Дневник загадочных писем (ЛП) - Дашнер (Дэшнер) Джеймс - Страница 32

Где были подсказки? Куда запропали Нафталин и Рутгер? Не потерялось ли что-то на почте? Потеряли ли они доверие? Переключился ли автор писем на более достойных подростков? Вопросы так и перетекали из их голов в переписку, но ответов на них не было.

Тик совсем потерял боевой дух.

Весь январь и февраль он был способен только наблюдать за снегом, заметающим его участок. Метеорологи обожали напоминать по телевизору, что эта зима была худшей в истории, рассуждая о сугробах и снежных заносах с таким энтузиазмом, как будто они объявляли победителей лотереи. Снег начал таять только к марту, открывая взору кустики прошлогодней травы, отчаянно ждущей новой весны.

За три месяца Тик не пропустил ни одного учебного дня, пытаясь не позволять своему беспокойству по поводу отсутствия известий от Мастера Джорджа отвлекать его от учебы. Но даже шашечный турнир графства Джексон, прошедший в середине марта, был не так увлекателен, как раньше. Тик был пятым в своей возрастной группе. Его семья не могла прийти в себя от изумления по поводу того, что он впервые за последние три года его не выиграл.

Отец все время пытался подбодрить его, уверяя, что в конце концов что-нибудь случится, но через пару месяцев сдался и он. Подобно раненой улитке, ползущей в сторону еды, Тик каждый день надеялся только на письмо от Мастера Джорджа.

Впрочем, одна замечательная вещь по почте все же пришла — обещанная посылка со спагетти и соусом от дворецкого Фрупи. Как и сказала София, на вкус все это было восхитительным, и Тик понимал, что к дешевым спагетти больше не притронется.

Но даже в трехмесячном штиле Тик и София не сдавались. Они пришли к соглашению читать свои дневники хотя бы по нескольку минут в день, чтобы держать мозги в тонусе, в надежде, что что-то новое может броситься им в глаза. Они заставляли себя не сходить с дистанции, даже если другая сторона не спешила помогать. И каждый день, несмотря ни на что, они посылали друг другу письма.

Тик был уверен, что он дошел до ручки, придя домой, проверив почту и прочитав новое письмо от Софии:

Тик застонал и написал такой же короткий ответ:

С окончательно испорченным настроением Тик выключил компьютер и вполз по лестнице, чтобы ждать обеда у себя в комнате. Через несколько минут он заснул, и его руки сжимали «Дневник загадочных писем», как любимого медвежонка.

Шестого апреля была суббота, и солнцу удалось растопить все остатки облаков, одарив землю теплом, какого не было месяцами. Тик прошел свой обычный путь, чтобы проверить почту, купаясь в ярком свете, в приподнятом, несмотря ни на что, настроении. Отовсюду звенела капель: огромные сугробы таяли все быстрее и быстрее, уменьшаясь на несколько дюймов в день. Скоро по всему участку будут возвышаться сотни тюльпанов, похожих на солдат в кокардах, — результат маминого многолетнего садоводства.

Даже Тик, не являвшийся ценителем цветом, каждую весну радовался при виде огромного количества маминых тюльпанов.

Идя по дымящейся дорожке, Тик глубоко дышал, наслаждаясь сильными лесными запахами, вернувшимися с таяньем снега. Запахи жидкой грязи и гниющих листьев, всю зиму пролежавших под снегом, наполнили его ноздри, и он почувствовал себя лучше, чем когда-либо за последние месяцы. Весна делает это с людьми.

Его хорошее настроение оказалось недолговечным. Увидев, что почтальон опять не принес ничего от Мастера Джорджа, он снова соскользнул в состояние бедного маленького Тика, в каковом и вошел в дом.

Тем же днем Тик сидел за столом в своей спальне и делал домашнее задание по математике, на которое у него не хватило присутствия духа вчера. Он распахнул окно, радуясь, что можно это сделать и не замерзнуть до смерти: зима, казалось, длилась добрых десять лет. Он как раз заканчивал последнюю задачу, когда зазвонил телефон, а потом раздались шаги, поднимающиеся по лестнице и приближающиеся к его комнате:

— Тик, это твоя девушка.

Он обернулся и увидел в дверях свою сестру Лизу с трубкой в руках.

