Фельдмаршал Паулюс: от Гитлера к Сталину - Марковчин Владимир - Страница 65
- Предыдущая
- 65/72
- Следующая
I. Сущность дела: 205-й пересыльный лагерь военнопленных (комендант подполковник Керперт) с лета 1942 года непосредственно подчинялся командованию управления 6-й армии. Задачей этого лагеря был сбор всех поступивших в соединения 6-й армии военнопленных и отправка их в тыловую область. По данным коменданта, старого и очень ограниченного, но заслужившего доверие австрийского подполковника Керперта, с лета 1942 года до момента окружения города Сталинграда через пересыльный лагерь прошло около 60 000 военнопленных. По его изложению, как я предполагаю, 205-й лагерь все это время снабжался по нормам и отправка военнопленных функционировала нормально. Заразных болезней никогда не было, смертельных случаев среди военнопленных было немного. Подполковник Керперт мог о некоторых из них дать показания. Когда 6-я армия была окружена во время русского наступления 19 ноября 1942 года, пересыльный лагерь, вместимостью около 500 военнопленных, находился в сооруженных землянках — бункерах, резерв продуктов питания для этого количества людей находился в Алексеевке (западнее Сталинграда). Через несколько дней, когда кольцо вокруг Сталинграда было замкнуто Красной армией, командование 6-й армии приказало, чтобы все корпуса и дивизии окруженной армии передали всех русских военнопленных, находящихся в районах их действий, 205-му пересыльному лагерю. Комендант лагеря, подполковник Керперт, отправился в штаб армии с протестом: его лагерь может вместить только 500 человек, продуктов питания, рассчитанных на это же количество людей, хватит только на несколько дней.
Большего количества военнопленных лагерь вместить был не в состоянии, а также не мог обеспечить их продуктами питания. Об этом протесте коменданта было доложено временно исполнявшему обязанности квартирмейстера, подполковнику фон Куновскому, начальнику штаба армии, генералу Шмидту или первому офицеру Генерального штаба, полковнику Эльхленцу, но они настояли на исполнении приказа. Коменданта лагеря заверили, что главное командование армии даст материалы для сооружения землянок и уве личит количество продуктов питания для добавочного числа военнопленных. Здесь я должен сослаться на обстоятельство, которое позднее имело особенные последствия. Штаб 6-й армии находился до окружения, до конца боев воинских частей, в дуге р. Дон. После окружения он, в большей своей части, из котла западнее ст.Чумрак, улетел на самолетах. Остался только оберквартирмейстер 6-й армии, генерал-майор Окснер, который должен был руководить доставкой снабжения для окруженной армии воздушным транспортом. Мне рассказывал представитель штаба армии, что непосредственной причиной были натянутые отношения между начальником штаба, генералом Шмидтом, и оберквартирмейстером, генерал-майором Окснером.
Генерал Шмидт не хотел иметь последнего поблизости. Таким образом, обеспечение 220-240 тысяч человек окруженной сталинградской группировки было возложено на молодого подполковника фон Куновского, который был недозрелым, чтобы решать такие важные задачи. Следствием этого была полная неудача снабжения 6-й армии и вместе с ней лагеря военнопленных в Алексеевке. За это ответственность несет в полной мере главнокомандующий армией Паулюс и начальник штаба Шмидт.
