Нарский Шакал - Марко Джон - Страница 101

• Предыдущая
• 101/196
• Следующая

Даже название звучало отвратительно. Во время войны сотни людей приезжали в эти заброшенные места, сражаясь рядом с военачальником Кронином. Именно здесь шли самые кровопролитные бои, унесшие жизни тысяч арамурцев.

И теперь Ричиус наблюдал, как степь пытается воспрянуть к весне, и вспоминал слова Люсилера о том, что в Люсел-Лоре наступил мир.

— Мне нужно отдохнуть, — сказал он. — Я устал, и у меня болит спина. Давай ненадолго остановимся.

Люсилер мрачно взглянул в затянутое дымкой небо. Солнце еще не достигло зенита. Впереди у них были долгие часы езды.

— Ты не мог бы проехать еще немного? Теперь, когда мы достигли границы, до Дандазара осталось совсем ничего. Мы переночуем там, и ты сможешь как следует отдохнуть.

— Лошади тоже устали, Люсилер.

— Мы едем всего несколько часов. Я знаю, ты способен на большее. У тебя неспокойно на душе. Почему?

Ричиус невесело улыбнулся.

— Дурные воспоминания. Я много передумал с тех пор, как мы уехали из Экл-Ная. Странно, что я нахожусь в Люсел-Лоре. Уезжая домой, я дал клятву больше никогда не возвращаться. У меня нет желания видеть что-то еще. — Он помолчал, охваченный приливом грусти. — Эти места напоминают мне об Эдгарде.

— Мне очень жаль, — ответил Люсилер. — Но нам надо ехать в Дандазар. У нас кончаются припасы, а он — единственный город в этих местах. Если мы не сделаем там остановку, то умрем от голода, не добравшись до Фалиндара.

Ричиус кивнул. Он уже давно съел всю провизию, которую собрал для него Петвин, и совместными усилиями они почти прикончили запасы Люсилера. Это тоже напоминало ему прежние времена в Люсел-Лоре — голодные и тяжелые.

— А сколько останется после Дандазара? — поинтересовался Ричиус. — Примерно неделя, да?

— Примерно. Но неделя — это слишком много. Припасы нам нужны прямо сейчас. И ты прав насчет лошадей. Они не смогут продолжать путь, не получив настоящего отдыха.

— Я и сам вот-вот упаду, — признался Ричиус. — Ну ладно, едем в Дандазар. Но только на один день. Я не хочу рисковать.

Он надел широкий плащ, купленный ему Люсилером в Экл-Нае, надвинул капюшон на лицо. В этом одеянии он напоминал одного из городских прокаженных, но зато нельзя было разглядеть его лицо.

— Я тоже не хочу рисковать, — засмеялся Люсилер. После отъезда из города нищих жуткий наряд Ричиуса постоянно смешил трийца. Однако он являлся необходимостью: Люсилер объяснил, что трийцы теперь с большим подозрением относятся к нарцам и вполне могут счесть Ричиуса врагом. — Теперь не снимай капюшон, — добавил он. — В этих местах нам могут попасться какие-нибудь всадники.

Ричиус уже обматывал лицо грязным шарфом, так что сквозь рваную серую ткань сверкали только глаза. Его должны будут сторониться как прокаженного или еще какого-то ущербного больного изгоя. Ему ничто не угрожает, если все переговоры будет вести Люсилер.

— Боже, до чего же под ним жарко! — воскликнул он. — Постарайся найти нам отдельную комнату. Я не намерен всю ночь провести в этом тряпье.

— Я сделаю что смогу. И больше не говори «Боже», Ричиус. Трийцы знают это слово. Оно может тебя выдать.

— Не беспокойся, — досадливо проворчал Ричиус. — Я не буду открывать рта. А уж если мне придется что-нибудь говорить, я буду кричать «Лумис и Прис», как это всегда делаешь ты.

Люсилер тряхнул белыми волосами и расхохотался.

— Лоррис и Прис, — поправил он его. — И вообще это — боги дролов.

— Боги дролов, боги трийцев… Все едино. Может, вам следует немного упростить свою религию. У вас, трийцев, богов больше, чем блох на собаке.

— Их действительно много, — согласился Люсилер. — Но важных относительно мало.

— А Лоррис и Прис — важные?

Люсилер всегда предпочитал молчать насчет трийских обычаев, а Ричиуса так и подмывало раззадорить своего спутника. Он наблюдал, как морщится лицо Люсилера.

— Для дролов — важные, — отрывисто бросил триец.

