Выбери любимый жанр

Тайны одного Парижского бульвара - Мале Лео - Страница 14


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

14

Соня ставит на поднос свою рюмку, которую она опорожнила не хуже любого сапёра.

– Ну как, малышка? Ваше мнение? Я ей его сообщаю.

– У меня, – говорит Соня, – есть водка намного лучше этой.

Она напоминает мне одного типа, который хотел затащить меня к себе посмотреть его японские эстампы. Но я, зная то, что я знаю, не сомневаюсь в том, что дело здесь идет совсем о другом.

Я заливаюсь смехом:

– Конечно, мадам, может быть, когда-нибудь я попрошу вас пригласить меня к себе.

– Называйте меня Соня, – говорит она, – если вас это, конечно, не шокирует.

– О! Нет.

– А вы, как вас зовут? Вы мне сказали, но я забыла. Вы не представляете себе, как это утомительно подготовить такую коллекцию. Месяцами живем на одних нервах, и когда приходит завершающий день, то еще хуже. Мы буквально валимся с ног.

– Элен, – говорю я.

– Ах да, правда! Элен.

Она повторяет моё имя. Может быть, для удовольствия. Может быть, по другой причине.

– Довольны ли вы тем, что видели здесь, Элен? – допытывается она.

– О, да!

– Поможет ли это вам написать хорошую статью для вашего журнала?

– Я надеюсь.

– И когда она пойдет?

– О! Это не к спеху. Меня просто испытывают. Я не думаю, что это предназначено для печати.

– Да, да, конечно... А скажите, к примеру, репортаж... полный репортаж... о производстве белья высшего качества, он вас заинтересовал бы?

– Во всяком случае... безусловно, это заинтересовало бы наших читателей... особенно, если будет сопровождаться фотографиями... Но необходимо также, чтобы это заинтересовало моего главного редактора.

– О! Это, безусловно, его заинтересует. Я сказала о полном репортаже. Но, может быть, это не совсем то, что нужно... То, что нужно... и я могла бы вам предоставить необходимые детали... такой парижский репортаж. Скорей анекдотическая, чем технологическая сторона вопроса, вы понимаете, о чем речь? Что-нибудь вроде... вроде вот этой книги, которую написал один из ваших великих модельеров Поль Пауре и которая называлась... которая называлась...

– "Шокируя клиентуру", – говорю я.

– Да, да! Именно так. Я уверена, что вашего главного редактора это заинтересует.

– Мне надо будет его спросить.

– Деточка, сразу видно, что вы дебютируете. Представьте ему вашу заготовку, она ему, безусловно, понравится, и он отдаст её на доработку другому редактору, более известному, чем вы. Нужно только, чтобы вы принесли ему хороший материал. Я подумаю об этом.

И затем она меняет тему разговора.

Время идет. Уже почти не осталось печенья, пирожных, сэндвичей, и большая часть приглашенных ушла... может быть, на другой коктейль. Мадам Эльвира Прентис унесена этой первой волной отлива, и я чувствую большое облегчение.

Понемногу другие дамы также удаляются, остаются всего лишь трое, разговаривающих с Наташей, а также её пристяжная – длинная жердь, искоса поглядывающая на три оставшихся печенья в ожидании момента, когда одна из собеседниц возьмет одно, чтобы тут же решить судьбу следующего на очереди. Соня и я обмениваемся все более и более вялыми репликами. Наконец, три печенья исчезают, и три задержавшиеся дамы – тоже. Наташа сопровождает их до лестницы. Я поднимаюсь со своего кресла и говорю:

– Прекрасно, Соня, я была счастлива познакомиться с вами и надеюсь, что мы еще встретимся. Но сейчас мне нужно идти.

– Нет, – говорит Соня.

Она почти кричит, и я смущенно гляжу на нее. Она придает своему лицу любезный вид, улыбается, жеманится и говорит своей вернувшейся компаньонше:

– Наташа, дорогая, я уже представила вам эту юную персону, не правда ли? Элен.

Наташа утвердительно кивает головой. Она слишком хорошо воспитана, чтобы сказать мне: "А вы чего еще тут околачиваетесь? Здесь больше нечего жрать". Но она только думает так, причем по-русски, что, наверняка, здорово повышает крепость выражений.

– Мадемуазель – начинающая журналистка, – объясняет Соня. – Я думала...

