Выбери любимый жанр

Кубинский зал - Харрисон Колин - Страница 17


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

17

В течение первого же года или двух наша героиня получает повышение, что влечет за собой большую ответственность, и вот тут-то выясняется, что отныне ее работа включает в себя постоянное тесное общение с людьми, склонными к конфликтам и невротическим реакциям. Какое-то время она пытается справиться с возникшими проблемами с помощью благожелательного отношения и тактичных уступок, однако вскоре выясняется, что подобная стратегия далеко не всегда себя оправдывает. К этому времени молодая женщина, как правило, уже успевает выяснить, кто из начальников является ее союзником, а кто – врагом. В конце концов наступает момент, когда она начинает думать о цели своей карьеры значительно больше, чем о том, как достичь ее, не слишком раня окружающих. Готова ли она признаться в этом хотя бы себе самой? Не совсем. Именно в этот период она начинает практиковать самые разнообразные формы дружеских отношений с коллегами – с мужчинами старше себя, с более молодыми девушками, с телефонными абонентами и так далее. Она учится управлять своим голосом, заставляя его звучать игриво, дразняще, нежно. Она овладевает искусством в нужный момент демонстрировать энергию, юмор, дружелюбие – а также безразличие и начальственный гнев. Эти качества и умение манипулировать людьми приносят ей первые серьезные успехи. Она зарабатывает оборотные средства и деньги на поддержание предприятия, умело и эффективно решает текущие проблемы. Более молодые женщины, занятые в том же бизнесе, берут с нее пример, а ровесники-мужчины начинают понимать, что теперь им придется с ней соперничать. Ее способности кажутся им пугающими, тем более что ей, похоже, постоянно удается опережать своих конкурентов на один шаг, предвидеть незаметные, но важные мелочи. Годам к двадцати девяти эта женщина подходит к новому важному этапу своей эволюции: дальше ее ждет либо стабилизация, либо ослепительный успех. А если ей к тому же пришлось много и тяжело работать и если она привыкла полагаться исключительно на себя, то как раз к этому моменту пережитые трудности закаляют и ожесточают ее. Мужчины приходят и уходят, и она думает, что рано или поздно – как в хорошем кино – в ее жизни появится кто-то более или менее подходящий.

Минует еще один год, и она замечает, что молодые девушки ее боятся. Потом минует еще год. Она научилась требовать прибавки к жалованью, и теперь с легкостью меняет магазины, в которые ходила раньше, на более дорогие. Она тратит деньги на предметы роскоши и услуги, которые помогают ей чувствовать себя лучше, снимают боль, облегчают душевные страдания. Вскоре она начинает путешествовать в одиночестве, нимало не заботясь о том, что будет выглядеть чересчур доступной – потому что она такая и есть. Между тем диапазон мужчин, с которыми она проводит время, увеличивается лишь с одного конца. Наша женщина предпочитает встречаться с теми, кто намного старше нее, отчасти потому, что они более терпеливые слушатели, отчасти потому, что они – как ей кажется – владеют секретом выживания, тайной незримой власти, которой ей очень хочется овладеть. Готова ли она признаться себе в этом? Конечно нет, но ей, по крайней мере, уже не стыдно сказать, что среди мужчин ее интересуют лишь те, кто сумел добиться определенного положения, подняться до определенного уровня богатства и влияния. Все доступные существа мужского пола делятся теперь для нее на три категории: бедные, зачастую глупые, чрезмерно увлеченные своей персоной молодые мальчики; разведенные мужчины-хищники лет сорока с небольшим, которые, впрочем, могут лгать, прибавляя (или убавляя) себе год или два, и наконец – воротилы и магнаты мелкого и крупного пошиба, которые уже достаточно богаты и могут позволить себе отойти в мир иной спокойно. Эти последние, кстати, – просто в силу возраста – умеют лучше других радоваться самым простым вещам: хорошему пищеварению, крепкому сну, наличию волос в большинстве положенных мест, так как знают, что им осталось от силы десять – двенадцать нормальных, деятельных лет. Годам к тридцати пяти наша женщина обнаруживает, что немногие оставшиеся мужчины, годные ей в мужья, прекрасно проводят время с девчонками лет на десять моложе нее, и тогда она убеждает себя в том, что на самом деле ей никто не нужен.

Такова была и Элисон – во всяком случае, мне казалось, что я не слишком ошибся в своих догадках. И вот в один прекрасный день, после того как я разделался с обедом, она подошла ко мне быстрой и решительной походкой с чашечкой кофе в руках и сказала.

