Французские дети не капризничают. Уникальный опыт парижского воспитания - Кроуфорд Кэтрин - Страница 20

• Предыдущая
• 20/46
• Следующая

Я знаю множество американских матерей, которые бросили работу, чтобы сидеть дома с детьми, не потому, что им этого хотелось, а потому, что платить за услуги няни или детский сад слишком дорого. Но нет смысла переживать о том, что мы не в состоянии изменить.

Говоря об отношениях индивидуума и общества, подход американский почти полностью противоположен французскому. Во Франции можно сделать замечание чужому ребенку (но спаси вас бог, если это окажется ребенок американского туриста!). Французы твердо убеждены, что детей должны воспитывать все. В Соединенных Штатах больше всего боятся подавить индивидуальность.

Никогда не забуду поездки на поезде во французский Бонвиль. Лишь через два с половиной часа я узнала, что через три ряда от меня сидят два ребенка – двухлетний и шестилетний. Я задремала, а когда проснулась, увидела, как они сосредоточенно шагают по проходу в сопровождении мужчины, которого я сочла их отцом. Дети потихоньку шептались с отцом, чтобы не потревожить спящих пассажиров (сон во Франции – это святое!). А ведь было всего три часа дня! Когда они прошли мимо, я снова погрузилась в сон.

Впечатления от поездки давно изгладились, но я до сих пор помню тот шепот. Может быть, эти дети шептались все два с половиной часа, и это стало для меня чем-то вроде гипноза? Я сплю очень чутко. Это событие было для меня настоящим откровением. С тех пор я изо всех сил стараюсь внушить моим детям такое же уважение к потребностям общества. Пока что мне с трудом удается уговорить их не шуметь в выходные, чтобы их отец мог поспать хотя бы до восьми утра, и это уже большое достижение.

«Это вовсе не про вас» – вот новая фраза из моего репертуара, которой не было еще год назад. Раймонд Кэрролл объясняет ее смысл в свете воспитания детей в своей книге «Культурное непонимание: Французско-американский опыт»: «Когда я воспитываю детей во французском стиле, у меня возникает ощущение того, что я расчищаю клочок земли, выдираю все сорняки, обрезая, сажаю, и т. д., и т. п. ради того, чтобы получить прекрасный сад, идеально гармонирующий с другими садами. А для этого я должен точно представлять, какой результат хочу получить и что для этого нужно сделать. Единственная моя сложность – это характер почвы (естественно, при условии, что я буду регулярно прилагать усилия). Но когда я воспитываю ребенка в стиле американском, то это нечто совершенно другое. Я втыкаю семечко в землю, не имея ни малейшего представления о том, что это за семечко. Я должен посвятить все свои силы тому, чтобы обеспечить росток пищей, воздухом, пространством, светом, опорой, заботой, водой – короче говоря, всем тем, что необходимо любому семечку для роста и наилучшего развития».

Аналогия довольно фантастическая, но мне она нравится.

Мое самое любимое место в Париже для наблюдения за детьми – это Люксембургский сад на Левом берегу (это еще и лучшее место для поедания блинчиков – и сожалений о съеденных блинчиках, но это уже другая история). В центре парка есть очень красивая, старая, стильная карусель. Эту великолепную карусель в XIX веке построил Шарль Гарнье, архитектор парижской Оперы. На этой карусели устраивается еще и игра с кольцами. Малышам раздают палочки, чтобы они ловили медное кольцо, которое держит оператор карусели. У меня такое впечатление, что палочки и медные кольца не изменились со времени первого запуска. Старинное развлечение вполне по душе современным детям.

Однажды я стала свидетельницей великолепного примера различий в подходе к воспитанию французов и американцев. Было около трех часов, поэтому детей в парке было очень мало. На карусели катались только двое – один американец и один француз. Как оказалось, настоящий француз. Обоим мальчикам было четыре-пять лет. Американские родители очень внимательно следили за ребенком. Каждый раз, когда их маленький принц приближался к кольцу, они начинали подбадривать его криками: «Ты сможешь, Тоби!», «Ты поймал еще одно!», «Отличная работа, парень!»

В какой-то момент Тоби попытался плюнуть на лошадку без наездника рядом с собой. Восторженные родители не одобрили такое поведение, но и замечания не сделали. Многие французы говорили мне, что, по их мнению, плохое поведение ребенка бросает тень на родителей. Вот почему бабушка и дедушка французского ребенка на карусели сразу же весьма неодобрительно посмотрели на родителей Тоби. Пожилые французы явно испытывали отвращение к подобному поведению.

Со своим же внуком во время катания они почти не общались. Лишь раз бабушка поднялась и шлепнула его по руке за непослушание (по ее оценке, потому что лично я не заметила ничего неправильного).

Наблюдая за этой картиной, я громко рассмеялась. Не слишком вежливо, я знаю, но настолько комично выглядела вся сцена в свете моего изучения различных методов воспитания.

С одной стороны (к этому времени я уже провела во Франции довольно много времени), меня раздражал чрезмерный энтузиазм американских родителей. Мне было жаль Тоби, который наверняка начал плеваться, чтобы отвлечь внимание родителей от этого чертова кольца. Мне было жаль и французского ребенка, который в разгар катания на чудесной карусели получил выговор неизвестно за что. Его страдания усиливались еще и тем, что его бабушка не могла наказать янки-плевателя, но чувствовала, что нужно что-то сделать. Такое откровенное нарушение правил поведения оскорбляло ее упорядоченную французскую душу.

Эта небольшая сценка очень явно показала, насколько по-разному французы и американцы относятся к воспитанию детей. Я много раз спрашивала, но так и не нашла французского аналога английскому слову «воспитание». Во французском языке просто нет слова такой же силы и напряженности.

Заходя в магазины Fnac (сетевые магазины электроники и развлечений, где всегда есть большой книжный отдел), я твердо уверена, что раздел с философскими книжками для детей будет гораздо больше, чем раздел с книгами по воспитанию. Чаще всего книгам по воспитанию отводится даже не полка, а небольшой столик. Французы предпочитают говорить не о воспитании, а об образовании и обучении. Французы обучают своих детей жизни во взрослом мире, а американские родители всегда ищут способы выжить в мире детей.

Лично мне жизнь во «взрослом мире» после рождения детей стала казаться чем-то сказочным и недостижимым. Как только я стала матерью, эта жизнь превратилась в волшебный Элизиум: я его видела, но попасть туда не могла. (И не попала бы, если бы не французские методы воспитания!)

Я постоянно испытывала некое чувство, которое впервые посетило меня в ту пятницу, когда я вышла на работу после рождения Уны. Я неслась домой к моей крошке. В руках у меня был большой кейс с молокоотсосом. На оживленном перекрестке я остановилась на светофоре. Я ждала, когда загорится зеленый свет, и вдруг меня поразила мысль: никогда больше я не буду встречаться с друзьями по пятницам, чтобы немного выпить и расслабиться после работы.

Мысль была настолько мрачной и пугающей, что я замерла на месте, как столб, а меня обтекала толпа спешащих по своим делам ньюйоркцев. Я печально прощалась с самой собой, какой была совсем недавно. И образ бокала с «Маргаритой» медленно мерк в моем воображении.

Впрочем, моя тоска очень быстро сменилась чувством вины (регулярное состояние!), стоило лишь мне подумать о том, что дома меня ожидает беспомощная малышка. Как я могу думать о чем-то другом! Я стою и трачу драгоценное время на мысли о себе, хотя могла бы уже бежать домой к дочери! Чувство вины оказалось таким сильным, что оставшиеся два квартала до станции метро я пробежала почти бегом (насколько это было в моих силах).

Это воспоминание знаменует собой начало некоего химического сдвига в моем мозгу. В тот момент я осознала, что обязана проводить с собственными детьми как можно больше времени. Я так и поступила. И никому этого не советую!

• Предыдущая
• 20/46
• Следующая