Викинг - Маршалл Эдисон - Страница 26

• Предыдущая
• 26/76
• Следующая

Моргана пристально посмотрела на меня.

— Что толку в укрытии, если ты вновь издашь свой ужасный крик, когда наши враги будут близко? — спросила она.

— Не стану, если ты перестанешь молиться своему Богу за меня. Молись за свою подругу и всех остальных, если хочешь. Можешь просить для них все, что угодно.

— Ты считаешь, если я прошу своего Бога за тебя, то твой бог рассердится и покарает тебя?

— Нет, но это нечестно.

Она задумалась, глядя на воду, а затем кивнула. То, что было естественным для меня, могло казаться ей странным, но не более, чем все происходящее.

Ее служанка, Берта из народа саксов, продолжала усердно грести. Ее золотистые волосы загадочно блестели в лунном свете, и она напомнила мне богиню Фрейю, которая иногда посещает наш берег в лодке, похожей на эту.

Она живет на острове далеко на востоке, в смертном теле прекрасной девушки, которую избирают среди свободнорожденных. Рабы гребут на ее лодке. Возвращаясь домой, они набирают воду в реке и греют ее в огромном котле. Пока вода не нагреется, они наслаждаются девушкой. Затем купают ее, смывая грязь с божественного тела. После этого рабов умертвляют.

Если бы у Берты был возлюбленный, он бы считал ее тело божественным. Он ласкал бы ее трепетными руками, и она родила бы ему ребенка. Я знал, что тело Морганы божественно. От мысли, что я могу прикоснуться к ней, кружилась голова. Если бы она была Фрейей, а я ее рабом, то я бы не думал о том, что меня убьют. Это было бы справедливо. Человек, испытавший неземное блаженство, не сможет жить дальше.

Я взглянул на Моргану, а затем вверх, на бледнеющую луну. Она ласково освещала принцессу, Берту, Куолу и Кулика. Но странен и холоден был свет, падающий на меня и Китти. Она так непохожа на меня — так почему она здесь, рядом со мной? Ведь ей, невиновной, возможно, уготована смерть, и морские чудовища пожрут ее тело. Если так, то какая же участь ждет меня, по чьей воле происходит все это?

Странные события случились этой ночью. Ни один правитель не мог бы заставить своего подданного свершить такое дело. Его могла поручить только судьба выбранному ею воину. То есть мне. И мое имя — Оге.

Великие боги наблюдают. Они перешептываются и смотрят на землю.

От воды доносились странные звуки. Я раньше никогда не слышал таких. Звезды загадочно мерцали, и ветер издавал горестные стоны. Весла мерно зарывались в воду и взлетали на поверхность. Их бесконечное движение приковывало взор.

На мне словно лежало ужасное проклятие, насланное призрачной луной, зло горящими звездами и колдовским морем. Возможно, оно было сродни безумию, охватившему Роланда в лесу, из-за чего он принялся рубить мечом деревья. Я не мог сопротивляться этому без помощи Китти.

За чудовищными образами — порождением своего воспаленного сознания — я не замечал, что происходит вокруг.

Не сейчас вознаградит меня за безвременную кончину благодарный поцелуй алых губ Морганы. Даже прощальное прикосновение ее уст не принесет покой моей душе, когда она отправится вниз, на берег мертвых, или когда наполнится моя Поминальная Чаша в Вальгалле. Я уведу свою принцессу в лес, и, пока греется вода в огромном железном котле, устрою постель из мягких еловых лап и пушистых шкур.

Меня вывел из оцепенения пронзительный крик чайки. В мутном предутреннем свете все казалось нереальным, и мы потратили много времени, напряженно всматриваясь вперед в поисках нашего укрытия.

Когда мы, наконец, проскользнули в свое убежище, было почти совсем светло. Оставив пятерых спутников в лодке, я взобрался на вершину холма, чтобы взглянуть на море. Я был похож на лису, из безопасного места наблюдающую за потерявшими след гончими. Часто меня охватывал страх, когда какая-нибудь лодка проплывала слишком близко, но никто не смог обнаружить наше убежище, и я всякий раз сдерживал смех.

