Сказка о принце. Книга вторая (СИ) - Чинючина Алина - Страница 54

• Предыдущая
• 54/90
• Следующая

Трудно сказать, почему Самозванец раздумал его вешать. Сначала он и не скрывал от «случайной добычи» своих планов относительно его судьбы: хоть убивать вроде и не за что, но отпускать нельзя – выдавать местонахождение хутора «истинный принц» не собирался. Патрик, у которого сразу же отобрали оружие, уже всерьез раздумывал, не придется ли драться голыми руками – пропадать так пропадать. Но в ту ночь им не спалось обоим, и в конце концов, Самозванец снова поднялся, запалил свечу, а когда зашевелился и поднял голову Патрик, налил вина и ему, и даже руки развязал. Они сначала молчали, глядя друг на друга… потом «истинный принц» спросил, усмехнувшись: «Что, умирать-то небось неохота?» Завязался разговор… говорили сначала вроде ни о чем, потом – о Боге и вере, потом - еще о чем-то, уже наперебой; этот человек оказался удивительно умен, хотя даже неграмотен. Когда хозяйка поднялась, чтобы подоить коров, вина в бутылке оставалось на донышке, рядом валялись еще три такие же пустые, а в голове у Патрика звенело от бессонницы, выпивки и напряжения.

Когда рассвело, выяснилось, что метель улеглась, оставив после себя сугробы выше колен. Самозванец хмуро поглядел на Патрика – и махнул рукой:

- Иди. Направление покажем, а дальше – как Бог выведет. Если доберешься до дороги живым – твое счастье. А мне тебя убивать вроде как и… совестно теперь.

Впрочем, лошадь, деньги и даже теплый плащ и сапоги у него отобрали; спасибо, хозяйка пожалела, сунула старую мужнину куртку и какие-то башмаки. Воистину, Бог любит дураков, младенцев и пьяниц: когда к полудню впереди зачернела дорога, Патрик был жив – и даже не сильно поморожен. Когда попутная телега довезла его до постоялого двора, когда он отогрелся и понял, что все-таки цел (ну, или почти цел), первой мыслью почему-то стало: хорошо, что в карманах у него не осталось ни бумаг, ни писем. Попади то, что он вез, Самозванцу, это стало бы… весьма неприятной проблемой.

Лестин, слава Богу, об этой встрече не узнал. Иначе, думал про себя Патрик, удар хватил бы старого лорда… Впрочем, придя в себя после всей этой истории, принц задним числом даже поблагодарил за нее судьбу: у этого человека можно было бы многому научиться. И когда столицы достигла весть о том, что Самозванец в Приморье пойман и скоро будет привезен в Леррен для следствия и суда, Патрик «коллеге» искренне и от души посочувствовал.

Имение ван Эйрека стало теперь чем-то вроде штаба заговорщиков. Дважды они встречались у Ретеля в Руже, но ехать так далеко не было возможности у де Лерона. Собираться в столице не рисковали: хоть и не искали уже Патрика, но оставалось опасение, что за домом Лестина все-таки приглядывали, и исключать это было нельзя. Один раз собрались у полковника. Но здесь, вдали от городского шума и скученности, можно было разговаривать без опаски и без оглядки на любопытных соседей. И даже тут, в поместье, соблюдая осторожность, они почти никогда не съезжались сразу больше чем вчетвером. И в разговорах между собой, даже наедине называли принца только Людвигом; иногда Патрик шутил, что скоро забудет данное при крещении имя.

…На широком столе в библиотеке господина ван Эйрека кучей навалены свитки, карты, письма… Поверх всего этого беспорядка – большая карта Лераны, на востоке полусвернутая, на Регвике и рядом с Ежем придавленная пресс-папье и пустым стаканом. Рядом – карта Леррена, яблоко, два пера, чернильница сдвинута в дальний угол. А в распахнутое окно такой вливается воздух – нарезай на ломти и ешь с ножа.

- Итак, что мы имеем, - говорил Патрик, вертя в пальцах сломанное перо. – На нашей стороне Первый и Второй пехотные полки, Второй уланский, Второй артиллерийский, драгунский, двенадцатый стрелковый и две части армейского пехотного полка. В назначенный день и час они выходят из казарм в город: окружают дворец, блокируют улицу Сирени, Центральную и Речной проезд. Думаю, во дворец идет ваш полк, полковник, - де Лерон кивнул, - а стрелковый возьмет на себя городские улицы. Армейский пехотный идет к казармам Особого полка.

