Наконец-то вместе - Макнот Джудит - Страница 22

• Предыдущая
• 22/103
• Следующая

— В таком случае, — деловито пояснил он, — тем более. Вряд ли несколько часов имеют значение, если учесть, что с субботы пошел уже шестой вечер.

Он нетерпеливо глянул в сторону Сэм, которая медленно натягивала куртку, не сводя глаз с Ли.

— Если полиция штата действительно отыскала место, где машина слетела с дороги, — добавил он, шагнув к двери, — тогда карта, которую вы дали нам, абсолютно неверна. Участок дороги, где находился полицейский, милях в двадцати от того квадрата, куда вы нас послали. Но опять-таки, может, полицейский ошибся, так что не стоит возлагать на это больших надежд.

Литлтон сбежала по ступенькам фойе, натягивая на ходу перчатки, но остановилась у двери и оглянулась на Ли:

— Самое лучшее, что вы можете сейчас сделать, миссис Мэннинг, — это лечь в постель и оставаться там, пока не дождетесь нашего звонка. Сегодня вечером мне несколько раз казалось, что вы вот-вот потеряете сознание.

— Так оно и есть, — подтвердила Триш, как только за детективами закрылась дверь. — Мы с Бренной немедленно уходим, а ты обязательно поешь и ложись. Бренна сказала, что ты почти не прикоснулась сегодня к еде.

Она поспешно устремилась к шкафу, куда повесила пальто.

— Точно, — кивнула Бренна и тут же наябедничала Хильде, зная, что та сумеет позаботиться о хозяйке:

— Хильда, она ничего не ела и не пила болеутоляющее. Таблетки так и лежат у нее в сумочке.

— Я пригляжу за ней, — пообещала Хильда и, проводив женщин, немедленно направилась к хозяйке. — Я приготовила обед и принесу на подносе вместе с лекарством, как только ляжете в постель. Давайте помогу, миссис Мэннинг.

— Спасибо, Хильда, — пробормотала Ли, слишком уставшая и ослабевшая, чтобы спорить. Поднявшись, она медленно побрела через комнату по пятам верной домоправительницы.

— Сначала я расстелю постель, — бросила та не оборачиваясь.

Прежде всего это означало необходимость снять затейливо украшенные подушки, произведения дизайнерского искусства, рассыпанные по всему матрацу и почти закрывавшие изголовье в стиле королевы Анны. Обычно Хильда превращала ежевечернюю разгрузку кровати в настоящую церемонию, забавлявшую и веселившую Ли. Сначала снималась охапка подушек с оборками и уносилась в бельевой шкаф, затем наставала очередь двух охапок подушек, отделанных бахромой. Дальше следовали подушки, отороченные шнуром, плетеной и волнистой тесьмой. Утром все повторялось в обратном порядке.

Но сегодня Хильда так бесцеремонно нарушила традицию, что Ли только сейчас поняла, насколько та потрясена случившимся.

— Сейчас уберу подушки, чтобы не мешали! — объявила она и, наклонившись, одним взмахом руки смела почти всю груду на пол по ту сторону кровати, а потом оперлась коленом о матрац и сбросила оставшиеся. — Сейчас подогрею обед, пока вы раздеваетесь, — пообещала она, выпрямляясь и взбивая пушистое белое одеяло.

Ли кивнула и направилась в гардеробную. Слишком измученная, чтобы решиться принять душ, она стащила свитер и слаксы и как раз потянулась к ночной сорочке, когда Хильда прошла мимо открытой двери с мягкими пуховыми подушками, которые обычно клала на ночь, но при виде измочаленного тела Ли застыла и в ужасе вскрикнула:

— О нет! О, миссис Мэннинг! Бедняжка вы моя! Вам следовало остаться в больнице.

— Это всего лишь синяки, не более, — отмахнулась Ли, до того растроганная неподдельным сочувствием Хильды, что уже хотела обнять ее, но тут же передумала, вспомнив о сломанных ребрах. Вместо этого она стала осторожно надевать сорочку, а когда подняла голову, Хильда уже исчезла. Довольная тем, что хотя бы не придется скрывать, каким болезненным и мучительным испытанием стала простая ходьба, Ли обхватила рукой ноющие ребра и медленно, неуклюже похромала к кровати.

Одна в постели, которую много лет делила с Логаном, она оглядывала милую знакомую комнату, вспоминая их последнюю ночь. Стоило закрыть глаза, и возле кровати тут же возникал Логан, точно такой же, как в воскресное утро, когда он, шутливо улыбаясь, целовал ее в щеку.

