Как влюбиться без памяти - Ахерн Сесилия - Страница 50

• Предыдущая
• 50/64
• Следующая

– Ну я, конечно, видела это, однако мне представлялось, что положение изменится, когда уйдет старый мистер Бэзил. Мне казалось, что Адам начнет воспринимать все по-иному. С мистером Бэзилом работать и впрямь было трудно, он слишком сильно давил: не давал подумать ни одной минуты, зато сразу рявкал, что дескать неплохо бы начать шевелить мозгами. Возможно, Адам устроил бы все по-своему. – Она пожала плечами. – Я думала, проблема заключается в его отце, а не в самой компании. Он, кстати, отлично вел дела то недолгое время, что мистер Бэзил был в больнице. Предложил несколько хороших идей. И поверьте, нам очень не помешала бы свежая кровь. Неправильно это будет с его стороны – отказаться от должности. Но если вы говорите, что он так решил… – Она смотрела на меня так, словно не верила мне.

Я окончательно смешалась.

Зазвонил мой мобильный. Это была Морин.

– Он проснулся.

Мне не нужно было подгонять Пата, он и без того делал сто миль в час по дороге, где я бы ни за что не выжала и шестидесяти. Когда мы добрались до дома, я ожидала встретить Адама на улице или внизу, но он, к моему удивлению, еще был в спальне. Снаружи стояла Морин с раскрасневшимися щеками, а он изнутри гневно требовал, чтоб она открыла дверь и выпустила его.

– Подсуньте ключи под дверь, Морин! – нетерпеливо скомандовал Адам.

– Да-да, только вот не уверена, что они подойдут, – нервно пробормотала она, а затем закрыла руками уши, чтобы не слышать его воплей. В этот момент она увидела, что я бегу вверх по лестнице, и лицо ее прояснилось.

– Он принял душ и сказал, что хочет есть. Я принесла ему ланч, а потом заперла дверь, – яростно прошептала она. – Он все твердит, что хочет пойти прогуляться.

– Что же вы его не выпустили?

– Ну вы же просили глаз с него не спускать!

– Вы могли бы пойти за ним.

Она прижала ладонь к губам, изумляясь, что сама этого не сообразила.

– Он страшно злится, – шепнула Морин.

– Ничего, сорвет свою злость на мне, – тихонько заверила ее я и громко добавила: – Адам, все в порядке. Я здесь, сейчас тебя выпущу.

Я вставила ключ в замочную скважину и притворилась, что с трудом его проворачиваю. Адам нетерпеливо дергал за ручку.

– Адам, перестань! Ты мне мешаешь…

Наконец ключ с клацаньем встал на место, и дверь распахнулась. Я как-то не ожидала, что это произойдет столь стремительно, и потому не успела отойти в сторону. Адам вырвался на волю, как разъяренный бык на арену, дверная створка со всей силы треснула меня по плечу, но он был так зол, что даже не извинился. Спасибо еще, Морин вовремя меня подхватила, а то бы он и вовсе сшиб меня с ног.

– Господи, с вами все в порядке?

Я практически не чувствовала боли, она пришла потом, а в этот момент меня интересовал только Адам, который несся вниз по лестнице, пылая от гнева, так что, кажется, пар валил у него из ушей. Я бросилась следом.

– Я хочу побыть один! – Он вылетел из дому, свернул налево и огромными шагами направился по дорожке, которая вилась вдоль озера Лох-Дерг.

Ноги у него куда длиннее моих, поэтому мне приходилось бежать за ним вприпрыжку. Несколько торопливых шажков – прыжок, еще несколько торопливых шажков и еще прыжок. Меня охватила легкая паника, я решила, что он совсем слетел с катушек, к тому же я начала задыхаться, пытаясь поспеть за ним.

– Знаешь, я не могу этого сделать, – начала я, пробежав немного, а потом немного пройдя шагом.

– Не сейчас, ладно?

Тогда я молча продолжала идти за ним, периодически переходя на бег. Во всяком случае, я была рядом. Не то чтобы ему это могло помешать что-нибудь сделать, но все же я была там. Он гораздо сильнее, вон как саданул меня в плечо, и все равно нельзя оставлять его, нельзя его бросать, я не могу…

– КРИСТИНА! – заорал он мне в лицо. – УХОДИ.

