Тамбур - Малышева Анна Витальевна - Страница 62

• Предыдущая
• 62/79
• Следующая

— А вы не могли бы объяснить подробнее? — спокойно спросила она. — Чего именно вы все-таки боитесь? Кто вас заставляет лгать? И как вы сами думаете — зачем?

— Я не могу, — ответил голос. Галина уже приспособилась к его шепчущей манере и теперь не напрягала слух. — Понимаете, это вроде пустяки, но мне все равно страшно.

— Так чего вы все-таки, боитесь? И что это за пустяки? Простите, но нельзя ли говорить громче?

После паузы голос ответил, что говорить громче никак нельзя. Она боится разбудить… Из этой фразы Галина уяснила себе, что звонившая — женщина. Судя по тембру — скорее молодая девушка. А судя по громкости — ее могут подслушивать. Уж контролировать — во всяком случае.

— Меня заставляют говорить всем, что я была там, где… В общем, не была, — сбивчиво шептал голос. — И делала то, чего не делала…

— А зачем?

— Я не знаю. Только мне страшно.

Теперь в голосе слышалось отчаяние. Звонившая едва не плакала, но изо всех сил сдерживалась — в трубке металось ее тяжелое дыхание. Галина выпрямилась в кресле. Она уловила главное — голос говорил правду.

Такие моменты она никогда не пропускала. Возможно, из-за них до сих пор и тянула эту лямку.

— Понимаете, у меня из-за этого появляются всякие мысли, — сдавленно произнесла девушка. Теперь Галина была абсолютно уверена в том, что клиентка очень молода. И к тому же несчастна. И уж точно — чего-то боится. — Я бы никогда не позвонила, но мне так плохо…

— Да-да, — Галина прослушала минутную тишину и ласково добавила:

— Я здесь. Я слушаю вас. Вы хотя бы приблизительно можете сказать, что случилось?

Дальше меня это не пойдет, можете быть уверены!

— Я… Сама не знаю, что случилось. — Голос почти пропал. — Никогда такого не было, чтобы меня заставляли врать… А теперь я запуталась…

В трубке внезапно раздались резкие гудки. Соединение прервали.

— Ненавижу такие разговоры! — Галина положила трубку и повернулась к телевизору. Холеное лицо дикторши, которая с ласковой улыбкой вещала о погоде на завтра, вызвало у нее омерзение. Она была слишком похожа на нее — те же благожелательные гримаски, тот же спокойный голос, в котором отчетливо звучало одно:

«Все будет хорошо!» Хотя завтра (уже сегодня) ничего, кроме мокрого снега, не предвиделось.

… — Алло! — рявкнула она и тут же, прокашлявшись, сменила тон на более мягкий:

— Слушаю вас!

Это был постоянный клиент — он возлюбил Галину и телефон доверия всем сердцем и, похоже, умудрился совершенно подменить свою реальную жизнь этим эфемерным субпродуктом, который к тому же предоставляли бесплатно. Мужчина выражался невероятно вязко, никогда не мог сказать, чего он хочет и чем недоволен, зато, если Галина пыталась (из последних сил) направить разговор хоть в какое-то русло, начинал жаловаться на то, что к нему невнимательны, и грозил обратиться к начальству. Каждый раз женщина давала ему телефон начальства, чтобы тот пожаловался, и с той же регулярностью он по нему не звонил. В сущности, они были почти друзьями. Галина любила его за то, что в какой-то момент можно было перестать слушать, и смотреть телевизор — даже с включенным звуком. Он любил, Галину за то, что она его слушает и никогда не грубит, как его жена.

«Вообще-то я ее отлично понимаю. Не псих, но и не подарок Но поговорить-то с ним можно! Иногда людям так мало нужно! Можно ведь и не слушать!»

Она переложила трубку к другому уху:

— Ну и что же вы решили?

— А поедем на Новый год на дачу, — отозвался тот. — Это я так решил, но жена, понимаете, она…

— Да-да… — благожелательно отозвалась Галина, аккуратно положила трубку на стол и уставилась в телевизор. Как раз начинался фильм, который она очень любила. Это была французская комедия, что уже о чем-то говорит, но для Галины этот фильм имел еще и свой особый шарм. Весь сюжет крутился вокруг телефона доверия, сотрудники которого попадали в самые нелепые и даже криминальные передряги. Фильм, как правило, показывали под Новый год, поскольку действие в нем тогда и происходило. На этом канале и в этом переводе фильм назывался «Дед Мороз — отморозок». Ей случалось видеть и варианты, которые именовались «Дед Мороз — придурок», «Сумасшедший Дед Мороз» и «Дед Мороз — ублюдок».

