Красные полковники. Дилогия (СИ) - Бриз Илья - Страница 14

• Предыдущая
• 14/17
• Следующая

– В свете тех разговоров на даче… – Сахно сделал паузу, – а чего мы вообще хотим? Втихую нагрести бабок и жить припеваючи, дожидаясь, пока наш мир неминуемо развалится? Или оставить кучу проблем детям, если сами не доживем до катаклизма?

– Я, например, так не хочу, – прозвучал голос Григория от двери.

Александр Юрьевич одобрительно кивнул парню.

– А чего и как ты желаешь?

– Ну, наверное, – Гриша сел на диван рядом с братом, – надо сделать как-то так, чтобы люди стали жить лучше, и всего того, о чем тогда на твоей, дядя Саша, даче говорили, не случилось.

– Устами младенца глаголет истина, – согласился Геннадий. – Но только вот как?

– Ты считаешь, надо брать анонимно власть на всей планете? – первым догадался Гольдштейн, очень внимательно глядя на Сахно.

У Гришки отвисла челюсть. Он с открытым ртом переводил по очереди взгляд с Александра Юрьевича на брата и затем на Виктора.

– Несколько неожиданное предложение, – прокомментировал Кононов-старший.

– Ну, не сразу. Да и мы сами просто не справимся, придется еще людей привлекать. Главное правило – об установках пробоя знаем только мы четверо и больше никто. – Сахно аккуратно загасил сигарету в пепельнице.

– А начать ты хочешь именно в Питере? – спросил Геннадий.

– В свете только что выяснившихся обстоятельств… – Александр улыбнулся, – признаю, что был неправ. Сначала надо думать, думать и еще раз думать. И только потом действовать.

«Каждый должен заниматься своим делом». Это правило отец еще в детстве вдолбил Николаю Штолеву. Он в те годы был достаточно любопытным, чтобы хорошо учиться. И, конечно, старательным. Собственно, каким и должен быть настоящий немец, хоть и выросший в России. Глуховатый поселковый писарь в Поволжье еще в конце XIX века неправильно записал фамилию прапрадеда. Вот так Штольцы стали Штолевыми. Впрочем, как потом оказалось, во время большой войны эта ошибка помогла прадеду спокойно воевать за свою Советскую Родину, не опасаясь репрессий. Он выжил, дошел до Берлина и оставил свою подпись на рейхстаге. Дед тоже был военным, и отец. А вот у Николая не получилось. В училище не приняли из-за какого-то там астигматизма, что, впрочем, не помешало призвать его на срочную службу. Отслужил в войсках дяди Васи[6], пришлось даже пострелять немного, принимая участие в войсковых операциях по предупреждению террористических акций на Кавказе, и пошел работать в охрану небольшой тогда еще фирмы. Учился на заочном в юридическом. Сам не заметил, как дорос до начальника службы безопасности. Главное, нормально с хозяином фирмы сработался. Шеф хотя и был очень требовательным, если не сказать – придирчивым, но обеспечивал службу всем необходимым и всегда вовремя платил зарплату.

Недавнее вливание в фирму небольшого предприятия Кононова могло бы пройти для Николая и вовсе незамеченным, если бы не некоторые странности. Во-первых, этот Геннадий Кононов неожиданно стал не просто одним из партнеров хозяина с какой-то там небольшой долей акций фирмы, а первым замом шефа. Да еще, как совершенно случайно выяснилось, с правом подписи любых финансовых документов. Один раз ночью, как утром доложили Штолеву, этот Кононов ввалился в дежурку охраны и навел там шороху. Кто-то из ребят спал, сидя перед монитором. Вполне справедливая накачка, но вот откуда он узнал о дрыхнущем во время смены парне?

Роскошный, хоть и относительно небольшой офис хозяин отдал под какой-то новый отдел, в который не пускали никого, даже уборщицу. Очень начальника службы безопасности удивило, когда он однажды, проверяя дежурную смену охраны, столкнулся на лестничной площадке с шефом, выволакивающим в своем строго-элегантном костюме большой черный мусорный полиэтиленовый мешок из прихожей отдела. Поздоровавшись, Сахно развернулся и захлопнул дверь прямо перед носом удивленного Николая. Пока тот пытался понять, что происходит, открылась дверь дежурки, и оттуда выскочил один из охранников. Кивнул начальнику и, привычно взвалив мешок на плечо, потащил его вниз на улицу к мусорному контейнеру. Очевидно, дежурные на одном из мониторов внимательно просматривали изображение с видеокамеры на этой лестничной площадке.