По приказу 6-й армии все военнопленные, находившиеся в районах действий корпусов и дивизий, были переданы 205-му лагерю военнопленных в Алексеевке. Это было в конце ноября-начале декабря 1942 года. Лагерь должен был разместить и снабдить 3000 человек. Армия должна была предоставить все нужное для лагеря, увеличить помещения и снабдить военнопленных продуктами питания. Помещений для военнопленных не хватало, небольшой запас продуктов питания подходил к концу, и снабжению военнопленных угрожала катастрофа. Среди военнопленных в середине декабря начались первые смертные случае от ослабления (обессиливания). Комендант утверждал, что он ежедневно сообщал по телефону, через офицера по снабжению, рапортами и сообщениями в отдел квартирмейстера Генштаба армии о нарастающем голоде военнопленных, просил помощи, но от армии, кроме обещаний, он для военнопленных не получил ни грамма хлеба, а в лагерь поступали все новые и новые военнопленные. Единственное, что могло доставляться для пропитания военнопленных, — это зерно и лошадиное мясо, которое комендант и его офицеры по снабжению получали с трудом от расположенных поблизости дивизий и воинских частей. Все рапорта, направленные в армию, оставались напрасными, наоборот, в конце декабря или в начале января армия еще раз дала указание лагерю о предоставлении помещения для незначительного количества военнопленных и, следовательно, их количество было в 7 раз больше того, какое могло поместиться здесь вообще. Так наступило ужаснейшее. Смертность все время увеличивалось, лагерь имел ужасный вид. Наконец, в январе 1943 года подполковник Керперт еще раз обратился с докладом к армии, в котором он уже просил отпустить военнопленных или же дать им возможность бежать, но так и не получил ответа. Когда в конце января 1943 года Красная армия освободила лагерь, то было установлено, что 2200 несчастных людей (округленно 60% от 3500 военнопленных) погибло здесь от голода, ослабления и холода.
Виновники, чтобы списать это со своего счета, ссылаются, наверное, на ужасную суматоху и неописуемую нужду, которая царила также и среди немецких войск. В течение 70 дней окружения от голода, ослабления и холода ежедневно умирал батальон людей, это значит — 700-1000 человек. Суд, наверное, примет к сведению ситуацию, в которой было совершено преступление в Алексеевке, и, может быть, учтет это как смягчающее обстоятельство. Здесь речь о собственной немецкой чести, от которой требовалась такая безумная жертва. Об этом можно было бы разводить дискуссии, если бы ответственные руководители приняли на себя подобные жертвы, но они предпочли, за небольшим исключением, когда их пехотинцы погибали в нужде, спасти свою жизнь в плену. Там, в Алексеевке, дело шло о беззащитных военнопленных, которые доверяли немецкой армии, которые при любых обстоятельствах должны были быть спасены от катастрофы, в какую попала 6-я армия. Голодные порции 6-й армии изо дня в день становились все меньше и меньше, а военнопленные Алексеевки от ответственного армейского командования вообще ничего не получали. За это преступление нет никакого оправдания.
II. Вопрос вины: Ответственность за преступление в Алексеевке несут те, кто его допустил: комендант лагеря, подполковник Керперт, который был ответственным за снабжение сталинградского «котла», временно исполняющий обязанности квартирмейстера 6-й армии, подполковник фон Куновский, начальник Генштаба 6-й армии, генерал-лейтенант Шмидт, и главнокомандующий 6-й армией, генерал-фельдмаршал Паулюс.
По моим впечатлениям, которые мне пришлось получить в результате разговоров с этими четырьмя людьми, часть вины можно уточнить следующим образом: комендант, подполковник Керперт по своим показаниям, которые я считаю правильными, сделал все, чтобы своевременно указать армии на последствия, которые должны были возникнуть от перегруженности 205-го пересыльного лагеря. В то время как армия вела бои, обещанные мероприятия по обеспечению военнопленных отсутствовали, но Керперт и в это время не опускал лагерь из внимания и все настоятельнее сообщал командованию армии (9-го отдела квартирмейстера) о все нарастающем голоде и безнадежно просил продукты питания и строительный материал. Комендант лагеря сам, через своего офицера по снабжению, мог выпрашивать для военнопленных зерно и лошадиное мясо в прилегающих штабах и частях, что было нелегко, потому что все страдали от голода. Однако он сам лично не сделал одного — не заявил главнокомандующему армией Паулюсу или начальнику штаба Шмидту и вместе с тем не потребовал тотчас же приостановления преступного бедственного состояния военнопленных. Во время беседы со мной он говорил, что он тогда верил, что все будет сделано, чтобы предотвратить такое положение военнопленных, но что он все же чувствует свою вину, потому, что он бросил свои попытки. Объективно, для этого должно быть установлено, что подполковник Керперт — старый и очень ограниченный и подчиняющийся офицер, воспитанный в узких условиях австрийской армии, приуроченный к схематическому, трусливому отношению к полученным приказам.
- Предыдущая
- 65/72
- Следующая
