Французские дети не капризничают. Уникальный опыт парижского воспитания - Кроуфорд Кэтрин - Страница 19
- Предыдущая
- 19/46
- Следующая
Вспоминая один французский ужин, я понимаю, как много мне дали эти несколько строчек. Когда я приехала, меня озадачило то, что дети хозяев дома еще не спят. Дети были замечательными и, конечно же, столь же замечательно себя вели. Но, поскольку им было два года и пять лет, я думала, что они уже отлично научились манипулировать взрослыми. По моему мнению, присутствие за столом двух малышей объясняется только одним – их родителям так и не удалось выработать «сонный ритуал», и они идут на поводу у детей. А разве может быть иначе?
Может. Время отхода ко сну наступило. Родители помогли детям почистить зубы и уложили их в постели. Клянусь, оба отсутствовали менее десяти минут. Это было настоящее ведьмовство, и мне тут же захотелось приобщиться к этому. В нашем доме на укладывание детей спать уходило не меньше двух часов – естественно, что ни о каком нормальном общении с гостями и речи не было. И это вызывало у меня депрессию.
«Малышка в постели. Она отлично знает, что, даже если будет плакать, никакого толку от этого не будет. А старший уже понимает, что ночь – это не его время. Каждый вечер наступает такой момент, когда взрослых нужно оставить в одиночестве – даже если в доме нет гостей, он знает, что мы хотим побыть одни».
Стараясь вести себя по-французски, я недавно наступила на горло собственной песне и сократила ежевечерний репертуар из восьми колыбельных – восьми! – до двух (по одной для каждого ребенка). И еще мы установили двенадцатиминутный лимит на чтение. Читать книжку мы начинаем ровно в восемь вечера – если позже, то время чтения сокращается. Я думала, что уже всему научилась и сумела сократить вечерний ритуал до разумного минимума. Наш вечерний ритуал стал почти французским. Я справлялась куда лучше моей подруги, которая призналась, что они с мужем, укладывая детей спать, берут в спальни телефоны, чтобы общаться эсэмэсками, пока дети не заснут – спать без родителей они категорически отказывались.
Вернемся к нашему французскому ужину. После того, как наши друзья почти сразу же вернулись за стол, я насела на этих двух волшебников, твердо вознамерившись добыть у них информацию. Что же они мне ответили? «Малышка в постели. Она отлично знает, что, даже если будет плакать, никакого толку от этого не будет. Так зачем же ей это делать?»
Бокал вина.
«Иногда, впрочем не слишком часто, она пытается настоять на своем, но мы ей не уступаем. И тогда сдается она. А старший уже понимает, что ночь – это не его время. Каждый вечер наступает такой момент, когда взрослых нужно оставить в одиночестве – даже если в доме нет гостей, он знает, что мы хотим побыть одни».
Еще один бокал вина.
«Не его время…» Это выражение может показаться несколько резким, но, может быть, вся вина в переводе. Впрочем, я так не думаю. С точки зрения французов, здесь нет ничего резкого.
Хотелось бы мне узнать о таком подходе несколько лет назад. Во Франции считают, что человека всему можно научить. Если бы я была знакома с этой концепцией раньше, мы с Маком не считали бы, что получили главный приз в лотерее, когда нам выдавались несколько часов наедине. Во многих французских домах родители твердо знают, что имеют право на несколько часов наедине, чтобы выпить вина или заняться чем-то другим. И при этом неважно, спят ли их дети или нет.
Я буквально одержима проблемой сна и бесчисленными исследованиями, которые устанавливают связь сна со всем – от школьных оценок до тучности (вспомним-ка грудное молоко – слышите что-то знакомое?). Однако в те редкие дни, когда мне удается затолкать своих детей в постель в восемь вечера, этому всегда предшествует полчаса уговоров и торговли.
То вдруг обеим девочкам срочно хочется пить, то у Уны возникает неотложный вопрос о млекопитающих, то Дафна по какой-то таинственной причине хочет другую пижаму, то Дафне нужно помассировать ноги, то вдруг она осознает, что я не спела ей нужную песню…
Словом, список (особенно список Дафны) можно продолжать бесконечно. Когда же мы перейдем – а мы обязательно перейдем! – к французскому воспитанию, мои девочки каждую неделю станут спать больше на четыре часа, и это время пригодится им, когда я стану по-французски относиться к их учебе. А я смогу эти четыре часа проводить в обществе мужа. В выигрыше обе стороны!
