Кубинский зал - Харрисон Колин - Страница 115

• Предыдущая
• 115/122
• Следующая

– Эй! Вам что-нибудь нужно? – крикнул я, указывая на ворох одежды.

Один из них поднялся, вразвалочку подошел ко мне, равнодушно поковырялся в Джеевых вещах, потом сгреб все сразу и не спеша удалился, так и не сказав ни слова.

Убедившись, что на меня никто не смотрит, я достал салфетку. Алая помада Элисон поблекла от соленой воды Атлантики, но, в отличие от первого раза, я сразу понял, что держу в руках примитивный план местности, состоявший из трех косых крестов и прямоугольника, помеченного странным словом «крола».

Да, это был именно план – маленькая карта, на которой была запечатлена часть поля Джея, которым теперь владели Марсено и чилийская винодельческая компания. Ни о каком масштабе не могло быть и речи, но я был уверен, что три косых креста соответствовали трем деревьям, росшим одно за другим в конце подъездной дорожки. Прямоугольник означал нечто закопанное неподалеку от третьего дерева. «Крола»… что это может быть?

В тот же день после обеда я позвонил Марсено.

– Мистер У-айет?

– Да, это я. У меня есть новости, – сказал я. – Кажется, мне удалось кое-что для вас узнать.

– Вы, вероятно, хотите, чтобы мы отозвали иск, мистер У-айет?

– Почему вы не пришли в тот день в ресторан? – спросил я. – Почему?! Ведь я звонил вам и вы обещали…

– Все очень просто, мистер У-айет…

– Просто?

– Сразу после вашего звонка я перезвонил Марте Хэллок, чтобы проверить, правда ли то, что вы говорили. Что мистер Поппи является ее племянником.

– И что она ответила?

– Она сказала, что Поппи собирается ехать во Флориду.

– Но она хоть призналась, что Поппи – ее племянник?

– Мисс Хэллок сказала, что в изолированных сельских районах большинство жителей так или иначе приходится друг другу родней. И еще она сказала, что на мистера Поппи нельзя полагаться – он вспыльчив и слишком много пьет.

– Ах вот как? – Я был почти уверен, что Марсено лжет, но не знал, как нажать на него, чтобы добиться правды, какова бы она ни была.

– Так что вы хотите? – Голос Марсено звучал достаточно сдержанно, но я уловил в нем угрожающие нотки.

– У меня есть сведения, которые вас интересуют, – сказал я.

– Понятно. Почему бы вам не прислать мне документы или что там у вас есть?…

– Нет, я передам вам эти сведения только лично, – твердо сказал я. – Я хочу, чтобы вы их получили. Вы причинили людям много страданий и горя и должны хотя бы узнать, ради чего…

– Хорошо, я встречусь с вами завтра, мистер У-айет.

– Нет, Марсено, вы встретитесь со мной в субботу утром, и мы вместе поедем на ваш участок. Тогда и только тогда я сообщу вам все. что вы так хотели знать! – сказал я. – Вы меня поняли?

Марсено все понял. В субботу утром его автомобиль с шофером подкатил к моему дому. Светило солнце, в воздухе ощущалось дыхание скорой весны. Я сел в машину, и мы отправились. Поездка прошла вполне сносно, хотя ехали мы не быстро. Скоростное шоссе обычно бывает забито машинами и днем и ночью, а по выходным к тому же многие отправляются за покупками. Почти всю дорогу мы молчали; лишь время от времени Марсено разговаривал с кем-то по мобильнику на испанском.

Когда мы уже подъезжали к старой ферме, Марсено неожиданно сказал:

– Я сожалею о том, что случилось, мистер У-айет.

Я кивнул.

– Но, как вы сами сказали, я вынужден был добиваться ответов на свои вопросы.

– Вы запаниковали, Марсено. Это я понял.

Он заметно помрачнел.

– Многое будет зависеть от того, что мы откопаем, – сказал он, разглядывая свои ладони. – Я не исключаю, что мои опасения были вполне обоснованны.

Наконец мы въехали на участок. Старые сараи уже снесли, от них осталась лишь куча тлеющего мусора.

– Вон там я планирую поставить винный завод, – сказал Марсено, показывая на противоположный край поля. – Я не знаю, хорошие или плохие вы принесли новости, но они подоспели вовремя. Мы уже готовы были начать.