Несомненно, все лодки, находившиеся в заливе, были снаряжены для охоты за нами. Я любовался кораблем Эгберта, но судно, скорее всего, просто радовалось случаю поспорить с волнами, а Эгберт молился своему христианскому Богу о нашем спасении. И еще я надеялся, что и Гудред, и Рольф, и другие мои товарищи не забыли нашу дружную охоту на клыкастых моржей. Но если они наткнутся на нас, им придется забыть обо всем, что нас связывало, и они убьют нас. Славно быть викингом, но иногда и печально.

Когда люди закончили безуспешные поиски в заливе и отправились дальше, я вернулся на «Игрушку Одина». Четверо спали на дне лодки, прижавшись друг к другу, словно котята. Кулик неподвижно сидел на корме. Я стоял и смотрел на лицо Морганы, румяное, будто у ребенка. Наконец меня одолел сон. Я боялся лечь возле нее, чтобы не разбудить, но мне приснилось, что она рядом. Мой сон прервал голос:

— Оге, проснись! Да вставай же!

В голосе не было тревоги, поэтому я позволил себе возвращаться к действительности медленно. Мне хотелось продлить свои грезы. Но в тот момент, когда я понял, что еще сплю, сон исчез, превратившись в явь. Передо мной была Моргана со странным выражением в глазах, ее рука лежала на моем плече. Увидев, что я открыл глаза, она сразу одернула руку и улыбнулась.

— Тебе снился кошмар, — сказала она.

— Нет, это только сон. И я мечтаю, что он сбудется.

— Ты будешь спать дальше? Уже полдень.

— Нет, давай будить остальных. Надо перекусить.

— Мы уже поели мясо с сыром перед сном. Китти отложила порцию для тебя.

Моргана протянула мне еду и с удовольствием наблюдала, как я ем. Я уже утолил жажду из родника на берегу, поэтому не стал доставать бурдюк с водой.

— Нам надо поговорить, Оге. А поскольку придется разговаривать шепотом, чтобы не разбудить спящих, то ты можешь сесть поближе.

Это было сказано тоном принцессы, но выражение лица у нее было, как у шаловливого ребенка.

— Вряд ли мы разбудим Китти с Куолой. Они словно собаки — спят, когда нечего делать. Но чтобы не проснулась Берта, давай сойдем на берег.

Моргана поднялась и подала мне руку. Если бы я это предвидел, то оставил бы лодку как можно дальше от берега, чтобы мне пришлось нести принцессу на руках и чувствовать, как ее руки обнимают мою шею. Впрочем, тогда бы мы упали в воду, потому что у меня наверняка бы закружилась голова от прикосновения ее тела. Но мне пришлось всего-навсего подать ей руку, и она одним прыжком оказалась на берегу. Затем она самостоятельно взобралась на крутой откос, и мы углубились в густой кустарник, чтобы нас нельзя было заметить с воды. Я не позволил ей остановиться, пока между нами и берегом не оказалась густая зеленая стена. Я легким движением смахнул с ее платья несколько листьев и веточек.

— Если я буду носить это платье все время, оно превратится в нищенские лохмотья, — заметила она. — Как ты знаешь, другого у меня нет, так же как и денег на него. Лучше всего его убрать, чтобы потом одеть для приема у моего жениха, Аэлы, а сейчас я буду носить одежду из оленьих шкур.

— У Китти хранится достаточно шкур, чтобы одеть и тебя, и Берту, и у них очень мягкий мех. Выверните их мехом внутрь и шкура не оцарапает вашу нежную кожу.

— И ничего не поддевать под нее? — промурлыкала он немного удивленно, испытывая детское удовольствие от этой мысли.

— Если носить так, то будет теплее.

— Мы с Бертой уже говорили об этом, пока вы с Китти была на холме. Мы подумали, что если я одену оленьи шкуры и заплету косы, а потом испачкаю лицо и руки ореховым соком, то сойду за дочь Китти. Тогда если мы встретим разбойников, они подумают, что у нас нечего взять и не тронут нас.

— Но они никогда не поверят, что Берта — лапландка.

— Если она тоже переоденется, ты сможешь сказать, что она — твоя жена. В таком виде мы даже не будем похожи на христиан. Это большой стыд и, боюсь, великий грех, но так как мы сделаем это по необходимости, то Бог простит нас.

Моргане он простит все, подумал я.

Я боялся посмотреть ей в глаза, чтобы она не увидела моих глаз и не поняла, как перепутались мысли у меня в голове и как застыло мое сердце. Нет, я не могу взять никакой платы за услуги, только подарок от чистого сердца.

• Предыдущая
• 26/76
• Следующая