Дальше она говорит, что она думала: репортаж в парижском стиле, типа диалога между воздушным бюстгальтером и трусиками с воланами.

– Я совершенно дошла, – говорит Наташа и валится в первое попавшееся кресло. – Я дошла. И просто мечтаю помочь вашей молодой подруге...

– Да, безусловно, – замечает Соня, – это будет для нас небольшой рекламой.

– Я дошла, – повторяет Наташа.

Она поднимается, идет к опустошенному буфету, который убирают официантки, берет стакан, бутылку водки и позволяет себе хорошую казачью порцию. Затем смотрит на меня и говорит:

– В другой день, если вы не против, я расскажу вам все возможные анекдоты, которые только можно себе представить... и, поверьте мне, особенно пикантные, но сегодня я дошла до ручки.

– Я тоже вся как поломанная, – говорит Соня, – да к тому же еще эта грозовая атмосфера, эта подготовка коллекции, эта презентация, лихорадочная атмосфера – убийственно. Но вы знаете, Наташа, как я с этим борюсь, если я не хочу болеть целую неделю. Мне нужно что-то отвлекающее, чтобы снять мою усталость. Мадемуазель Элен явилась как раз кстати, чтобы создать для меня это отвлекающее средство, помочь мне расслабиться. Рассказать ей любопытные детали нашей профессии, дать ей нужные элементы для газетной статьи... или для серии оригинальных статей... я чувствую, что это будет мне во благо. Почему бы нам не пригласить её к себе на ужин?

Она поворачивается ко мне:

– Вы свободны? Я отвечаю, что да.

– Ну, хорошо, всё должно устроиться. Что скажете вы, дорогая Наташа?

Наташа, которая уже успела принять еще порцию водки, сваливается в другое кресло. Возможно, первое было недостаточно комфортабельным. Она делает рукой жест, означающий, что она дошла и что ей наплевать на все.

– Делайте, как хотите, Соня. Я никогда не смогу понять этот способ лечения: снимать одну усталость другой. Но в конце концов, если у вас такой темперамент... Но не рассчитывайте, что я буду оживлять вашу беседу. Я чувствую, что засну над своей тарелкой, спасибо еще, что я способна вести машину.

– Прекрасно, – говорит Соня, – вы увидите, что присутствие гостьи пойдет и вам на пользу, Наташа.

– Сомневаюсь. Я уже сплю.

– Но нет же, нет!

– Что за день! Но что поделать, такая уж профессия.

– Я позвоню Ольге, чтобы она добавила один прибор.

– Подождите, – вопит Наташа. – Не будьте же русской до неприличия. А вы подумали, как мадемуазель вернется в Париж?

– Поезда ходят до часу ночи, а от нас до станции два шага.

– Вы живете далеко? – спрашиваю я.

– В Со. Вы знаете?

– Да, но еще лучше я знаю Робинсон. Я часто ходила туда танцевать.

– А! Робинсон! – вежливо говорит Наташа.

– Извините меня, – говорит Соня и выходит. Наташа испускает душераздирающий вздох.

– Наверно, вы находите нас эксцентричными, импульсивными, не правда ли?

И, не давая мне времени ответить, она вздыхает еще раз и добавляет:

– Это по-русски. И еще две русские особенности – словоохотливость и гостеприимство. Вас ждут? Я не хочу сказать, именно сейчас. Сегодня ночью?

– Никто меня не ждет. Я могу распоряжаться всей ночью, как мне заблагорассудится.

– Прекрасно, тем лучше для вас, малышка, поскольку я очень сомневаюсь, что вы поймаете ваш поезд, даже этот последний, в час ночи. Вы не знаете, что это такое – затеять дискуссию с русской. Это самые болтливые люди на земле, а при условии, что поблизости стоит самовар, они практически остановиться не могут, и часы бегут так, что вы и не заметите. Когда приедем ко мне, я скажу Ольге, чтобы она приготовила комнату для гостей.

– Я не хотела бы вам мешать...

– Вы мне не помешаете. Я дошла, говорю я вам, и рано пойду спать. Я попрошу вас только меня извинить и не сердиться. Соня в вас влюбилась, не знаю почему. Это каприз, такое часто на неё находит, когда она устала. Я ей не перечу, а то еще, чего доброго, она впадет в депрессию. Она очень устала, и, кроме всего прочего, в последнее время она стала странной. Ничего особенного в этом нет, ведь мы потеряли свои корни...

14
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело