Круги по воде (СИ) - Финн Таня - Страница 22

• Предыдущая
• 22/57
• Следующая

Глава 17

Бургомистр оглядел собрание. Члены городского совета отводили глаза. Он понял, что окончательное решение придётся принимать ему самому. Перевёл взгляд на парламентёра, молодого кавалериста в новенькой, уже немного потрёпанной, кирасе.

- Вы утверждаете, что нам не будет чиниться всякого рода ущерб? И что господа обещают оплату за предоставленное продовольствие и товары, какие вам понадобятся?

- Конечно, - уверенно, с оттенком раздражения ответил тот, переминаясь с ноги на ногу. Стоять в вооружении, пусть даже не полном, пришлось долго. Городской совет собрался с раннего утра, а теперь уже был полдень. В спорах до хрипоты и мучительных раздумьях члены совета решали, что ответить войску, появившемуся на исходе ночи и вставшему под стенами.

Бургомистр тяжело опёрся на стол локтями, и задумался, уткнув лоб в ладони. Он знал, что такое осада. И что бывает, когда озверевшее после штурма войско врывается за городские стены. Воспоминания далёкого детства подкатывали к горлу и не давали спокойно дышать.

Он оторвался от стола и снова обратился к молодому дворянину:

- Вы также утверждаете, что благородные господа, предводители вашего войска, дают обещание не трогать местное население, собравшееся в стенах нашего города из окрестных мест? И оплачивать взятое у них имущество, буде оно понадобится для военных нужд?

- Мы утверждаем, что все расходы будут оплачены, - устало ответил посланец. – А также мы обещаем, что никакого насилия не будет.

Члены совета вышли из здания ратуши. Ожидавшие их появления люди поднялись с камней, выложенных на пространстве маленькой площади, окружающей ратушу, и тянущихся серой полосой к недавно достроенному храму.

Население городка в последние дни значительно увеличилось от наплыва беженцев. Сейчас они обступили тесное пространство у ратуши плотной толпой, почти вытеснив коренных горожан. Обращённые к нему со всех сторон лица были полны ожидания.

Бургомистр оглядел собравшихся вокруг людей.

- Сограждане, - хриплым, сорванным после долгого совещания голосом объявил он, - городу дано обещание соблюсти наше спокойствие и безопасность. Прошу вас разойтись по своим домам и не поднимать паники.

- Не давайте им войти! – пронзительно выкрикнула женщина в первых рядах. – Они вас всех перережут!

Толпа заволновалась.

- Они сожгли нашу деревню! – выкрикнул тонкий голос, невидимый в толпе. – Перепортили всех девок!

- А нас обчистили дочиста! – поддержал мужской голос с другой стороны площади.

Бургомистр поднял руку. Постепенно выкрики смолкли, и собравшиеся обратили взволнованные, вспотевшие под полуденным солнцем лица к членам совета.

- Дорогие сограждане, - сказал сипло бургомистр, - я не хуже вас знаю, как это бывает. Но подумайте, что будет, если мы станем сопротивляться? Кто нам тогда поможет? Соседний город? У них самих войско годится только на то, чтобы поддерживать порядок на улицах в праздники. Уж лучше положиться на честное слово господ, командующих войском, которое мы все видели с городских стен. А оно немаленькое. Подумайте, что будет, если они решат взять нас штурмом? Давно ли многие из вас держали в руках оружие? А там, под стенами, бывалые вояки. Так будем же благоразумны, и не дадим им повода применить силу.

Толпа зашумела. Сопровождаемый возбуждёнными выкриками и пошатываясь от толчков заволновавшейся людской стены, бургомистр в сопровождении остальных членов совета направился по главной улочке к городским воротам.

Услышал за спиной визг всё той же женщины:

- Спасайтесь, кто может! Бегите!

Пожал плечами, продвигаясь вперёд и сжимая в руке ключ от города.

- Прошу вас, господа, присаживайтесь, - бургомистр, потея, в который раз проверил прочность предложенных господам военным лучших из найденных женой стульев. В его доме был спешно собран стол для важных гостей.

