Круги по воде (СИ) - Финн Таня - Страница 23

• Предыдущая
• 23/57
• Следующая

Пехотинец, бросив девицу, немедля вцепившуюся ему в ногу, обутую в армейский башмак, подхватил брошенную поодаль на плитки двора алебарду. Мужчина, развернув в руке ставшее бесполезным для стрельбы оружие, размахнулся прикладом как дубиной, метя в голову пехотинцу. Метнулось острие алебарды, втыкаясь повыше тонкого плетёного ремешка на поясе. Солдат повернул алебарду и рывком дёрнул к себе. Хозяин дома, согнувшись и коротко, судорожно кашлянув, ткнулся лбом в косяк, кувыркнувшись со ступеней крыльца.

Девица, цепляясь за солдата и безобразно разинув рот, зашлась в крике. Тот двинул ногой, но она поволоклась за ним, и он ткнул её древком. Она обмякла, разжав руки. Оглушённый адъютант, ощущая непрекращающийся звон в ушах, крикнул что-то неслышное для себя, но солдат, не обращая на него внимания, наклонился над своим товарищем, и повертел его безвольно качнувшуюся голову. Из разорванного зарядом горла выплёскивались тёмные ручейки, растекаясь вокруг и образуя неровную лужу. Обернулся, с искажённым в гримасе потемневшим лицом, и, перевернув алебарду вниз остриём, ткнул девицу в живот. Нагнулся, дёрнул подол, стаскивая юбку, бросив её рядом. Оскалив зубы, оглянулся к адъютанту, влезая на корчащуюся девицу.

Не помня себя, адъютант навёл дуло пистолета, целясь, как на ученьях. Услышал голос графа Эдгара: «Вот как это надо делать… Вы неплохо показали себя, молодой человек». Когда пороховой дым развеялся, он увидел, что во дворе он один стоит на ногах. Пехотинец лежал, уткнувшись лицом в женское бедро. Девица уже не шевелилась. Он почувствовал жжение в левой руке, и перевёл взгляд на рукав рубахи. Ткань пропиталась кровью. Рукав зиял прорехами в нескольких местах. Чувствуя, как кружится голова, и сглатывая неприятный привкус во рту, адъютант попятился, заталкивая рукоять пистолета за пояс.

Барон удовлетворённо вздохнул, отставив бокал, и ощущая приятное чувство заполненного до отказа желудка. Местное терпкое вино проливалось внутрь, грея горло и обволакивая внутри приятным теплом. Оглянулся на графа, неторопливо беседующего с хозяином дома. Лицо у него раскраснелось, граф явно был в лёгком подпитии, и доброжелательно настроен. Вино, попавшее на подвергавшийся долгому воздержанию желудок, оказало своё действие.

В передней раздался грохот падающей мебели, со стуком опрокинулась лавка, и послышались возбуждённые голоса. В дверь ввалились двое военных, вталкивая впереди себя бьющуюся в истерике служанку.

Все вскочили. Граф узнал своего адъютанта.

- Пауль, что это с вами? – крикнул он, глядя на ободранного, с перепачканным гарью и кровью лицом, молодого человека.

- Простите меня, ваше сиятельство, - адъютант бросился к своему командиру, наконец отлепившись от постового, дежурившего у входа, - я убил человека!

- Что вы сделали, Пауль? – страшным голосом спросил граф Эдгар, бледнея.

- Я убил мародёра! – ответил адъютант, сглатывая ком в горле и глядя на графа отчаянными глазами побитого щенка.

Хозяин дома охнул, хватаясь за грудь. Взвизгнула за дверью в спальню слышавшая всё хозяйка. Заскулила, комкая в руках подол передника, девчонка-прислуга.

- Что это? – спросил тревожно барон Жорж, оглядываясь на окно. Издалека доносился глухой гул колокола. Бургомистр подбежал к окошку и далеко высунулся, вытягивая шею.

- Пожар, - с отчаянием в голосе сказал он, возвращаясь и оглядывая гостей. - Дым над домами. Город горит.

Глава 18

Жиль вытащил очередной ящик из шкафчика у стены. Пошарил внутри, ощупывая стенки и донце. Перевернул и потряс изо всей силы. Посыпался мусор. Оглянулся на товарища, шарившего в комоде у двери.

- Ну что там у тебя?

Тот промолчал, пыхтя и выгребая обеими ладонями вещи на пол. Поднял голову и посмотрел на Жиля:

- Так, кое-что есть. Ты ищи, золотишко они где-то припрятали!

