Французские дети не капризничают. Уникальный опыт парижского воспитания - Кроуфорд Кэтрин - Страница 18

• Предыдущая
• 18/46
• Следующая

Никогда не забуду о той катастрофе, которая произошла с моей близкой подругой, когда та обнаружила, что не может кормить ребенка грудью. Она хотела быть «лучшей матерью в мире». Она пыталась, пыталась, пыталась, но у нее ничего не получалось. Прежде чем окончательно сдаться, она пригласила к себе на консультацию двух представительниц Лиги молока. Результатом этой встречи стало еще больше слез. Подруга стала считать себя абсолютной неудачницей.

Молоко у нее так и не появилось, а консультанты требовали от нее, чтобы она изыскала способ грудного вскармливания – если, конечно, «серьезно» относится к здоровью своего ребенка. Естественно, что подобные рекомендации встревожили мою подругу еще больше. Перед уходом эти дамы осудили мою подругу за размеры ее постели. По их мнению, двуспальная – не королевская! – постель ограничивала способность ребенка кормиться правильно.

Чувство вины, которым терзалась моя подруга, которая перевела ребенка на искусственное вскармливание, было никому не нужным – и совершенно не французским. (Но не заблуждайтесь, французы не боятся высказывать собственное мнение. Они просто не испытывают трепета перед бутылочкой.)

Еще одна моя подруга, которая продолжала кормить ребенка грудью и после двух лет, жаловалась мне: «Меня ругают за то, что я это делаю. А если бы я этого не делала, ругали бы за то, что не делаю».

Общественное мнение еще больше усугубляет проблему. Нам приходится выбирать между тем, что хорошо для наших детей, и тем, что хорошо для нашей женственности. Zut alors! Черт побери! Я голосую за то, чтобы мы уважали личные решения каждой матери и не судили друг друга так строго.

Ну хорошо, вернемся к нашему разговору. Возможно, я действительно кормила детей слишком долго. Помню, как пару лет назад стала свидетельницей неприятной сцены в самолете. Ребенок, которому, по моему мнению, было около четырех лет, все еще кормился грудью. Он начал просить у матери грудь. Несчастная женщина, которая явно уже объясняла ребенку, что так вести себя на людях нельзя, громким шепотом призывала его к порядку: «Не сейчас. Ты знаешь правила!»

В конце концов ребенок сдался, но продолжал упрашивать: «Ну хотя бы посмотреть на нее я могу?» Во Франции считается непристойным – и очень близким к насилию над ребенком! – кормить грудью дольше года. Слава богу, что в тот день мы летели не французским самолетом!

В этой области у французских женщин есть очень сильный адвокат. Эта женщина – философ! Вы представляете, в нашем мире можно быть высоко ценимым и даже популярным философом! Пообщавшись с Элизабет Бадинтер, я стала лучше понимать, почему французские женщины относятся к грудному вскармливанию совсем не так, как американские.

На протяжении многих лет феминистка Бадинтер пыталась защитить женщин во французском обществе и на рабочих местах. За последние несколько поколений положение женщин во Франции заметно улучшилось. Мадам философ стала настолько популярной, что ее книга «Конфликт: Женщина и мать» в 2010 году продавалась в каждом французском супермаркете.

Бадинтер начала настоящий крестовый поход за спасение французских женщин от потери всех тех социальных и профессиональных прав, которые они завоевали за долгие годы. Хотя, в целом, французские матери кормят грудью гораздо меньше, чем мы, американки, Бадинтер все же опасается развивающейся на ее родине тенденции «естественного родительства». Мадам Бадинтер опасается усиления давления на женщин с целью увеличения продолжительности грудного вскармливания. Кроме того, ей не нравится то, что женщин постоянно призывают к собственноручному приготовлению детского питания и использованию пеленок и тканевых подгузников. По мнению мадам Бадинтер, общество хочет привязать женщин к детям и дому. Перед нами современная Симона де Бовуар.

С одной стороны (американской), я считаю, что страхи Бадинтер отдают паранойей, горькой и немного пугающей. Но с другой стороны, мне хочется, чтобы в нашей стране тоже была такая же феминистка. Я не хотела кормить ребенка грудью полтора года – это я точно знаю. Но мне не хватало сил для того, чтобы положить этому конец. Дамы, не позволяйте себе поддаваться давлению общества и чувству вины. У вас тоже есть собственная жизнь, поэтому настаивайте на том, чего вы действительно хотите.

А теперь несколько неоднозначных советов.

Хотя большинству французских матерей не приходится прибегать к тяжелой артиллерии при отлучении детей от груди (двух-трехмесячные малыши не слишком-то способны к сопротивлению), я все же получила от француженок несколько советов, которые могут быть полезны в особо сложных случаях. Заметьте, я не одобряю советов, отмеченных звездочкой.

Разница между французскими и американскими матерями просто поразительна. Как-то у меня была французская гостья, которая заявила: «Если вы избавитесь от этой огромной постели и купите хотя бы двуспальную, вы с мужем гораздо чаще станете заниматься любовью». Этот совет мучил меня несколько недель, потому что мне страшно нравится моя большая постель. Но она нравится и моим детям тоже!

Пожалуй, самый эффективный способ прекращения грудного вскармливания, придуманный французскими родителями, – это недопущение детей в постель взрослых.

В Соединенных Штатах слова «обучение сну» вызывают столь же противоречивые эмоции, как и «грудное вскармливание». Или «собачьи бои». Во Франции никаких споров о том, как нужно укладывать детей спать, не возникает. У них существует специальный ритуал перед сном – le rituel du coucher.

Когда Уна была маленькой, я прочла книгу доктора Мишеля Коэна, и оказалось, что я вела себя абсолютно по-французски. Когда Уне было около четырех месяцев, мы с Маком организовали операцию «дикая индейка».

Проведя какое-то время с младенцем в нашей постели, мы переносили драгоценный сверток в кроватку в 7.45 вечера и принимали твердое решение не доставать его оттуда до шести утра. Свою решимость мы укрепляли бурбоном «Дикая индейка». Думаю, что в первую ночь я не смогла выпить больше бокала, потому что все мои мысли были сосредоточены только на криках малышки. (У Мака такой проблемы не было.) Но к третьей ночи проблем с виски у нас не осталось – а Уна спокойно спала одиннадцать часов. (Хочу сразу сказать, что никогда не прикасалась к виски до кормления девочки!) И с этого времени проблем со сном у Уны не осталось.

Дафна, естественно, оказалась совершенно другой. Возможно, я относилась к ней по-другому, сознавая, что она, скорее всего, мой последний ребенок. Поэтому я даже не пыталась приучить ее к кроватке до полугода (кстати, доктор Коэн советует начинать с двух месяцев, а вот «дикая индейка» – это наша, а не его идея). Я так уставала возиться с ней целый день, что у меня уже не оставалось сил выдерживать ее ночные истерики.

Словом, в приучении Дафны к кроватке я не проявила истинно французской стойкости. Ну и сама от этого пострадала. Если бы я смогла приучить этого ребенка спать в своей кроватке к разумному возрасту (хотя бы к четырем годам), то сумела бы сформировать удобный «сонный ритуал». Но прошло немало лет, прежде чем мы с мужем сумели отвоевать свой королевский матрас.

• Предыдущая
• 18/46
• Следующая