Граф Эдгар, держа шлем под мышкой, оглядел уютную, чистенькую комнатку, заметил выглядывающих из-за двери разновозрастных детей и широко раскрытые испуганные глаза прислуги. Повёл взглядом по расставленным на белой скатерти тарелкам и обширному блюду с пирогом. Почувствовал, как судорогой свело желудок. Барон Жорж нетерпеливо посмотрел на графа, переминаясь с ноги на ногу и жадно поглядывая на пирог.

- Барон, - негромко сказал граф, слегка склоняясь к Жоржу, - ваши люди под надёжным присмотром? Неожиданностей не будет?

- Я уже говорил вам, ваше сиятельство, - нетерпеливо ответил барон, пожирая глазами блюдо с пирогом, - я дал совершенно чёткие указания своим людям.

Командир десятка оглянулся на своих солдат. Те лениво переминались на солнце, ожидая, пока их предводитель сговорится о цене. Держатель бани, пожилой горожанин, теребя пожелтевшую куцую бородку, клочками торчащую на сморщенном лице, льстиво улыбался, расписывая гостям прелести банщиц.

Наконец командир договорился. Оживившись, солдаты последовали за ним, ведомые привратником, вглубь дома.

Адъютант, побрызгав в лицо водой из поилки для лошадей, и потерев потной ладонью лицо, на котором остались тёмные разводы, облегчённо вздохнул и вышел на улицу под палящее солнце. Кони пристроены. Теперь можно было с чистой совестью присоединиться к господину графу, в надежде получить солидный кусок от того роскошного обеда, который им так расхваливал низенький, плотненький бургомистр.

Торопливой походкой, несмотря на гудящие от долгого стояния ноги и раскалённые от жары сапоги, молодой человек направился к улочке, на которой находился дом главы города.

Глазея рассеянным взором на чистенькие занавесочки, выглядывающие из-за разросшихся пёстреньких цветов на окне, и мимолётно думая о той, что их так заботливо поливает своей беленькой и нежной, непременно беленькой и нежной, ручкой, он услышал отчаянный, на грани срыва, визг. Визжала женщина. Оглянувшись по сторонам, он попробовал было подозвать к себе на помощь двух торопливо направляющихся куда-то кавалеристов, лица которых показались ему смутно знакомыми. Но те сделали вид, что не заметили его знаков, и поспешно свернули в соседний переулок. Он толкнул дверь в низеньком проёме, увитом плющом, и очутился в маленьком дворике. Увидел метлу, брошенную у стены, опрокинутую корзинку с бельём. И девицу, извивающуюся в руках солдата, обхватившего её за талию. Другой пехотинец деловито стаскивал с неё юбку. В углу, на кучке сметённого мусора, сидел и плакал ребёнок.

Оглядев расширенными глазами всю эту, возмутившую его, картину, адъютант крикнул солдату что-то негодующее, хватаясь за рукоятку своей шпаги, и увидел выбегающего из глубины дома мужчину. В руках мужчина вынес длинную, потёртую от старости, ручную кулеврину. Остановился, и приложил к затвору дымящийся фитиль. За спиной мужчины маячила тёмная фигура с алебардой.

Солдат, стаскивающий с девицы юбку, прервал своё занятие, схватившись за прислонённоё к стене оружие. Мужчина всё тыкал фитилём в затвор. Солдат торопливо навёл дуло на стоящего в проёме противника. Адъютант перевёл взгляд на пистолеты в портупее. Загнал в ножны шпагу, и потащил пистолет за рукоять.

- Рядовой, прекратите! Немедленно отойти! – голос сорвался, перейдя в охрипший взвизг.

Из-за спины хозяина дома, не дожидаясь выстрела, выбралась приземистая, оплывшая фигура старухи. С истошным криком она слетела с крыльца, замахиваясь алебардой. Адъютант остановившимся взглядом следил за взметнувшимся потемневшим, погнутым когда-то давно лезвием.

Пехотинец перевёл дуло и нажал курок. Щёлкнул кремнёвый замок, высекая искру. Грохнул выстрел. Заряд, попав в упор, отбросил старуху назад. Она повалилась навзничь, скребя судорожно скрючившимися пальцами мгновенно покрасневшую на груди одежду. Грянул выстрел с крыльца. Солдат с новенькой кулевриной выронил своё оружие, схватившись за шею. Адъютант лишь ощутил, как вихрь горячего воздуха опалил ему щёку. И что-то легко толкнуло в плечо.

• Предыдущая
• 22/57
• Следующая