Нарский Шакал - Марко Джон - Страница 100

• Предыдущая
• 100/196
• Следующая

— Барон, — напевно молвил он, — успокойтесь.

— Да, конечно, — кротко сказал Гейл, опомнясь. — Но поймите, что я хочу сказать, граф. Вам следовало обратиться к нам в первую очередь. Если б вы потрудились спросить меня, я сказал бы вам, что Вентрану доверять нельзя. Господи, удивляюсь, как Аркус не понял этого после Люсел-Лора!

— Да-да, все это очень интересно, барон. Но у нас с вами есть проблема.

— У вас, может, и есть. Но не у меня.

«Ты, похоже, расхрабрился, а?» — подумал Бьяджио, устремив на барона ледяной взгляд.

— Может, забудем прошлое, друг мой? — пустил он в ход свое обаяние. — Сейчас у нас с вами есть важное дело. Аркус очень, стар. Мне больно говорить об этом, но я не знаю, сколько времени ему еще осталось. Ричиус Вентран должен был отправиться в Люсел-Лор, чтобы найти магию этой страны. Он должен был принести сюда ее тайну, чтобы спасти императора. А теперь это должны сделать вы, Блэквуд Гейл.

Барон презрительно фыркнул.

— Вы говорите так, словно оказываете мне большую честь. Возможно, это было бы так, будь я избран первым. Я дал бы Нару и императору повод гордиться мною. Я показал бы вам, на что способен настоящий мужчина, а не проклятый мальчишка.

— И теперь вы получили возможность это сделать. — Бьяджио знал, что мрачный барон охотнее всего откликнется на лесть. — Право, мой друг, мы все знали, что вы прекрасно справились бы с заданием. Выбор императора обязательно пал бы на вас первого, не имей Арамур выхода на дорогу Сакцен. А арамурцы никогда не позволили бы вашим войскам войти на их территорию — даже для того, чтобы пропустить их на горную дорогу. Ведь это же политика!

— Политика! — сплюнул барон. — А что будет, если император умрет, хотел бы я знать? Что вы тогда предпримете? У вас будет полным-полно забот, и Талистан может остаться без союзников в Наре.

— Император не умрет, барон. Вы позаботитесь о том, чтобы этого не случилось. И в конце концов, я ведь приехал сюда с подарком. С сегодняшнего дня Арамур возвращается Талистану. Я думал, вас это порадует.

— Если б император умер, Арамур все равно стал бы нашим, — парировал Гейл. — Только он один и не давал нам захватить его силой. — Из-под серебряной маски злобно блеснул глаз. — Отвечайте на мой вопрос, граф: что, если император умрет? Какие действия вы предпримете, чтобы справиться с Эрритом и другими членами Железного Круга?

Бьяджио бесстрастно улыбнулся.

— Я не привык подвергаться допросам. И должен сказать, мне это не нравится. Совсем не нравится. Я сам допрашиваю.

Блэквуд Гейл улыбнулся.

— Вам стоило бы подумать над этим вопросом. Никто не вечен. Даже император. Я знаю, Аркус вам очень дорог, но вам следует обдумать все варианты. Не только ради меня, но и ради вас самого. В конце концов, Эррит вам не друг. Если вы заявите свои права на трон, он станет вам мешать.

— Епископ меня не тревожит, барон. Меня тревожит Аркус. Вы позаботитесь о том, чтобы он не умер. Вы отправитесь в Люсел-Лор и найдете чары, которые могут его спасти. А если вы найдете Ричиуса Вентрана, то привезете его обратно. Живым.

— И что я получу за этот великий подвиг, граф? Я уже потерял немало воинов, сражаясь с трийцами по воле Аркуса. Зачем мне делать это еще раз?

Именно этого вопроса и дожидался Бьяджио. Он неспешно насадил на крючок наживку.

— Вам мало Арамура?

— Как я уже сказал, Арамур все равно со временем отошел бы к Талистану. А я очень терпелив.

— Ну, тогда, наверное, мне следует сделать наш договор более привлекательным, — произнес Бьяджио.

Он сделал быстрый взмах в сторону телохранителей, отправив одного из Ангелов прочь. Блэквуд Гейл проводил воина любопытным взглядом и снова посмотрел на графа. Бьяджио молча сложил руки лодочкой под подбородком и ухмыльнулся.

— Куда он пошел? — спросил Гейл.

— У меня в карете есть еще один подарок для вас. Покажите мне хотя бы долю своего хваленого терпения.