— Что?

— Тебе звонят. Это девочка.

Сначала Тик подумал, что это была София — кто еще будет ему звонить? Он спрыгнул со стула и бросился забрать телефон. В последний момент Лиза убрала трубку за спину, ухмыляясь Тику:

— Ого, какой энтузиазм! — сказала она, поднимая брови. — У нас намечается роман, в который мы не посвятили свою любимую сестричку?

— Давай сюда, возможно, это, э-э-э, мой товарищ по научному проекту.

Лиза хмыкнула:

— Какой ты забавный, братик. На самом деле это мужчина. — Она вручила ему трубку и вышла.

Тик закрыл зверь и сел на кровати, приложив телефон к уху:

— Алло!

Сначала он слышал только помехи и какие-то гудки или еще какой-то звук, исходящий от работающих механизмов. Потом раздался громкий щелчок, мягкий скрежет и несколько металлических постукиваний, как будто кто-то продевал толстую цепь в колесо. Потом, к его несказанному удивлению, раздалось отчетливое мяуканье.

— Алло! — повторил он. — Есть тут кто-нибудь?

С другого конца раздался треск: кто-то снова взял трубку. Сквозь помехи пробился голос с единственным акцентом, который Тик способен был опознать:

— Это — ну-ка — а, ну да, это мистер Аттикус Хиггинботтом?

— Да… Это Аттикус.

— Хм, дорогой сэр, вы должны бы пойти прогуляться. Я имею в виду, сегодня прекрасный день для прогулки, не так ли? Просто восхитительный, насколько я знаю. — Человек прокашлялся. Тик снова услышал мяуканье и приглушенные слова незнакомца, должно быть, прикрывшего трубку рукой: — Минутку, Кексик. Потерпи, моя кошечка.

— Сэр, мы знакомы?

— Нет, нет, нет, пока точно нет. Но у нас точно есть общие знакомые, если вы меня понимаете. Если уж мы об этом, то я звоню по их поручению, друг мой.

— По… поручению?

— Да, да, именно так. Им нужно, чтобы вы пошли прогуляться, господин. И они попросили меня позвонить вам.

— Прогуляться? Где?

— Как обычно, я полагаю. Что юный господин вроде вас забыл в четырех стенах? Или простудился?

— Нет, я просто… — Но незнакомец был прав. В первый ясный день года Тик просто обязан пойти погулять.

— Что ж, в путь-дорогу. Не теряйте времени.

— Но… куда мне надо идти? Кто?..

— Держитесь, мальчик мой. Остался всего месяц, то есть, месяц или два, да, как-то так.

— Подождите! — взмолился Тик.

Телефон щелкнул, и стало тихо.

Тик сказал маме, что ему нужно в библиотеку, и направился к двери. Хотя куртка ему уже не требовалась, он по привычке повязал на шею свой шарф. Шея, естественно, начала чесаться и потеть еще до того, как он дошел до первой большой улицы.

Несчастный шарф! Он ослабил узел, но не смог себя заставить снять его совсем.

Безоблачное небо было похоже на висящую над миром огромную синюю скатерть, на которую еще не посадили ни единого пятна. Хотя Тик очень любил зиму и снег, даже ему пришлось признать, что тепло пришлось в самый раз.

Выйдя из своего района на дорогу, ведущую в город через лес, Тик принялся раздумывать о том звонке. Все его внутренние голоса в унисон сообщали, что звонил ему не кто иной как Мастер Джордж. Он даже вспомнил, что уже слышал этот голос на кассете с третьей подсказкой.

«Круто! — подумал он. — Я только что говорил с Мастером Джорджем!»

Мастер Джордж!

Тик задрожал от предвкушения и ускорил шаги. После этих тягомотных месяцев жизнь, кажется, снова начала налаживаться. Оставалось надеяться, что он выбрал правильный маршрут прогулки, хотя он и не мог придумать никакого другого пути, который подходил бы под определение «обычного».

Он почти дошел до того места, где Рутгер когда-то воткнул табличку со своим дурацким стихом, когда что-то ударило его в правое плечо. По асфальту покатился камень, и Тик с любопытством всмотрелся в ущу леса по другую сторону дороги. Последний раз камнями в него кидался…