– Решили рискнуть, Марсено? Он развел руками:

– А что нам оставалось делать?

Я видел, что человек двенадцать рабочих уже возились с решетчатыми шпалерами для винограда, устанавливая их ровными параллельными рядами. Наша машина медленно ехала по хорошо утрамбованной гравийной дороге, и мне показалось, что я вижу на краю поля бледно-зеленые ростки нарциссов, во множестве пробивающиеся из земли.

Неподалеку от места, где стоял гараж, я начал выглядывать деревья, обозначенные на салфетке крестами. От двух из них остались только пни; третье – старый американский клен – было так варварски обрезано, что от него остался практически один ствол, торчащий в небо словно корявый палец с распухшими суставами. Сегодня его должны были спилить окончательно.

Марсено дал водителю знак остановиться, и мы вышли из машины. Мягкая, пропитанная влагой земля так и липла к нашим ботинкам. Мы подошли к дереву, и Марсено, взглянув на салфетку, отсчитал десять шагов на восток и воткнул в землю лопату. Оттуда было рукой подать до того места, где трактор Хершела перевалил через кромку обрыва.

Тем временем Марсено вернулся к дереву и, держа салфетку за другой край, снова принялся считать шаги, но пришел почти к тому же месту.

– Здесь… – Он начал копать и на глубине примерно одного фута наткнулся на примятый, побуревший дерн.

– Весь этот участок выровнен заново, – объяснил Марсено. – Сюда привезли довольно много плодородной земли и насыпали на старую траву. Несколько недель назад здесь было что-то вроде небольшой впадины, а теперь – ровно… – Но эти последние слова он произнес совсем тихо, словно вдруг засомневавшись, стоит ли доводить дело до конца.

Рабочие с лопатами подошли ближе и сели на корточки кружком. Стоявший поблизости трактор взревел двигателем, развернулся и, погрузив в землю навесной экскаваторный ковш, выбрал сразу несколько кубических футов земли. В отличие от покрытой ржавчиной машины Хершела, трактор был новеньким; он весь блестел ярко-красной краской и был чуть не в два раза больше. Опытный тракторист работал старательно и аккуратно. Сначала он снял плодородный слой и сложил в стороне, так что в земле образовалась неглубокая выемка размером примерно двадцать на двадцать футов. Затем сверкающий ковш вгрызся в слой песка, и работа сразу пошла быстрее.

– Все равно что копать на пляже, – заметил Марсено.

Минут через пять зуб ковша наткнулся на что-то твердое, погребенное в толще песка, и тракторист сразу остановился.

– Смотрите! – крикнул он, высунувшись из закрытой кабины и показывая куда-то вниз.

В этот момент я заметил какой-то автомобиль, который, вздымая облака пыли, быстро ехал по дороге. Свернув в нашу сторону, он запрыгал на ухабах и резко затормозил, скребя шинами по гравию. Дверца отворилась, и из салона неуклюже выбралась Марта Хэллок. Опираясь на палку, она прошла несколько шагов и остановилась футах в десяти от нас.

– Остановитесь! – крикнула она. – Прекратите!

Но Марсено не послушался. Он махнул рукой своим людям, и вскоре лопаты рабочих заскребли по какому-то плоскому металлическому предмету, похожему на лист ржавого железа. Еще через несколько минут стало ясно, что предмет не совсем плоский, а имеет слегка выпуклую форму. Когда-то он, вероятно, был покрашен, но ржавчина полностью уничтожила краску, превратив ее просто в бурую труху.

Расчистив непонятный предмет сверху, рабочие стали обкапывать его по краям. Траншея быстро углублялась, и среди комьев земли вдруг сверкнул хромированный молдинг, под ним – грязное стекло. Теперь уже было ясно, что перед нами – останки какого-то автомобиля.

– Нет! Не надо!! – снова крикнула Марта Хэллок. – Это… это!…

Но рабочие продолжали копать, и вскоре в яме уже можно было различить верхнюю часть древней, проржавевшей микролитражки. Стекла машины были целы, но снаружи они были покрыты грязью, а изнутри заросли плесенью и грибком, и разглядеть, что находится в салоне, было невозможно.

• Предыдущая
• 115/122
• Следующая