Жертва. Путь к пыльной смерти. Дверь между… - Куин (Квин) Эллери - Страница 37

Внезапно она повернулась к Генри.

— Куда же исчезает Джонни каждый вечер? После обеда мы теперь его почти не видим.

— Джонни? — Генри поправил розу в петлице. — Понятия не имею, мисс. — Или предпочитает развлекаться в одиночестве, или, может быть, ему больше нравится питаться где-нибудь в другом месте. А может быть, и еще по какой-нибудь причине, кто его знает.

Рори держал перед собой журнал, однако он явно не читал его, ибо глаза его были неподвижны. В эти мгновенья ему было не до чтения, он весь превратился в слух.

— Может быть, дело совсем не в том, что где-то вкуснее готовят, — промолвила Мери.

— А в чем же? В девушках, мисс? Нет, Джонни Харлоу девушки не интересуют. — И он бросил на нее хитрый и, как, вероятно, вообразил, кокетливый взгляд, гармонировавший, по его мнению, с джентльменским великолепием его костюма. Потом добавил:

— Исключая одну известную вам особу.

— Не прикидывайтесь дурачком. — Мери Мак-Элпайн не всегда была розой без шипов. — Вы отлично знаете, что я имею в виду.

— Что же именно, мисс?

Генри принял скорбный вид человека, которого никто не понимает.

— Не смейтесь надо мной, Генри. Не разыгрывайте меня…

— Я не так уж умен, чтобы кого-нибудь разыгрывать, мисс.

Мери посмотрела на него холодным, оценивающим взглядом, потом резко отвернулась.

Рори тоже быстро отвел глаза. Казалось, он о чем-то размышляет, при этом выражение его лица едва ли можно было назвать приятным.

При темно-красном свете фонаря Харлоу исследовал глубины ящика с запчастями. Внезапно он выпрямился, поднял голову, как бы прислушиваясь, выключил фонарь и, подойдя к боковому окошку, выглянул из него.

Вечерние сумерки уже успели смениться почти полной темнотой, но желтоватый месяц, плывущий среди разорванных туч, светил достаточно ярко. Лавируя между транспортировщиками, в сторону стоянки «Коронадо», находящейся футах в двадцати от наблюдательного пункта Харлоу, направлялись два человека. Харлоу легко узнал в них Мак-Элпайна и Джейкобсона. Тогда он осторожно приоткрыл дверцу ровно настолько, чтобы видеть дверцу транспортировщика «Коронадо». В этот момент Мак-Элпайн как раз вставил ключ в замок и сказал:

— Значит, никакого сомнения? Четвертая скорость выведена из строя?

— Полностью.

— И, значит, он может быть реабилитирован? — В голосе Мак-Элпайна слышалась почти мольба.

— Скорость можно вывести из строя по-разному. — Тон Джейкобсона был отнюдь не обнадеживающим.

— Да, конечно, конечно! Пошли посмотрим на эту чертову коробку скоростей.

Они вошли внутрь, и в следующее мгновение в окошках транспортировщика вспыхнул свет.

Харлоу, с непривычной на лице полуулыбкой, кивнул и, осторожно закрыв дверцу, возобновил свои поиски. Действовал он с такой же предусмотрительностью, как и на пункте «Гальяри», вскрывая там, где было необходимо, ящики и коробки таким образом, чтобы их можно было закрыть, не вставив по возможности никаких следов. Он работал быстро и сосредоточенно, прервавшись только один раз, когда снаружи послышались какие-то звуки. Это Мак-Элпайн и Джейкобсон вышли из транспортировщика «Коронадо» и покинули пустынный автопарк.

После этого он снова принялся за работу.

Когда Харлоу, наконец, вернулся в гостиницу, холл, служивший также и баром, был переполнен. Почти все места были заняты, а возле бара теснилась группа мужчин, по меньшей мере человек шесть.

Мак-Элпайн и Джейкобсон сидели за одним столиком с Даннетом. Мери, Генри и Рори оставались на прежних местах.

Как только Харлоу закрыл за собой входную дверь, гонг возвестил о том, что настало время обеда. Отель напоминал маленькую провинциальную гостиницу, где каждый обедает в один и тот же час или же не обедает вовсе. Это удобно для обслуживающего персонала, но не очень-то удобно для гостей.