– У меня к вам один вопрос, мистер Уайет. Мне кажется, вы располагаете временем. Я права?

Я заглянул в ее темные глаза:

– Это действительно так. Но как вы?…

– Вы производите впечатление свободного человека.

– Свободного – да, беззаботного – вряд ли.

– Я вижу, вам у нас нравится, – сказала она после непродолжительного раздумья и, наклонившись ко мне, положила в кофе сахар и молоко, хотя я ее ни о чем не просил. – Если р. ы не возражаете, – добавила она, размешивая кофе ложечкой.

– Вовсе нет. Именно такой кофе я и пью… как правило. Большое спасибо.

– Я… – Она перестала мешать. – Я знаю.

– Знаете?

– Да, мистер Уайет. Я довольно наблюдательна.

– Зовите меня просто Билл. И если можно, давайте на «ты».

– Хорошо… Билл. Так на чем мы остановились? – Она слегка наклонила голову. – Ах да!… Ты свободен, но… не беззаботен.

– Да, – сказал я. – Но это не тайна.

Она моргнула, может быть даже нарочно.

– А что – тайна?

Я запнулся.

– Думаю, ты знаешь лучше меня.

Она переступила с ноги на ногу.

– Мне просто стало интересно, почему ты приходишь сюда каждый день… – Вот она, лазейка, дверь в чужую жизнь! И стоит только войти в нее, назад хода не будет. – Разумеется, мы всегда рады тебя видеть, – добавила она.

– Надеюсь, у вас я не единственный посетитель со странностями?

– Ты прав… – Элисон вздохнула. – Видел бы ты, какие странные типы к нам иногда заходят!

Я согласно хмыкнул, следя за тем, как ярко-алый ноготь Элисон нервно впивается в шерстяную ткань ее брюк.

– Впрочем, есть один тип клиентов, которого нам недостает, – сказала она.

– Какой же?

– Донжуаны.

– Донжуаны?

Она взглянула на меня с притворной серьезностью:

– Можешь думать все, что угодно!

– А что я должен думать?

– Например, что в Нью-Йорке не должно быть недостатка в людях, умеющих флиртовать по-настоящему. – Элисон снова склонила голову и слегка приоткрыла рот, словно вызывая меня на спор.

– А разве это не так? – спросил я.

– Нет.

– Ужасно, – сказал я.

– Хуже. Это невыносимо! – ответила она. – И из-за этого некоторые люди чувствуют себя очень одинокими.

Я только улыбнулся, опустив голову чуть не к самой тарелке.

– Ты так и не ответил на вопрос, который я подразумевала.

Я поднял голову:

– А именно?

– Ты сказал, что свободен, но мы не знаем, умеешь ли ты флиртовать.

– Верно, – согласился я. – Зато мы знаем нечто противоположное.

Элисон, похоже, была приятно удивлена.

– Нечто противоположное?…

– Мы знаем… – Теперь я уже не отводил взгляд, а смотрел ей прямо в глаза. – Что ты умеешь флиртовать, но нам не известно, свободна ли ты.

– Что ж, верно. – В ответ на мой выпад Элисон только повела плечами и тут же сравняла счет: – Но ведь именно так и должно быть!

– Вот как?

– Да. Тем не менее – спасибо.

– За что же?

Она наклонилась над столом:

– Это была очень милая пикировка.

– Пожалуй, – согласился я.

– Ты всегда так хорошо играешь… словами? Я снова посмотрел ей в глаза.

– О’кей, я сдаюсь, – сказал я.

– О нет, только не сейчас. Не сдавайтесь, мистер Уайет!

Я протянул ей руку:

– Мы же договорились: Билл, «ты»…

– Очень приятно. – Элисон слегка пожала мою руку. Ее ладонь была маленькой, прохладной и довольно сильной. – Я очень рада такой нашей… встрече.

И. небрежно извинившись. Элисон повернулась на каблуках и поспешила в кухню, где якобы назревала какая-то проблема. Провожая ее взглядом, я не без удовольствия подумал о том, что наша милая глупая болтовня содержала в себе тонкий намек на то, что может последовать дальше. Элисон мне нравилась, я нравился ей, и мы оба это знали, но кто мог сказать, что все это означает? Может быть, дружбу, может быть – простое расположение, а может – предложение великолепного, бурного секса. Город часто предоставляет людям подобные возможности. Другое дело, готовы ли они ими воспользоваться.

17
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело