Упрямица - Марш Эллен Таннер - Страница 65
- Предыдущая
- 65/105
- Следующая
– Благодарю вас, все в порядке, – кивнула она Ахмеду. – Кузен Филипп, похоже, ведет спартанский образ жизни. Или так выглядит только его летняя резиденция? – Рэйвен с сомнением взглянула на индуса, ибо не знала, насколько глубоки его познания в английском.
– Мисси-саиб?
– Ничего, ничего, все в порядке, это я просто так. – Девушка дружелюбно улыбнулась.
– Я принесу воду и чистую одежду мисси-саиб, – сказал ей Ахмед и бесшумно выскользнул из комнаты.
Рэйвен нахмурилась. Неужели здесь нет других слуг? Неужели Ахмед должен один выполнять всю работу?
Она решила не ломать себе голову над тем, что должно волновать хозяина, и прошлась по комнате. Затем сняла с плеч накидку и аккуратно повесила ее на спинку стула. Приподняв жалюзи, она попыталась рассмотреть хоть что-нибудь во дворе, но уже стемнело настолько, что ей не удалось разглядеть ничего, кроме собственного отражения в стекле. Лицо у нее было очень бледное и осунувшееся.
Да-а, пожалуй, на неё смотрело очень грустное лицо… Рэйвен поспешно отвернулась от окна. Не стоит об этом думать, решила она. Ее отец сказал ей как-то, когда ей было девять лет и умер ее любимый пес Янус, что цена человеческого сердца – шесть пенсов за дюжину, а заменить разбитое на другое проще простого. Она грустно улыбнулась. Возможно, маленькую девочку и можно было утешить таким образом, но залечить душевные раны, нанесенные Шарлем Сен-Жерменом, так просто не удастся.
– Признаться, я ожидала увидеть нечто менее аскетичное, чем это, – сказала Дэнни, входя в комнату.
– У тебя тоже голые стены? – спросила Рэйвен.
– Нет, там еще хуже. Не думаю, что мистер Филипп – рачительный хозяин – Дэнни неодобрительно поджала губы. – Вряд ли здесь есть еще какие-нибудь слуги, кроме этого загадочного Ахмеда. Если не считать маленькую угрюмую девчушку, которая подглядывала за мной через щель в двери. Я попыталась заговорить с ней, но она мгновенно скрылась, как испуганный зайчонок. Должно быть, она помогает на кухне, потому что ее жуткие шаровары, какие носят все их женщины, были заляпаны спереди жиром.
– Да-а, странноватое у кузена хозяйство, – согласилась Рэйвен. – Но ты должна помнить, что Филипп живет здесь только несколько месяцев в году. Может, он не хочет возиться со штатом слуг, а его потребности более чем скромны? Вряд ли такой мужчина захочет везти сюда из Бомбея все, что есть в его тамошнем доме.
Дэнни фыркнула:
– Если вы спросите меня, мисс Рэйвен, то я не вижу необходимости торчать здесь. Я бы с гораздо большим удовольствием остановилась в Бомбее, чем в этих диких горах. Бомбей по крайней мере кажется цивилизованным местом. – Она покачала седеющей головой. – Кроме того, жаркие месяцы уже позади. Почему же он остался здесь?
– Полагаю, кузен Филипп сам ответит на все наши вопросы за ужином. О, спасибо, Ахмед, – улыбнулась Рэйвен, видя, что бородач вернулся с огромным глиняным кувшином с водой. – Поставьте это на стол.
– Хорошо, тогда я оставлю вас, мисс Рэйвен, – сказала Дэнни. – Помойтесь и переоденьтесь, – добавила она, всем своим видом показывая, что тема не исчерпана и у неё есть еще что сказать по этому поводу.
Рэйвен прошлась по голым половицам и нахмурилась, обмакнув палец в воду, – вода оказалась чуть теплой. Видя, что Ахмед медлит у двери, она молча взяла кусочек щелочного мыла, тоже принесенный им, и начала намыливать руки. Дэнни оказалась права: индус был любопытным и загадочным. Возможно, просто потому, что ни она сама, ни ее компаньонка многого не понимали и не знали в жизни индусов. Кузена Филиппа понять было еще сложнее, его манера держаться весьма разочаровала Рэйвен. Вот они с дедушкой Хадрианом тоже никогда раньше не встречались, но между ними с самого начала возникли теплые, настоящие родственные отношения. Рэйвен надеялась, что и его сын окажется таким же энергичным и добросердечным человеком.
