Само совершенство. Том 2 - Макнот Джудит - Страница 28

• Предыдущая
• 28/83
• Следующая

– И кто же будет этим «надежным человеком»?

– Пока не знаю, но надеюсь, что, кто бы это ни был, ты не будешь спрашивать у него документы.

– Понятно, – сказала Джулия, делая последние пометки в блокноте, и немного погодя добавила:

– Я не думаю, что за мной продолжают вести постоянную слежку. Судя по всему, Ричардсон и Ингрэм – это агенты ФБР, которые встречали меня по приезде, – окончательно сдались и вернулись в Даллас.

– Как ты себя чувствуешь?

– Великолепно.

– Тебя не тошнит по утрам, голова не кружится? С трудом борясь с угрызениями совести, Джулия постаралась хоть на этот раз не солгать:

– Я очень здоровая молодая женщина. Мое тело просто создано для материнства. Так же как оно создано для тебя.

Судя по всему, ее последние слова вызвали у Зака точно такие же воспоминания, как и у нее самой, потому что в его бархатистом голосе послышалась так хорошо знакомая хрипотца:

– Дразни меня, но в меру. Помни, что придет день, и тебе за все придется расплатиться сполна.

– Обещаешь?

Знакомый гортанный смех в который раз заставил сердце Джулии биться чаще, но уже следующие слова Зака спустили ее с небес на землю:

– Джулия, ты понимаешь, что даже не сможешь попрощаться со своей семьей? Ты, конечно, сможешь оставить им какое-нибудь письмо, но только при условии, что они найдут его лишь через несколько дней после твоего отъезда. Более того, ты должна быть готова к тому, что скорее всего больше никогда уже не сможешь их увидеть.

Конечно же, Джулия все это понимала, но каждый раз даже мысль о предстоящей разлуке доставляла ей почти невыносимые страдания. Крепко зажмурившись, она стиснула телефонную трубку.

– Я знаю.

– Но готова ли ты к этому?

– Готова.

– Кажется, мы нашли не самый лучший путь начать семейную жизнь. Обычно в таких случаях родители невесты проклинают молодых. – Зак отчаянно пытался обратить горькую правду в шутку, но у него это очень плохо получалось.

– Не смей так ни говорить, ни даже думать об этом! – в отчаянии воскликнула Джулия, подавляя невольную дрожь. – Я постараюсь все объяснить в своем прощальном письме. Ведь я покидаю их, чтобы соединиться с тобой… Это тоже совершенно по-христиански! – Несмотря на последнее уверенное заявление, Джулия чувствовала, что и ее настроение, и настроение Зака катастрофически падает. Чтобы хоть как-то предотвратить это, она резко сменила тему:

– А что ты сейчас делаешь? Ты стоишь или сидишь?

– Я сейчас совершенно один в гостиничном номере. Сижу на кровати и разговариваю с тобой.

– Ты что, живешь в гостинице?

– Нет, но мне пришлось снять номер, чтобы дозвониться в Штаты и спокойно побеседовать с тобой.

– Знаешь, сегодня вечером мне бы хотелось представить себе, что я нахожусь рядом с тобой там, где мы скоро будем вместе. Опиши мне свою спальню, а я тебе – свою, если, конечно, захочешь.

– Джулия, если ты решила окончательно свести меня с ума, то избрала для этого очень удачный способ. Я и так умираю от желания, стоит мне просто подумать о тебе.

Когда Джулия заговорила о спальнях, ее мысли были очень далеки от секса, но слова Зака тем не менее приятно польстили ей.

– Неужели я действительно могу свести тебя с ума?

– Да, и ты об этом прекрасно знаешь.

– Даже если буду просто говорить о наших спальнях?

– Даже если просто будешь говорить о чем угодно. В ответ Джулия рассмеялась таким звонким и беззаботным смехом, каким не смеялась уже давно – с тех самых пор, как уехала из Колорадо.

– А теперь давай уточним кое-какие размеры, – с улыбкой сказал Зак.

– Тебя интересует размер моей спальни?

– Меня интересует размер твоего безымянного пальца.

– Пять с половиной, – тихо ответила Джулия, чувствуя, что ее голос снова охрип от волнения. – А какой у тебя?

– Понятия не имею, но думаю, что довольно большой.

– Ну хорошо, тогда давай поговорим о цвете.

– О цвете моего безымянного пальца?