— Только для дролов?

— Больше им вроде никто не поклоняется. В основном только дролы.

— А почему? — не унимался Ричиус. — В чем различие?

Люсилер сердито посмотрел на него.

— К чему столько вопросов? В долине тебя эти вещи не интересовали.

Ричиус пожал плечами.

— Мы были там слишком заняты. А мне просто хочется как можно больше узнать про Тарна. Ты не очень-то охотно о нем рассказываешь. Что значит быть дролом? Как получилось, что они поклоняются Лоррису и Прис?

Люсилер вздохнул.

— Я не ученый, Ричиус. Можешь сам спросить Тарна, когда с ним встретишься.

— Это исключено, — возразил Ричиус. — Я хочу узнать обо всем этом прежде, чем с ним встречусь. Расскажи мне о Лоррисе и Прис.

— Если я тебе расскажу, ты поедешь дальше?

Ричиус кивнул.

— Тогда едем.

Они тряхнули поводья и тронулись. Люсилер говорил, словно отец, успокаивающий капризного ребенка. Ричиус внимательно слушал, сразу же забыв о грубой ткани, натиравшей ему лицо.

— Много тысяч лет назад, — театрально начал свой рассказ триец, — в одном далеком городе на юге Люсел-Лора родились Лоррис и Прис.

— В каком именно городе?

— Чатти. Его больше не существует. Они были близнецами: Лоррис — мальчик, а Прис — его красавица сестра. Говорят, она была прекрасна словно богиня. Дети рано осиротели, и им пришлось самим о себе заботиться. Они помогали друг другу, любили и лелеяли друг друга, как никто на свете.

— А что случилось с их родителями? — спросил Ричиус.

Люсилер бросил на него сердитый взгляд.

— Ты так и будешь все время меня прерывать? Позволь мне рассказать эту историю, как я считаю нужным. Итак, они много лет жили самостоятельно, в согласии и любви, пока не стали взрослыми. Предание гласит: великий бог Викрин сжалился над ними и оберегал их от всяких бед и напастей.

— О Викрине я слышал, — заметил Ричиус.

— Он — верховный бог, — кивнул Люсилер. — Бог, которому поклоняются большинство трийцев. Говорят, он добрый и любвеобильный. Потому он и покровительствовал сиротам. В конце концов он похлопотал о том, чтобы Лорриса сделали королем на его родине, в Чатти.

Лоррис и Прис вместе правили Чатти в течение трех лет. Лоррис был королем, а Прис — обожаемой принцессой. Люди любили обоих — ведь Лоррис защищал их, а Прис заботилась о них и помогала им. Вот почему они считаются богами войны и мира. Дролы верят, что дух обоих живет во всех людях. Лоррис дает мужчинам силу, говорят дролы, а Прис учит людей любить. А иногда они наделяют своих последователей особыми способностями.

— Дар Небес, так?

— Правильно. У Тарна есть дар Небес. Лоррис избрал его, чтобы освободить Люсел-Лор. Но дар очень редок. Лоррис обычно дарует силу, а его сестра — любовь.

— Готов спорить, что большинство дролов предпочитают Лорриса, — съехидничал Ричиус. — Не припомню, чтобы Форис испытывал к кому-то любовь.

— Дролские воины действительно отдают предпочтение Лоррису, — подтвердил Люсилер. — Мужчины, такие, как Форис, молятся ему, чтобы он даровал им силу и отвагу. Из легенды известно, что Лоррис был великим воином — возможно, величайшим в мире, — и все воины-дролы стараются походить на него. А их женам положено брать пример с Прис. Они должны быть любящими и заботливыми, потому что Прис заботилась о своем брате. И они должны хранить верность не только своим мужьям, но и своим деревням и городам.

— Большинство триек именно такие, — сказал Ричиус. — Продолжай. Что было дальше?

— Как я уже говорил, они мирно правили Чатти в течение трех лет, но другой город пошел на них войной. Этот город назывался Тууром, и его жители были приверженцами Праду, повелителя мертвых. А теперь ты должен понять: Праду и Викрин испокон веков были врагами. Один — творец, другой — убийца. Говорят, Праду ненавидел Лорриса и Прис, потому что им покровительствовал его противник, Викрин. Но всякий раз, как только Праду пытался уничтожить этих двоих или разлучить их, Викрин вмешивался и не давал ему это сделать.

— И Праду начал войну между Тууром и Чатти, — с отвращением промолвил Ричиус.

• Предыдущая
• 101/196
• Следующая