Разбирая багаж, внесенный Ахмедом, Рэйвен достала из чемодана помятое письмо дедушки Хадриана своему сыну, намереваясь вручить его Филиппу за ужином. Развернув письмо, она внимательно рассмотрела мелкий, аккуратный почерк деда, и внезапная боль в сердце напомнила ей о том, как они были взволнованы и счастливы, когда он писал эти строчки. Откуда ей было тогда знать, что ожидало ее в долгом и трудном путешествии? Сердце вновь защемило так нестерпимо, как тогда, когда умер отец.
– Эх, Шарль, Шарль! – прошептала она. Имя любимого мужчины сорвалось с уст само собой, и слезы так и хлынули из ее чуть прикрытых глаз. Глубоко вздохнув, Рэйвен отложила письмо в сторону и начала одеваться к ужину.
Ужин в обветшавшем бунгало Филиппа Бэрренкорта подали в довольно уютной столовой. Вдоль длинного стола стояли обитые слегка потертым бархатом стулья. И стол, и стулья располагались на красивом цветастом персидском ковре. Столовый сервиз был из отличного английского фарфора цвета слоновой кости, и Дэнни, усаживаясь за стол, бросила на Рэйвен одобрительный взгляд, мол, даже и в этой дыре существует некое подобие элегантности.
– Надеюсь, ужин придется вам по вкусу, – улыбнулся Филипп Бэрренкорт, усаживаясь за стол. – Хаммад – неплохой повар, но упрямец готовит все на топленом масле, что делает пищу излишне жирной и может вызвать изжогу. Впрочем, я научил его готовить некоторые европейские блюда.
– Уверена, нам все очень понравится, кузен Филипп.
– Зовите меня просто Филиппом, дорогая, – сказал он, обаятельно улыбнувшись, отчего его рыжие усы зашевелились. – Кузен Филипп звучит… слишком официально.
Голубые глаза медленно, без тени смущения оглядели затянутую в муслин фигуру Рэйвен. Она сменила помятое зеленое дорожное платье на лавандовое, из муслина, украшенное вышитыми букетиками фиалок. Ее черные волосы были зачесаны назад и заколоты перламутровыми гребнями. Переодевшись, Рэйвен сразу посвежела и похорошела.
– Я вот что думаю, Рэйвен, – отрывисто проговорил Филипп. – Полагаю, мы устроим прием, чтобы представить тебя моим коллегам. Возможно, Лахор – не самое привлекательное место на полуострове Индостан, но и здесь есть интересные люди, которым я хотел бы представить тебя. – Он улыбнулся, явно довольный этой идеей. – Да, именно прием, – помолчав, продолжал Филипп. – Уже целую вечность у меня не было повода развлечься.
– О, но зачем же вам лишние хлопоты? Уверяю вас, я прекрасно обойдусь и без этого, – запротестовала Рэйвен.
– Никакого беспокойства, дорогая, – ответил он и, потянувшись через стол, взял ее руку в свою. – Мне бы хотелось, чтобы мои друзья увидели, как выглядит настоящая чистокровная Бэрренкорт.
Краска бросилась в лицо Рэйвен. Она опустила глаза, а когда наконец осмелилась взглянуть кузену в лицо, то увидела, что он улыбается; его глубоко посаженные голубые глаза лучились теплом.
Какой-то он необычный: то прохладный прием, то вдруг настоящее гостеприимство, подумала Рэйвен. Но в чем тут причина – понять мудрено. В кабинете он почему-то казался весьма неуверенным в себе и… непонятным, а сейчас излучал дружелюбие и чисто родственную теплоту. Наверное, это из-за болезненной робости, решила Рэйвен. Но как бы там ни было, она милостиво разрешила ему представить себя людям, которых он считал своими друзьями.
– Думаю, следующий четверг отлично подойдет для этой цели, – сказал Филипп, кивая Ахмеду, вошедшему в сопровождении еще одного слуги; оба несли на огромных лакированных подносах накрытые крышками блюда.
– Мы задержимся здесь до следующего четверга, мисс Рэйвен? – озабоченно спросила Дэнни.
– Это зависит от…
– А в чем, собственно, дело? – перебил кузину Филипп Бэрренкорт. – Не станете же вы утверждать, что проделали такой путь из Англии только для того, чтобы заехать ко мне на денек и тут же отправиться обратно!
– Я действительно приехала по личному делу, – нерешительно проговорила Рэйвен.
Она не собиралась начинать разговор на столь щекотливую тему, как деньги, за ужином; ей бы хотелось обсудить это наедине с кузеном – без слуг и даже без Дэнни. Хотелось бы также, чтобы он успел прочитать письмо отца.
- Предыдущая
- 65/105
- Следующая