им далеко не так плохо, как они старательно это изображают. Поэтому настойчиво подгонял, не давая халтурить.

   ...Дорога стелилась под копыта диковиной золотисто-охровой лентой. Цветущее разнотравье бежало с нами наперегонки, простираясь настолько, насколько хватало глаз. Ветер, излюбленный спутник всех путешествий, трепал свободную рубашку, взмокшие, липнущие ко лбу и щекам волосы. Коса хлестала по спине, и я в которой раз пообещал себе, как только, так сразу сходить к цирюльнику. Пыль завивалась вокруг копыт, и случайные попутчики, угодившие во взметавшиеся после нас золотистые облачка, изрыгали проклятья, посылая нас в бездну и Край вечной ночи разом, но я только улыбался.

***

   К воротам Ильмере мы выехали на закате. Солнце, к вечеру подобревшее, светило в спину и отбрасывало далеко вперед причудливые тени.

   Отсюда, с гребня холма, город лежал, как на ладони, и казался расписной игрушкой. Я привстал на стременах, вглядываясь вдаль, и недовольно цокнул.

   - Ну и очередь! Хорошо, если вообще успеем сегодня.

   - Я могу потребовать, чтобы меня пропустили вне очереди, - робко предложила Камелия. - Это одна из привилегий Высоких лордов.

   - Чтобы они нас с особым пристрастием осмотрели? - фыркнул Нэльвё. - Благодарю покорно! Лучше попробовать проскочить перед... м-м... да хоть перед тем купцом. Ты только посмотри, какой воз! Органза, муслин и батист, ткани-паутинки из Лазурной Гавани, шектарские шелка, лиссарийское кружево... вот уж где стражники разгуляются! Они на нас даже не посмотрят, только бы быстрее отделаться.

   - Конечно же, стражники не заметят твоего маневра, - иронично заметил я. - Они "люди", а не "идиоты". Это не одно и то же. Оборванцы, пытающиеся въехать в город перед богатым возом, вызовут подозрения. А вот, скажем, спешащая благородная госпожа - нет. На ее сопровождающих даже никто не взглянет.

   - То есть ты предлагаешь действовать в лоб - и будь что будет?

   - Другую легенду все равно не придумать, - пожал плечами я. - Может, в город нас и пропустят, но запомнят.

   - Ладно, - поморщился Нэльвё. - Твоя взяла. Девчонку никто не ищет, вот пусть и сверкает перед стражей.

   - А зачем мне в Ильмере? - спохватилась Камелия. - Это же глухая провинция. Крестьянам-то мы про столицу врали, а тут что говорить?

   Повисла тишина, такая густая, что слышен стал шелест ветвей кустарника и шепоток ветра.

   - Ну... - неуверенно начал я, лихорадочно пытаясь вспомнить хоть что-нибудь про этот захудалый городишко. По правде сказать, все "городишки" кроме Торлисса и Лэйдрина были у нас захудалые - купечеству и знати хватало двух столиц за глаза. Все остальные или появлялись на карте как-то само собой, вырастая из деревушек и поселков, или строились от большой нужды вокруг крепостей, у портов, на перекрестьях дорог.

   Ильмере раскинулась у широко разлива Майры, где от берега до берега чуть большим полумили. Это как раз был случай с обросшей городищем крепостью (Майра - древняя граница земель бессмертных), так что кроме этих самых крепостных стен, реки и обыкновенной городской суеты смотреть здесь было не на что.

   - Проездом? - неуверенно спросил Нэльвё.

   - Пусть так. Но куда? - невесело улыбнулся я. - Не в Лес Тысячи Шепотов же. А в Холмы - подозрительно.

   - Lliane-shi Viorre! - воскликнула Камелия. - Виоррейский карнавал! Он как раз начинается.

   - Не очень удачно. Обычно лорды и леди Высоких домов, отправляющиеся на неделю Поющих флейт, прибывают вместе со своими бессмертными родичами. Ты кому приходишься?

   - Моя мать - младшая княжна Серебряной лозы, пятая наследница венценосного дома Тайноррэ, - заученно оттараторила Камелия.

   - О! - щелкнул пальцами Отрекшийся. - Прекрасно! Имя Тайноррэ на слуху, должны проникнуться...величием момента. И в Виорре у твоего дома резиденция есть. Значит, проблема решена! Вперед, леди!

   Коротко щелкнули поводья, и конь Нэльвё ринулся вниз, под откос. Щелк, щелк! - и мы устремились за ним наперегонки с дурашливым ветром. Мимо проносились телеги, плетущиеся по тракту паломники и оборванцы, богато изукрашенные кареты и высокородные лорды и леди с одинаково скучающими и одинаково напудренными лицами. Мы влетели в очередь из неповоротливых телег, карет и возов, запрудивших подход к воротам.

   Крики, ропот и нарождающееся раздражение волной прокатилось по толпе. Стража, заслышав гул, начавший подниматься уже штормовым валом, ухватилась за пики и заступила дорогу. И куда только делась сонная одурь!

   Лошадь Камелии взвилась на дыбы и истошно заржала (кажется, уже позабыв, что еще с утра был обычным крестьянским тяжеловозом). А она сама окатила толпу ледяным презрением и выкрикнула:

   - Я - Камелия из дома Эльгйер, Великого дома Эльгйер! Прочь с дороги, пока я не приказала нанизать ваши головы на пики!

   Ее звонкий голос разнесся над толпой, только сейчас в нем звенели не серебряные колокольчики, а сталь - и дрожь пробрала даже меня.

   Меч выскользнул из ножен Отрекшегося с тихим напевом - и ослепительно полыхнула на солнце. Толпа замерла, затаив дыхание, точно завороженная - и с возгласом-вздохом прянула назад.

   Камелия подхлестнула коня и сорвалась вперед. Стража, преградившая въезд, бросилась врассыпную, убираясь с дороги. Толпа, сначала робко притихшая, взревела - и хлынула за нами. Мы влетели в ворота тремя разноцветными птицами и, ни на секунду не задерживаясь, помчались вперед по улицам.

   Позади раздалось зычное "куда прешь?!" и лязг стали. Рев толпы - все отдаляющийся, но не стихавший - гнал вперед.

   Только через два квартала, куда уже не долетали отголоски устроенной нами свары, мы смогли приостановиться.

   - Чего они так взбеленились? - спросила Камелия, когда наши кони поравнялись, и можно было говорить, а не кричать через всю улицу. В ее голосе отчетливо слышалась досада.

   - А ты ничего не заметила? - невпопад откликнулся я и тут же об этом забыл, поглощенный другими мыслями.

   ...В Ильмере я был, кажется, лет двадцать назад, и за это время городок лишь разросся и еще больше подурнел. Доски, которыми мостили улицы, окончательно осклизли от грязи и щедро выливаемых из окон помоев. Покосившиеся дома обветшали, и облупившаяся краска слезала с них рваными лоскутами, обнажая выщербленный временем камень.

   "Ильмере... - с неожиданной тоской подумал я. - "Лебедь". Озерный острошпилевый замок - и город-жемчужина Западных земель, притулившийся у излучины рек. Тысячи лет твои белокаменные стены стремились ввысь, к облакам, срывались в свободном полете. Тысячи лет раскинутыми крылами плескались на ветру тонкие ленты флагов. Город-жемчужина, красота Первых дней... Но сгустились сумерки, и ты, как и все лучшее, как и все мы, сгинул в обжигающем пламени Тысячелетней ночи. Пепел и белокаменные руины - вот все, что осталось от твоей стройной неги и красоты.