- Только армейцы? Мало, - возразил де Лерон. – Усильте кавалерией.

- Хорошо, рота драгун и армейцы. Второй пехотный выставляет посты у всех Ворот, на пристани и на Королевском тракте у въездов в город. Уланы и вторая рота драгун пойдут к арсеналу.

Де Лерон опять кивнул, погладил щеточку усов. Солнечные зайчики плясали по золоту его аксельбантов.

- Порт закрываем?

- На день-два, больше нельзя.

- Больше и не понадобится, думаю, - заметил из своего угла Лестин. Он был сегодня необычно бледен и молчалив.

- Это если в целом. Теперь дворец. Насколько я помню, караулы в нем стоят вот здесь, здесь… - пальцы Патрика скользили по разложенному поверх карт плану дворца, - …и еще возле вот этих лестниц. Сейчас Густав усилил охрану; по моим сведениям, посты добавились вот тут и тут.

- Откуда известно? – быстро спросил де Лерон.

- От солдата, который служит в Особом полку; он помогает нам.

- Неужели рядовой Жан? – тихонько проговорил Лестин. – Поразительно…

- Понятно, что все это – Особый полк, так что…

- Справимся, - проворчал де Лерон.

- Дальше. Перед захватом дворца мы, - он посмотрел на Ретеля и Лестина, - арестовываем Густава. На несколько часов он остается во дворце под усиленной охраной – до тех пор, пока все не кончится. Затем он будет отправлен в Башню. К нужному часу во дворце собираются члены действующего Государственного Совета и те, кто нам верен: барон Крайк, граф Фишер, лорд Нейрел… по списку, в общем. Совет приносит присягу. Гвардия должна присягнуть к вечеру. Все это время город патрулируется в усиленном режиме. Если все пойдет хорошо, посты от ворот и с улиц будут убраны через неделю. О порядке смены мы уже говорили.

Полковник кивнул.

- В тот же день, но после завершения присяги отправляются гонцы в действующую армию и в провинции. До присяги армии все въезды в город охраняются.

- Совет? – спросил Ретель.

- Новый состав Совета будет объявлен в тот же день.

- Как я понимаю, нынешний Совет пока не в курсе? – улыбнулся Ретель.

- Ни сном ни духом, - усмехнулся Патрик.

- А городской Совет?

- Будет приведен к присяге в тот же день. С ним сложностей не возникнет, там – Мортон, а в Гильдии купцов еще и Руциус, они справятся.

Граф кивнул.

- Возражения? – Патрик обвел взглядом сидящих.

Ретель и Лестин покачали головами. Полковник сказал «Нет», оглушительно чихнул и полез в карман за платком.

Где-то за окном бойко перекликались сороки. Из-за двери потянуло запахом свежих булочек.

- Значит, что нам остается? - заговорил Лестин. – Известить верных нам людей о приблизительном времени, к которому им нужно прибыть в столицу. Это – я и вы, граф. Раз.

- Два – мои люди, - откликнулся де Лерон. – Думаю, точную дату нужно будет сообщить Рейнберу и Дьерту.

- Расположение постов во дворце – три, - напомнил Лестин.

Патрик кивнул.

- А что со сроками? Сколько нам нужно будет времени? – спросил де Лерон. – Месяц? Два?

- Полагаю, не больше месяца, - откликнулся Лестин.

- Больше, - покачал головой Ретель. – Два, как минимум. Учитывая расстояния…

Патрик улыбнулся.

- Сойдемся на полутора?

Подумав, Ретель кивнул:

- Хорошо. Но при условии, что за три дня до выступления все будет готово даже не на отлично, а на великолепно. Риск в таком деле недопустим.

- Сегодня двадцать шестое апреля, - Патрик обвел глазами сидящих. – Я думаю, к середине июня мы все успеем.

- Пятнадцатое?

- Семнадцатое.

- Почему именно так?

- За два дня до дня рождения Густава; ни у кого не вызовут подозрения съезжающиеся в столицу.

- Ах да. Принято.

- Возражений нет?

Лестин, де Лерон, Ретель одновременно кивнули.

- Теперь – время выступления...

- Ночь? – уточнил де Лерон. – Думаю, три часа пополуночи будет вернее всего.

- Утро, - ответил Патрик. – На рассвете.

• Предыдущая
• 54/90
• Следующая