С тобой мои мечты - Макголдрик Мэй - Страница 78

• Предыдущая
• 78/80
• Следующая

– Вы наполнили этот дом радостью, миледи. Неужели вы думаете, что нам в тягость ваши гости, пускай даже их тут целая армия? Да ничего подобного! Можно мне подержать малютку?

Миллисент передала экономке спящую Джо. Миссис Пейдж восхищенно прижала к груди сверток с ребенком. Мэри вела себя точно так же, как и все в Мелбери-Холле: старая графиня, Охинуа, Амина, даже Гиббз. До сих пор один лишь сэр Ричард еще не баюкал на руках малышку, поскольку безвылазно сидел в библиотеке и обсуждал деловые вопросы с лордом Эйтоном.

– Кстати, а где Вайолет? – спросила Миллисент.

– Утром она отправилась с поручением в деревню, а потом сбежала в Сент-Олбанс.

– Повидать маму и бабушку?

– Я так не думаю, миледи. – Миссис Пейдж озабоченно нахмурилась. – Парень, с которым она ездила сегодня утром в деревню, сказал, что она просила предупредить нас об опасности, будто бы нас ждет беда. Он говорит, что Вайолет отправилась в Сент-Олбанс повидаться с Недом Кранчем.

– С тем самым каменщиком?

– Да, с пропавшим каменщиком. Он так и не закончил свою работу. Это случилось как раз после того, как вы с его светлостью отправились в Шотландию. Мистер Гиббз может рассказать подробнее. Но с этим Кранчем не все так просто, есть в нем что-то странное… но, боюсь, Вайолет сильно им увлечена.

– Как? – взволнованно всплеснула руками Миллисент. – Он ведь женат, не так ли?

– Может, и так, миледи, но я не думаю, что наша Вайолет об этом знала, когда он начинал за ней ухаживать.

– Когда это было?

Миллисент не поверила своим ушам. Миссис Пейдж рассказала ей, как Нед Кранч еще во время рождественской недели ухлестывал за Вайолет и буквально не давал ей проходу.

– В последнее время девочке нездоровилось, – прошептала Мэри. – Это всего лишь мои догадки, но, сдается мне.

ЗЮ она попала в беду.

Миллисент вспомнила багровые кровоподтеки на лице девушки и мучившие ее частые приступы тошноты.

– Вы не могли бы присмотреть за малышкой, пока я поговорю с мистером Гиббзом? Я хочу, чтобы кто-нибудь съездил за ней в Сент-Олбанс.

– Ну конечно, миледи.

Все люди в своей жизни совершают ошибки. Совсем недавно Миллисент хотела спасти несчастную молодую женщину, которая умерла, дав жизнь крошечному человечку, а теперь на ее месте может оказаться и Вай. Миллисент понимала, что Вайолет ни за что не вернется в дом своей матери, чтобы не навлечь позор на свою семью. Неужели бедняжка сбежала? Нет, Миллисент сделает все, чтобы вернуть Вайолет в Мелбери-Холл, не позволит ей погибнуть в этом жестоком мире.

Джаспер Хайд заметил, что нанятые им в Лондоне молодчики были явно недовольны. Они собрались вдруг в кружок, склонившись друг к другу и опираясь на свои дубинки, и принялись совещаться, бросая время от времени быстрые взгляды на плантатора. Наступила ночь. Сквозь деревья было видно, как к усадьбе один задругам подъезжают экипажи и верховые. Время шло, и с каждым часом пребывание Хайда и его людей в Гроув становилось все опаснее. Их укрытие в любую минуту могли обнаружить собаки или сторож, а от Неда Кранча по-прежнему не было никаких вестей.

– Проклятый трусливый хвастун! – сквозь зубы выругался Хайд.

– Я думал, что он покинул трактир раньше нас, – недовольно пожаловался ему на ухо Гарри.

Когда Хайд в последний раз видел каменщика, тот собирался подняться наверх, к себе в комнату. Где же он, черт подери? Внезапно накатила боль. Плантатор скорчился, будто его опалило огнем. Стало трудно дышать. Казалось, кто-то раскаленными щипцами рвет его плоть. Хайд с ненавистью подумал, что, если окаянный каменщик вскоре не появится, он найдет способ, чтобы заставить страдать этого негодяя.