Гости поднимались со своих мест, когда Харлоу проходил через холл к лестнице. Никто его не приветствовал, и лишь немногие удостоили его небрежным взглядом. Мак-Элпайн, Джейкобсон и Даннет не обратили на него совершенно никакого внимания. Рори посмотрел на Харлоу зло и с открытым презрением. Мери быстро взглянула на Джонни, прикусила губу и тотчас же отвела глаза. Два месяца назад Джонни Харлоу понадобилось бы целых пять минут, чтобы добраться до нижних ступенек лестницы, но в этот вечер он не затратил на это и десяти секунд. Но если оказанный ему прием и привел его в отчаяние, то ему удалось скрыть свои чувства. Лицо его оставалось бесстрастным, как лик высеченного из дерева индейца.

Очутившись у себя в номере, он быстро умылся, причесал волосы и, подойдя к буфету, потянулся рукой к верхней полке. Достав оттуда бутылку с шотландским виски, он прошел в ванную, отхлебнул глоток, подержал его во рту, а потом с гримасой выплюнул в умывальник. Оставив почти полный стакан на краю умывальника, он поставил бутылку обратно в буфет и сошел вниз, в столовую.

Джонни появился там последним. И тем не менее совершенно посторонний человек привлек бы больше внимания, чем он. Харлоу был уже не тем, знакомство с кем было приятно и выгодно. В столовой свободных мест почти не было. Из четырехместных столиков только за тремя сидели по три человека, из двухместных — только за единственным сидел один человек — Генри. У Харлоу дрогнули губы. Но это произошло так стремительно, что никто ничего не заметил. Затем он, не колеблясь, прошел к столику Генри.

— Не возражаете, Генри?

— Буду только рад, мистер Харлоу. — Генри был само радушие и таким же радушным он оставался на протяжении всего обеда, разглагольствуя на самые разнообразные, совершенно ничтожные темы, в которых Харлоу, как ни старался, не смог найти ничего интересного.

Харлоу, как и все остальные, ясно понимал, что самый факт его присутствия сковывал всякую нормальную беседу. Поэтому Генри, вероятно, счел благоразумным понизить голос и говорил почти шепотом, как разговаривают на кладбище, так что ему приходилось приближаться почти вплотную к лицу Харлоу. И тот почувствовал, хотя и не высказал вслух, огромное облегчение, когда обед закончился. Ко всему прочему у Генри неприятно пахло изо рта.

Харлоу встал из-за стола в числе последних. Без всякой цели он забрел в многолюдный холл. Там он и стоял в нерешительности, праздным взором оглядывая зал. На него никто не обращал внимания. Он увидел Мери и Рори, затем взгляд его упал на Мак-Элпайна, который остановился, чтобы обменяться несколькими словами с Генри.

— Ну, как? — спросил Мак-Элпайн.

Генри ответил как человек, абсолютно уверенный в своей правоте:

— Несет, как от винокуренного завода, сэр.

Мак-Элпайн кисло улыбнулся.

— Как уроженец Глазго, вы должны кое-что смыслить в таких вещах. Молодец, Генри. Приношу вам свои извинения.

Тот наклонил голову.

— Я удовлетворен, мистер Мак-Элпайн.

Харлоу отвернулся от этой сценки. Он не слышал ни слова из того, что было сказано, но ему и так все было ясно. Внезапно, как человек, быстро принявший какое-то решение, он направился к выходу.

Мери, увидев, что он уходит, оглянулась, проверяя, не смотрит ли на нее кто-нибудь. Придя к выводу, что никто не смотрит, подхватила обе свои палки и, хромая, пошла следом за ним. Рори, в свою очередь, выждал минут десять после ухода сестры и затем с небрежным видом двинулся к двери.

Минут пять спустя Харлоу вошел в маленькое кафе и сел за свободный столик, откуда была видна входная дверь. К нему тотчас же приблизилась хорошенькая и молоденькая официантка. Она посмотрела на него своими большими глазами и улыбнулась. Во всей Европе лишь немногие из молодых людей не узнали бы Джонни Харлоу.

Харлоу тоже улыбнулся в ответ.

— Тонизирующий напиток и воду, пожалуйста.

Ее глаза стали еще больше.

— Простите, сэр?

— Тонизирующего и воды.

Официантка, мнение которой о гонщиках — чемпионах мира явно подверглось мгновенному пересмотру, быстро выполнила заказ. Харлоу сидел, время от времени отпивая глоток, не сводя глаз с входной двери. Он нахмурился, когда она открылась и встревоженная Мери вошла в кафе. Она тотчас же увидела Харлоу, хромая, прошла через зал и подсела к нему.