В новый отдел входили только сам шеф со своим новым замом, какой-то совсем молодой высокий парень с неизменной сумкой для ноутбука на плече, оказавшийся братом Геннадия Кононова, и невзрачный Гольдштейн. Последний вообще из этого помещения выходил крайне редко, похоже, просто поселившись в офисе. У Штолева уже давно исчезло юношеское любопытство. Меньше знаешь о неположенном – лучше спишь. Сказал хозяин обеспечить охрану отдела, занимающегося какими-то новыми информационными технологиями, и постараться не привлекать к нему лишнего внимания – значит, так надо. Но вот когда Николаю попалась на глаза ведомость зарплаты руководства фирмы, где официальные месячные ставки новых сотрудников втрое превышали его собственную, надо честно признать, отнюдь не маленькую… Сколько же тогда они получают «зелени» в конвертах? Тут хочешь не хочешь, а задумаешься…

– Есть! – Гришка радостно подскочил на своем очень эргономичном и отнюдь не дешевом офисном кресле и довольно потер руки. – Этот банк теперь тоже мой! Могу его потрошить, как левая пятка пожелает.

Сахно встал со своего места, подошел к столу Кононова-младшего, посмотрел на экран самого большого из четырех мониторов на столе парня и одобрительно похлопал его по плечу:

– Молодец. Вот видишь, а ты боялся, что слишком сложно будет.

– Так у этих идиотов, причем у всех поголовно, и клавы, и мышки – радио. Они же все слишком большие боссы, чтобы на их столах лишние провода болтались. Зато я теперь в их компьютеры по радиоканалам захожу, как к себе домой. Надо Карасева вашего поблагодарить. Он мне все эти новомодные беспроводные девайсы по первому требованию привозит. Достаточно только марку по телефону назвать.

– Ага, – с улыбкой прокомментировал Геннадий, не вставая со своего места, – мне Федор Иванович уже жаловался. Зачем, мол, вашему брату именно самые дорогие модели? Неужели попроще не подойдут? Да еще в таких громадных количествах.

– И что ты ему ответил? – заинтересованно спросил Сахно.

– По поводу цены? – усмехнулся Гена. – Поинтересовался случаями отказа бухгалтерии оплачивать заказы нашего отдела. А количество… Пришлось посетовать, что Гришка сам не свой от лимонада и постоянно проливает его на дорогостоящую технику. Про то, что пьет отнюдь не лимонад, а кое-что покрепче, я говорить не стал.

– Генка! – Гриша вдруг стал похож на несправедливо обиженного карапуза, даже губы задрожали. – Я… Я маме скажу, что ты, ты… – закончить парень не успел.

Александр Юрьевич примиряюще взмахнул рукой:

– Да хватит вам. Геннадий, ну что ты брата постоянно подкалываешь? Ладно, парню восемнадцать, а у тебя же у самого сын в школу пошел.

– Это я любя, – опять усмехнулся Кононов-старший. – Гришка, когда маленький был, доводил меня прилично. А я на него физически ведь воздействовать не мог, все-таки одиннадцать лет разницы. Немного перестараешься – и летальный исход. А этот тип чуть что – сразу родителям бежал жаловаться. Ябеда!

– А кто меня в угол постоянно ставил? – немедленно отреагировал быстро успокаивающийся Григорий.

– Но ведь было за что? – ответил Геннадий и потянулся, хрустя мышцами своего большого тела.

Сахно курил и слушал эту затихающую перепалку. Устали ребята. Который день подряд вечерами подолгу сидят у мониторов и подготавливают информацию для их операции. Совсем немного осталось, и можно будет приступать.

– Кстати, мать по телефону жаловалась, что ты дома редко ночуешь. Неужели охрана отказывается тебя возить на дежурной машине? Я же распорядился, чтоб по первому требованию, – нахмурился старший брат.

– Да нет. Они меня и в институт отвозят, и обратно. Иначе хрен бы я что успевал. Иногда просто лень ехать, а диван здесь широкий. Зато утром дяде Вите нормальный завтрак готовлю. А то он все больше сухомяткой перебивается.

• Предыдущая
• 14/17
• Следующая