Сперва Хайд собирался остаться в Сент-Олбансе и предоставить своим головорезам самим закончить работу. Не зря же им так щедро заплатил! Но его не покидало тревожное предчувствие, что все может сорваться, как это часто случалось в последнее время. Он боялся, что проклятая удача может опять от него отвернуться, поэтому Хайд решил сам отправиться в Мелбери-Холл. Теперь он был рад, что принял такое решение. Уж он-то доведет это дело до конца, несмотря на опасность! И плевать на все, что бы ни случилось с Кранчем.

Один из наемников, которого Хайд послал понаблюдать за домом, поспешно прибежал обратно.

– Никаких вестей от каменщика, и повозка из деревни так и не появилась. Я не стал рисковать, чтобы пробраться в конюшню. Может, Кранч там и прячется.

– Есть какое-нибудь укрытие поближе к дому? – спросил плантатор.

– Только конюшня. Но там на ночь остается пара конюхов, они присматривают за лошадьми. К тому же во дворе полно карет, но их должны скоро убрать, а позади дома расположен сад. Туда выходит дверь, которой пользуются слуги.

Боль снова сдавила безжалостными тисками грудь плантатора. Времени осталось мало, Хайд это понимал. Он сделал знак наемникам, и они обступили его.

– Вы двое пойдете вперед к главному входу и спрячетесь там, а четверо отправятся со мной. Мы обойдем усадьбу со двора, а ты, Гарри, подожжешь эти хижины. – Секретарь послушно кивнул и окинул взглядом ветхие постройки. – А когда покончишь с ними, проберешься к конюшням и устроишь там пожар.

– Наконец-то я слышу дело! – с одобрением ухмыльнулся один из головорезов. – Пора приниматься за работу, для этого мы здесь и находимся.

Сжимая в руке пистолет, Хайд всем своим весом навалился на трость. Ему стоило больших усилий не отстать от наемников, осторожно пробирающихся сквозь деревья. Плантатор задыхался. Чудовищная усталость навалилась, стиснула его грудь, не давая вырваться и глотнуть немного воздуха. Мучительно болела голова, а глаза застилала мутная пелена. Когда впереди замаячили очертания усадьбы, Хайду вдруг показалось, что прямо перед ним между деревьями мелькнула чья-то тень. Плантатор присмотрелся внимательнее, но ничего не увидел. Должно быть, почудилось. Всему виной проклятая голова.

– Маленький негодяй сделал свое дело, – пробормотал один из спутников Хайда.

Со стороны Гроув доносился треск пламени. Высоко над деревьями взлетали снопы искр, озаряя ночное небо. Гарри явно не терпелось поскорее присоединиться к остальным. В усадьбе уже заметили огонь. Где-то впереди послышались встревоженные крики. Внезапно грудь плантатора пронзила резкая боль. Он вдруг увидел, как слева на него надвигается чья-то высокая узкая тень. Хайд сразу же догадался, кому она принадлежит.

«Нет, этого просто не может быть!»

– Тано, – прошептал он.

– Вы что-то сказали? – спросил стоявший ближе всех к Хайду наемник.

– Нет, ничего. Не останавливайтесь! Когда все выскочат из дома, ищите в толпе старую негритянку.

Что-то странное творилось с Хайдом. Сам того не желая, он мысленно перенесся на много лет назад, в глубокое прошлое. Он вспомнил ночь, похожую на эту. Тогда он был еще ребенком и бежал босиком по душистому лугу к полям сахарного тростника. Вместе с Тано.

Хайд подошел к краю леса, когда со стороны конюшни послышались крики. Значит, Гарри добрался и туда. Невыносимая боль раздирала грудь, голова пылала огнем, но плантатор двигался вперед из последних сил. Справа раздался какой-то шорох. Хайд повернулся, поднял пистолет и настороженно вгляделся в темноту. Он здесь. Это ясно как день. Вот он, болтается в петле, в железных оковах. Брошен умирать. Его темные глаза открыты, они сверкают гневом, они обвиняют.

Хайд попятился и сделал попытку бежать, но его ноги слишком отяжелели. Плантатор упал на колени.

– Будь ты проклята, Охинуа! – прошептал Хайд в темноту, отталкивая сообщника, который в этот момент склонился над ним. Держась рукой за грудь, плантатор с усилием поднялся на ноги.

Сквозь редкую поросль деревьев Хайд увидел, как из дома с криками выбегают люди. Всюду мелькали слуги. Лошади, выпущенные на свободу из своих денников, с бешеным ржанием носились по двору. Плантатор остановился у края леса, пытаясь разглядеть движущиеся фигуры людей.

• Предыдущая
• 78/80
• Следующая