Проглотив оскорбление, Гейл встал и прошел к двери, чтобы выглянуть в коридор. Там, в проеме, он и дожидался возвращения Ангела Теней. Позабавленный недоумением Гейла, Бьяджио рассмеялся и попросил его вернуться в комнату.

— Сядьте, пожалуйста, барон. На это уйдет несколько минут.

Блэквуд Гейл послушался и больше не пытался расспрашивать графа. Он ждал возвращения солдата, нетерпеливо барабаня пальцами по крышке стола. Наконец Ангел Теней вернулся — с женщиной на руках. Блэквуд Гейл затаил дыхание. Несмотря на то что руки и ноги у нее были связаны, а рот заткнут кляпом, он сразу же узнал ее. Граф Бьяджио едва справился с ехидным смехом при виде ошеломленного лица Гейла. Они оба встали — и Ангел Теней бросил вырывающуюся женщину к ногам барона.

— Блэквуд Гейл, — объявил Бьяджио, — я дарю вам леди Сабрину из Горкнея, бывшую королеву Арамура.

— О Боже! — простонал Гейл.

Он уставился на испуганную пленницу, онемев от изумления и похоти. Увидев его, Сабрина заплакала.

— Назовем это исправлением прошлых ошибок, — заметил граф. — Это меняет ваше отношение, друг мой?

Не в силах оторвать взгляд от девушки, Гейл спросил:

— Вы хотите сказать, что она — моя?

— На какое-то время. Видите ли, эта леди должна будет доставить мое послание своему дорогому мужу. Но до той поры — да, она ваша. Если вы согласны сделать то, о чем я вас просил.

— Как это — «до той поры»? Пусть ваше чертово послание доставит кто-то другой. Если она будет моей…

— Ну-ну, — прервал его Бьяджио, — не надо так жадничать, Блэквуд Гейл. Эта леди — единственная, кого Ричиус Вентран будет слушать. Но мне нет нужды отправлять мое послание сегодня или даже завтра. Пока берите ее. Она ваша. Договорились?

На лице Гейла появилась нечеловечески мерзкая улыбка.

— Договорились.

— Превосходно. — Граф Бьяджио подошел к великану и положил свою ледяную руку ему на плечо. Приблизив губы к самому его уху, он зашептал: — А теперь слушайте меня. Если Аркус умрет, умрете и вы. Если вы не сможете найти магию, вы умрете. Если Ричиус Вентран от вас уйдет, вы умрете. — Освободив барона от своих холодных объятий, он нежно добавил: — И если я буду хоть в чем-то вами недоволен, Блэквуд Гейл, вы умрете. Вы меня хорошо поняли?

Огромный талистанец кивнул.

— Прекрасно, — улыбнулся Бьяджио. — Я — Рошанн, Блэквуд Гейл. Больше никогда не забывайте о том, какова моя власть.

Вдоль границы Таттерака простирались бесконечные холмистые степи. Таттерак был уродливой частью Люсел-Лора: здесь, на самой неумолимой земле, жила большая часть трийцев. Человек мог навсегда затеряться в ее пустынных морщинах, так и не узнав, сколь близко он находился от моря и других живых существ. В отличие от долины Дринг Таттерак представлял собою скалистую бесцветную страну, где зимой толстым слоем лежал снег, а летнее солнце могло прожечь даже шкуру саламандры. Здесь простирались соляные пустоши северных берегов Люсел-Лора, забеленные тысячелетним прибоем. Это была страна снежных барсов — ненасытных любителей человечины, выбиравшихся на охоту из своих горных логовищ в такое время, когда у прочих зверей хватало ума впасть в спячку. Ночью Таттерак был краем бесконечных звездных просторов и жестоких зверей с горящими глазами, где воины редко отходили ко сну, не положив рядом с собой острый кинжал. И далеко на океанском берегу стоял Фалиндар, который захватил и сделал своим домом Тарн: родина Люсилера, тюрьма Дьяны.

Ричиус устало вздохнул, осматривая представшую перед ним неприветливую землю. Он больше трех недель добирался до этих мест вдоль узких потоков тающего льда, исходивших с ледников Таттерака. Он так изнемог он бесконечной езды и вида безграничных пустошей, что его захлестнула волна отчаяния. Он тихо выругался и остановил коня. Люсилер сделал то же самое.

— Таттерак! — объявил он.

В его голосе слышались радостные нотки, словно этот унылый пейзаж действительно ободрил его.

— Таттерак, — кисло повторил за ним Ричиус.

• Предыдущая
• 100/196
• Следующая