— Я уже все загрузил в багажник. Кажется, ничего не забыл: чертежи дома, колья, бечевку, поперечные брусья, спальные мешки. И все же такое чувство, словно что-то оставил…

— Метлу, швабру и ведро?.. Дезинфицирующий раствор? Мышеловки?

Он пощекотал губами ее щеку, и она поспешно натянула подушку на голову.

— Поезжай прямо из театра. Не опаздывай, — бросил он, шагнув к двери.

Но Ли продолжала смешливо перечислять самые необходимые, по ее мнению, вещи:

— Питьевая вода, продукты к ужину…

Воспоминания о счастливом суматошном утре вмиг уничтожили тот стальной капкан, в который Ли загнала свои бушующие эмоции, и из глаз хлынули слезы.

— О, дорогой, — всхлипывала она, уткнувшись лицом в подушку, — где бы ты ни был, останься в живых. Ради меня. Пожалуйста, пожалуйста, вернись.

Она так и не узнала, приносила ли Хильда обед, но где-то среди ночи ей показалось, что кто-то расправил одеяло и откинул волосы с ее лба. О, как она хотела, чтобы это оказался Логан, как она нуждалась в том, чтобы это оказался Логан… и только поэтому позволила себе поверить, пусть и на несколько минут. В конце концов, притворство — это то, в чем она преуспела лучше всего.

В восемь часов утра Ли разбудил звонок. Где-то в другой части дома Хильда подняла трубку.

Все квартирные телефоны имели три отдельные линии: основную и две личные — Ли и Логана. Этот звонок раздался на основной линии, и поскольку полицейские знали ее номер, она поняла, что звонят не они, но все же цеплялась за надежду, что у кого-то есть известия о Логане.

Молясь, чтобы замигал индикатор, означая, что Хильда попросила звонившего подождать и сейчас идет за ней, Ли не сводила глаз с крохотной лампочки. Но секунду спустя он погас, и она слезла с постели, опустошенная, доведенная почти до отчаяния.

К тому времени как она приняла душ и вымыла голову, телефон звонил непрерывно, и каждый звонок хлыстом ударял по натянутым нервам. Из зеркала на нее смотрело бледное, осунувшееся, залитое кровоподтеками лицо. Ее собственное и все же не ее, знакомое и совершенно чужое, словно ее нынешняя жизнь, с тех пор как она очнулась в больнице.

Швы на голове и скованность в движениях сделали всякую попытку высушить волосы тяжелой, почти невыполнимой работой, длившейся целую вечность. Подойдя к шкафу, она потянулась к первому попавшемуся свитеру коричневого цвета, но тут же поколебалась. На ближайшей полке лежал еще один, вишнево-красный. Логан просил ее надеть красное на субботнюю вечеринку. Может, если на ней и сегодня будет красное, их жизнь каким-то образом примет прежнее течение? Или удача переменится, если она наденет что-нибудь яркое и жизнерадостное.

Она натянула красный свитер и слаксы в тон.

К восьми сорока пяти, когда Ли вышла из спальни, телефон, казалось, раскалился. Обычно гостиная с полированными паркетными полами, взлетающими к небу мраморными колоннами и великолепным видом на Центральный парк мгновенно поднимал настроение Ли, но сегодня комната казалось еще одним ненужным, бессмысленным пространством, совершенно опустошенным исчезновением одного из владельцев.

Из кухни донесся голос Бренны, и Ли решила пойти туда.

Кухня была большим, просторным помещением с широким окном и свободным островком в центре. Облицованные кирпичом стены придавали ей вид уютный и несколько старомодный, несмотря на многочисленные приспособления и приборы из нержавеющей стали, заполнившие длинные полки. Бренна стояла у холодильника, разговаривая по телефону и делая заметки в блокноте. Хильда хлопотала у плиты, помешивая что-то в кастрюльке. Завидев в дверях Ли, она оторвалась, чтобы налить ей кофе.

— Я готовлю вам завтрак, — сообщила она.

Когда Бренна положила трубку, Ли знаком предложила ей сесть за стол и уставилась на блокнот в руке секретаря.

— О ком я хочу услышать? — пошутила она.

Бренна раскрыла блокнот, страницы которого были исписаны аккуратным мелким почерком.

• Предыдущая
• 22/103
• Следующая