Французские дети отправляются в постель в строго определенный час. Большая часть моих французских подруг предпочитает 8.30, но это зависит от возраста детей. Дети не торгуются, потому что это не принято. Мне хочется вытатуировать эту фразу на руке, чтобы она постоянно меня вдохновляла. Кто со мной?
Уверена, что мне хочется того же, но я никак не могу донести эту идею до остальных членов команды. Я трусливо позволяю Дафне засыпать в моей постели, где она привычно просыпается через два часа после того, как наконец угомонится. Вот лишь несколько «веских» причин, по которым она ну никак не может заснуть в собственной постели:
Но, мамочка, твоя постелька мягче моей. Это несправедливо!
Мне кажется, что моя постель не дает мне заснуть.
Мамочка, если ты не позволишь мне спать с тобой, ты разобьешь мне сердце!
Мне здесь спокойнее.
Совершенно ясно, что все эти жалобы – чистейшей воды блеф! Мне это яснее, чем кому бы то ни было другому, потому что я регулярно засыпаю в постели Дафны, так как делить постель (даже самых колоссальных размеров) с этим ребенком все равно что спать с гиеной-ревматиком, только еще сложнее.
Дети во Франции – это дети, а не маленькие взрослые, которые могут принимать участие в установке правил. У французских детей есть права – права детей. И одно из этих прав – право учиться у родителей правилам цивилизованной жизни.
Ее постель замечательная. Но это – ЕЕ постель, а моя – это МОЯ, черт побери! В постели Дафны лежит прекрасный плюшевый медведь, с которым так приятно заснуть в обнимку. А я хочу обниматься с собственным мужем! Но я слаба.
Не совершайте той же ошибки. Если вам нравится спать с собственным ребенком, флаг вам в руки. Но если нет, то не уступайте ни сантиметра, потому что эти сантиметры быстро превратятся в мили.
В любом французском доме у детей есть свое место – впрочем, не только во французском. Проще говоря, дети во Франции – это дети, а не маленькие взрослые, которые могут принимать участие в установке правил. В моем доме (и в доме моей сестры на другом побережье, и в доме моей подруги в центре страны) детей мы сумели заменить маленькими диктаторами, которые правят бал. Мы даже любовно прозвали Дафну «маленькой Муссой» (от Муссолини). Эта девчонка отлично умеет получать желаемое с помощью громкости голоса и принуждения. Классно, да?
У Дафны множество способов подчинить нас своей воле. Боюсь, что моя рука искривилась навсегда – так часто мне приходится лежать на полу рядом с постелью младшей дочери и держать ее за руку, пока она вырывается. У французских же детей есть права – права детей. И одно из этих прав – право учиться у родителей правилам цивилизованной жизни.
Французы очень точно определяют границы. Если вы окажетесь на улицах Парижа в любой рабочий день, кроме среды, когда в школах нет занятий, вам покажется, что детям запрещено выходить на улицы города. Конечно, это не так – я абсолютно уверена, но никогда нельзя говорить «никогда!» – но с половины девятого утра до четырех вечера детей на улицах действительно не видно.
Моя американская подруга, живущая в Париже, утверждает, что детей можно найти в седьмом округе, но я не могу этого подтвердить. Седьмой округ – довольно престижный район, так что там няни могут гулять с детьми и в такое время.
Лично мне Париж запомнился чудесным городом без детей, которых держат в тайной подземной пещере. А сама я там превращаюсь в охотника на детей с жесткими усами и в берете вместо шляпы. Впрочем, не волнуйтесь: все французские дети днем благополучно учатся в школах, играют в детских садах или находятся под присмотром в яслях, субсидируемых правительством. Огромное количество французских матерей после рождения ребенка возвращаются к работе. Правительство заметно облегчило им эту задачу.
- Предыдущая
- 19/46
- Следующая