Тот пнул ногой разбросанное по полу разномастное тряпьё, присыпанное смятыми бумагами:

- Иди, ещё раз спроси у этого старого дурака.

Они оглянулись на старика привратника, приткнувшегося в углу. Тот не подавал признаков жизни. Седая клочковатая бородка топорщилась на застывшем в гримасе лице, залитом стекающей с рассечённого лба кровью.

Жак сплюнул в досаде.

- Это ты его так приложил? Постарался, нечего сказать!

- Что ж мне было делать, если он за дубинку схватился? Сказано ему было – деньги потом! А от его бабёнок не убудет.

Командир ввалился в дверь, отдуваясь и оглядывая подчинённых выпученными покрасневшими глазами. В руках у него был маленький бочонок.

- Всё возитесь! – гаркнул он охрипшим голосом, покачиваясь и клонясь к косяку. Вино в открытом бочонке булькало и выплёскивалось на пол, поливая разбросанные вещи.

Обернулся в открытую дверь и пьяно хихикнул:

- Сейчас, мои девочки, я к вам вернусь! Нашли золотишко? Или вам помочь?

Подчиненные пожали плечами, переглядываясь. Жиль указал на лежащего старика:

- Да вот…

Командир аккуратно, сгибаясь по частям, с преувеличенной осторожностью поставил полупустой бочонок на пол у стены.

Пошарил по карманам, выворачивая подкладку и сопя.

- Не умеете спрашивать, зелень мелкая. Сейчас я вам покажу, как это делают.

Пошатываясь, повернулся к лежащему привратнику. Защёлкал кресалом. Полетели искры.

- Сейчас, погодите, - бормотал он себе под нос, зажигая вытащенный из коробочки фитиль и нагибаясь, - вот мы его поджарим, и всё сразу узнаем…

Жиль дёрнулся было, и остановился, глазея на манипуляции десятника. Тот пошатнулся, выругавшись, и опять защёлкал кресалом.

Жак, озадаченно разинув рот, широко раскрытыми глазами уставился на разлетающиеся веером искры, падающие на смятые в беспорядке бумаги. Замычал, не находя слов, и тыча пальцем на занявшийся огнём мусор.

Яркая звёздочка упала в кучку бумаг и обернулась язычком пламени. Тихонько потрескивая, он пробежал по листкам, перебрался на смятую тряпку, обильно политую прозрачной коричневатой жидкостью из бочонка. Синеватый огонёк, неслышно горя, извилистой дорожкой прокатился к стоящему у стены бочонку.

Глухо ахнул, раздуваясь и заполняя маленькую комнатку, огненный шар.

Когда из окон бани повалил густой дым, в дверь, цепляясь за косяк, на мостовую вывалился Жак, и, надсадно кашляя обожжённым горлом, принялся кататься по покрытым пылью камням мостовой, пытаясь сбить пламя с горящей одежды.

Торопливо перебирая короткими толстыми ножками и задыхаясь на бегу, бургомистр догнал выворачивающего из ворот его дома вороного коня, и уцепился за стремя недавнего гостя. Поднял к нему искажённое лицо, залитое ручейками пота.

- Господа, господа, - сорвано прохрипел он. – Помогите нам тушить пожары! Не допустите грабежей!

Граф обернулся в седле. Оскалил зубы в злой усмешке:

- А почему вы решили, что это наши люди поджигали? Вы нас впустили, вы и несёте ответственность!

- Вы обещали, что не будет грабежей! – в отчаянии выкрикнул тот, цепляясь обеими руками за стремя графа Эдгара.

Тот наклонился с седла, и, глядя в упор в лицо бургомистра, в его выпученные глаза, прокаркал сведённым в спазме горлом:

- Поздно! Теперь это никому не под силу остановить!

В воздухе плыл зыбкий гул колокола, бившего с ближайшей башни. Ему вторили новенький звонкий колокол с ратуши и старый, потемневший бронзовый колокол с башенки на крыше гильдии кузнецов. По узким улочкам и переулкам плыл удушливый чёрный дым, подпитываемый едкими клубами, выползающими из узких окошек кабачков – там горела дешёвая виноградная настойка. В окна домов летели вещи, выбрасываемые жителями, надеющимися спасти хоть какое-то имущество. В узких переулках и на маленьких улочках отчаянного вида личности отбирали вещички у завернувших туда в поисках спасения обывателей. То и дело в ход шли ножи, и очередная жертва нападения валилась в пыль. Или неудачливому грабителю попадались крепкие мужчины, не желающие расставаться со своим добром. Тогда не везло другой стороне.

• Предыдущая
• 23/57
• Следующая