– Нет, конечно, – с трудом сдерживая смех, возмутилась Джулия. – О цвете твоей спальни.

– Вот чертовка! Все-таки добилась своего! Ну что ж, в данный момент моя спальня находится на небольшой лодке. Там обитые тиком стены, медная лампа, небольшой шкаф и твоя фотография.

– Значит, именно ее ты видишь перед тем, как засыпаешь?

– Я почти никогда не могу заснуть, Джулия. Я просто лежу и думаю о тебе. Скажи, ты ничего не имеешь против лодок?

– Я их просто обожаю.

– Тогда расскажи мне о своей спальне.

– Она вся в рюшечках и оборочках. Кровать под балдахином, покрытая белым покрывалом. Туалетный столик у противоположной стены. И, конечно, твоя фотография на тумбочке у кровати.

– Откуда ты ее взяла?

– Из старого журнала в библиотеке.

– Я не верю собственным ушам! – с притворным изумлением воскликнул Зак. – Неужели для того, чтобы обзавестись моей фотографией, тебе пришлось ограбить библиотеку?

– Конечно же, нет! Я ведь девушка с принципами. Я взяла журнал совершенно официальным путем, а потом просто объяснила, что потеряла его, и заплатила положенный штраф. Зак, – испуганно добавила она, не на шутку встревоженная тем, что только что заметила, – ты знаешь, оказывается школьный сторож все время бродит кругами вокруг учительской. Не думаю, что он слышит то, о чем я говорю, но даже само по себе это совершенно ненормально. Он никогда не ведет себя подобным образом.

– Тогда слушай меня внимательно. Я сейчас повешу трубку, но ты после этого еще некоторое время делай вид, что разговариваешь. Болтай все, что взбредет тебе в голову, но постарайся ввести его в заблуждение.

– Хорошо, погоди, не вешай трубку, он как раз снова пошел к своей тележке.

– Нам в любом случае лучше заканчивать этот разговор. И постарайся за следующую неделю доделать все свои дела. Я хочу сказать, все те, которые необходимо закончить перед окончательным отъездом.

К горлу снова подступил комок, и Джулия просто кивнула, совершенно забыв о том, что Зак не может ее видеть.

– Я бы хотел, чтобы ты знала еще кое-что, – добавил он, не дождавшись ответа.

– И что же это?

– Каждое слово, написанное в том письме, – правда.

– Я это знала с самого начала – с того самого момента, как прочла его. – Чувствуя, что он может повесить трубку в любую секунду, Джулия торопливо и сбивчиво заговорила на ту тему, которая по-прежнему волновала ее:

– Ответь мне, пожалуйста, еще на один, последний вопрос. Что ты думаешь по поводу новых сведений о Тони Остине? Мэтт считает, что все равно ничего нельзя сделать законным путем, но мне кажется…

– Джулия! – резко оборвал ее Зак. – Держись подальше от этого дела. И предоставь Тони Остина мне. Есть масса способов разобраться с этим мерзавцем, не втягивая ни тебя, ни Мэтта.

– И какие же это способы?

– Давай не будем сейчас обсуждать этот вопрос. Да, и еще одно. Если по ходу дела у тебя возникнут какие-то трудности в связи с предстоящим отъездом, ни в коем случае не обращайся к Мэтту. То, что мы собираемся сделать, – противозаконно, и я не хочу, чтобы он оказался втянут в какие-то неприятности. . – Зак! – чуть не плача воскликнула Джулия, чувствуя, как сердце сжимается от какого-то темного, зловещего предчувствия. – Не прощайся со мной так! Скажи хоть что-нибудь хорошее!

– Что-нибудь хорошее? – переспросил Зак, и Джулия облегченно вздохнула, услышав в его голосе прежние ласковые нотки. – И что именно ты хочешь, чтобы я сказал?

Джулия подумала, что он бы мог придумать что-нибудь и без ее помощи, но потом решила, что сейчас не время обижаться на такие мелочи, тем более что Зак заговорил снова, не дожидаясь ее ответа:

– Ровно через три часа я собираюсь лечь в постель. Будь там со мной. И когда ты закроешь глаза, то обязательно почувствуешь, что я рядом.

– Мне это нравится, – еле слышно прошептала Джулия, пытаясь сглотнуть упорно подступающий к горлу комок.

– Я был рядом с тобой каждую ночь. С того самого дня, как мы расстались. Спокойной ночи, любимая.

• Предыдущая
• 28/83
• Следующая