Он так резко, так неожиданно остановился. И так ужасающе громко это прокричал, что эхо разнеслось над озером, а у меня зазвенело в ушах и сердце подпрыгнуло как безумное. В глазах его пылала ярость, жилка на виске дергалась, а на шее напряглись вены, руки непроизвольно сжались в кулаки, и я так испугалась, что у меня перехватило дыхание. Я почувствовала себя так, как чувствует ребенок, на которого неожиданно наорал взрослый, – испуганной и беззащитной. И мне вдруг сделалось очень одиноко, совсем-совсем одиноко. Он развернулся и ринулся прочь, а я застыла, не в силах пошевелиться. Потом я нагнулась, руки безвольно упали на колени, я с трудом заставила себя дышать и наконец горько разрыдалась, безудержно и безнадежно.

Я дала ему уйти.

Япребывала в каком-то странном оцепенении, сидя в лодочном сарае и глядя на Лох-Дерг. Озеро замерзло по краям, на льду сидели утки и время от времени что-то поклевывали, а потом взмывали в небо, видно, от холода забывая про голод. Из носа у меня текло, он совершенно закоченел, и я беспрерывно им шмыгала. Глаза резало от слез. Думаю, они замерзали бы, если бы лились чуть помедленнее. Я не вытирала их, а только изредка слизывала с губ соленые капли. И словно бы ждала чего-то, не в силах остановиться, привыкнув уже к постоянной тревоге, которая не отпускала меня ни во сне, ни наяву. Все, что у меня есть, – это слова, это мои мысли, но на сей раз он ничего не захотел слышать.

Сзади раздались шаги, и сердце у меня упало. Это они, пришли сказать, что нашли его. Или даже арестовать меня – ведь такое возможно? Ведь я не справилась со своей задачей и фактически его подтолкнула? Я отрешенно смотрела на темное, недвижное озеро, на тающий в морозном воздухе пар изо рта. В просвете облаков проблеснуло солнце, и у меня вдруг возникла слабая надежда. Было тихо, я отчетливо слышала шаги – спокойные, неспешные. В них не было ничего, что таило бы страх или угрозу. Кто-то встал позади сарая, затем пошел дальше, и вот уже передо мной возникла знакомая фигура.

Адам сел рядом. Я вытянула руку, не давая ему придвинуться еще ближе. Закусила губу, чтобы не разрыдаться с новой силой, но, поняв, что не справляюсь с собой, отвернулась в сторону.

Он кашлянул, но ничего не сказал. Это было правильно, просто сидеть вот так рядом, ощущать присутствие друг друга – от одного этого уже стало гораздо теплее.

– Прости меня, – произнес он наконец, и хоть ему понадобилось так много времени, чтобы выговорить эти слова, все равно они прозвучали неожиданно.

Я не ответила. Знала, что должна его простить, но не получалось.

– Где ты был?

– Так, пар выпустил. Напугал пару зайцев и заставил оленя обделаться со страху.

Как я ни сдерживалась, а все же хихикнула.

– Ну вот, так-то лучше, – сказал он уже помягче. – Не могу видеть, как ты плачешь.

Он нагнулся ко мне и стер со щеки слезинку. За ней сразу же покатилась другая.

– Ну ладно тебе. – Он сел поближе и обнял меня за плечи.

Я решила, что лучше всего молчать, потому что в горле стоял комок. И положила голову ему на плечо. Он поцеловал меня в макушку.

– Я здесь всегда сам не свой, – сказал он. – Становлюсь дерганый, злобный… ну, ты видела.

Он умолк. Я по-прежнему молчала. Слушать я готова, но помогать ему выговориться – нет.

– И потом, ты же обещала, что никому не скажешь. Это меня взбесило.

– Не скажу о чем? – Я подняла на него глаза.

– О том, что было в прошлое воскресенье.

– Я никому и не говорила.

Он заглянул мне в лицо.

– Кристина, прошу тебя, не ври. Пожалуйста, только не ты. Пусть весь мир мне лжет, но ты не делай этого.

– Я не вру. – Я отодвинулась от него. – И ни за что бы не стала. Я попросила Морин передать Марии, чтобы та не приезжала на похороны, потому что решила, что ей не стоит видеть тебя в таком состоянии.

Он пытался прочитать по моему лицу, не вру ли я.

– Я говорю не об этом.

– Понятно. Однако это то единственное, чего ты пока что не знал. И есть еще одна вещь, которую я должна тебе сказать. А во всем остальном я держу свое слово. И никогда никому не скажу, как мы познакомились.

• Предыдущая
• 50/64
• Следующая