«Как и мои клиенты, — подумала она, с удовольствием стряхивая туфли и располагаясь перед экраном. — Как ни назови — в сущности — одно и то же».

Трубка что-то невнятно бормотала, но Галина даже не собиралась к ней прикасаться. Клиент отлично мог поговорить сам с собой. Так ему даже больше нравилось

Татьяна вернулась домой рано утром в четверг — точно, как и рассчитывала. Ей было даже немного жаль, что командировка в Тамбов заняла так мало времени.

Сейчас уйти с головой в работу — было бы самое лучшее. К тому же, находясь в чужом городе, живя в гостинице и общаясь с незнакомыми людьми, она все меньше думала о Диме. А если и вспоминала дикую сцену, разыгравшуюся неделю назад (всего неделю!), то видела все в ином свете. Один раз ей даже стало смешно. Ну в самом деле — есть над чем улыбнуться: двое взрослых людей в постели и девчонка на пороге. Классический фарс! Вот если бы явилась не Маша, а жена Димы — тут была бы уже драма. Хотя, тот и говорил, что они с женой равнодушны друг к другу "Может, врал? — Татьяна небрежно выбрасывала из чемодана скомканные вещи. — Впрочем, мне все равно.

Пускай отдаст деньги Срок — до конца воскресенья.

А ловко мне удалось нажать на него с распиской. Сперва разорался — никогда! Потом на попятную. И ведь всегда был такой, я это видела, нужно было понимать, с кем имею дело. О браке размечталась, дура! С кем?!"

Звонки в такую раннюю пору были для нее делом обычным. Как у многих незамужних женщин, посвятивших себя карьере, у Татьяны не было понятия о личном времени, так что звонили ей «по делу» в любое время суток. Она взяла трубку и в первую минуту не узнала голос. Потом удивилась:

— Маша? Что-то случилось?

— Кое-что, — нервно ответила девушка. — Я звонила вам и вчера, но никто не ответил.

— Я была в отъезде. Так в чем дело? — Татьяна нахмурилась и поворошила свободной рукой оставшееся тряпье в чемодане. Где-то там должен был лежать халат, но его не было. Не было и среди разбросанных на кровати вещей. «Так и есть — в купе забыла! Черт, и не в первый раз чего-то лишаюсь!» Пропажа халата в этот миг волновала ее куда больше, чем неожиданное появление Маши, но после следующих слов девушки она обо всем забыла.

— Он просит дать против меня показания?! — Татьяна опустилась на край постели.

— И еще взятку предлагает! — Ей, показалось, что девушка очень испугана. По крайней мере, голос звучал именно так — будто у человека, столкнувшегося с чем-то страшным. — Сперва подарил кольцо, но я не взяла. Потом обещал тысячу долларов, если я пойду к вам и скажу все, как он просил. Что заходили к вам два раза, первый — с ним, второй — уже без него.

Ив первый раз трупа на кухне не было, а во второй раз — был.

— Пойдешь ко мне? — Татьяна не впала в панику.

— Уж в чем, в чем, а в собственной невиновности она была уверена. — Не к следователю, а ко мне?

Именно! И я не понимаю, зачем ему это нужно, пи он не убийца!

Женщина фыркнула — трубка едва не вывалилась на пол:

— Он-то?! А зачем ему было убивать этого преподавателя?

— Тогда зачем врать?! Зачем обещать мне такие деньги за пару слов?

"Самое интересное, — подумала Татьяна, — слова эти предназначаются только для меня. И глупо все как — подкупает девчонку, чтобы та соврала про труп!

Да она и Боровина-то никогда в жизни не видала! Описать не сможет, сразу провалится! Он хочет меня подставить каким-то образом, это очевидно".

Теперь она стыдилась, до яростного шума в ушах стыдилась, что когда-то могла доверить этому человеку свою любовь, надежды и деньги. «И даже деньги! — цинично отозвалась у нее внутри „деловая“ часть ее натуры. — Потому что любовь и надежда отрастают заново, как хвост у ящерицы, а вот насчет денег…»

• Предыдущая
• 62/79
• Следующая