Будь здоров - Башун Виталий Михайлович - Страница 59

• Предыдущая
• 59/95
• Следующая

Двое воинов спешились и подошли ко мне. Один стал рыться в сумке, другой небрежно меня охлопал, отобрал кинжал и передал его графу. Тот, брезгливо поглядев на грязные ножны и простую рукоятку, брать его отказался.

— Придержи пока у себя. Что там, Фрабус? — Он повернул голову к тому, кто копался в моей (вот уже и моей, вздохнул я про себя) сумке.

Воин, которому надоело копаться в тряпье, просто высыпал прямо на дорогу содержимое сумки, поворошил носком сапога нижнее бельё, подобрал пергамент и протянул его графу.

— Прочти, что там, — отказался брать документ вельможа.

— Я неграмотен, ваша милость, — ответил солдат.

— Тогда ты, капитан. — Правильно я догадался, что это капитан.

— Здесь сказано, — быстро пробежав глазами текст, ответил начальник охраны, — что барон Тобиус действительно договорился с неким поваром Алониусом об обслуживании его и его отряда на время пути в горах. За половину серебряной марки в день.

— Ваша милость, смотрите! — вскричал вдруг солдат.

Он показывал графу кусок моей мантии с эмблемой.

Я похолодел. Что, если лоперские эмблемы всё-таки отличаются от элморских? Эмблемы эти были признаны во всём мире как отличительный знак специалистов лекарского дела, но боги знают этих лоперцев. Они всякое учудить могли, чтобы всему миру доказать свою особость.

— Барона всегда сопровождал травник, — подтвердил капитан. — Похоже, этот малый не врёт.

— Как у тебя оказался этот лоскут? — уже скорее с любопытством, чем с подозрением спросил граф.

С меня как будто скала свалилась.

— Когда я очнулся и увидел, что никого нет, а из-под камня торчит вот это, я подумал, что может пригодиться на заплатки, — почти честно ответил я.

— А ты запаслив! — захохотал граф и вместе с ним охрана. — Где хоть это всё произошло, ты знаешь?

Я отрицательно помотал головой.

— Нет, ваша милость. Я почти ничего здесь не знаю. Помню, что свернули налево с широкой тропы, на какую-то тропку. Его милость господин барон говорили что-то про короткую дорогу.

— Так я и знал, — пробурчал граф. — А ведь говорили ему — опасно. Нет, самым первым хотел быть, выскочка! — Затем, что-то прикинув, повернулся к начальнику охраны: — Как думаешь, Гермилус, повар нам нужен?

— По правде, ваша милость, уж очень надоела пакостная стряпня этого отрядного кашевара.

— Ясно, — посмотрел на меня граф и спросил: — Я предлагаю тебе те же условия, что предлагал барон. Согласен?

— С радостью, ваша милость, только вот… — замялся я.

— Что ещё? — поморщился граф.

— Я бы просил, ваша милость, приказать вашим людям вернуть мне мой ножик. Я очень привык с ним готовить. И ещё помочь собрать приправы. Некоторые очень редкие и дорогие. Жалко их потерять.

— Ну ты и хомяк! — снова захохотал граф и милостиво отдал нужные распоряжения.

Мне вернули кинжал Свенты и помогли подобрать приправы. Я бережно укладывал их в сумку, тщательно обтирая рукавом и сдувая пыль. В этом я ничуть не лицедействовал — мне было действительно жалко потерять с любовью собранную коллекцию хороших приправ.

Видимо, не столько слова, сколько поведение уверило всех в моей правдивости, и мне даже разрешили сесть в фуру, выдали относительно свежую лепёшку с куском вяленого мяса и фляжку не очень качественного, но вина.

Сколько знают слуги, столько ни один шпион никогда не узнает… если не догадается подружиться с ними. Опыт налаживания хороших отношений с этим племенем у меня был, поэтому за несколько часов пути до стоянки я не только перезнакомился со всеми обитателями фуры, но и получил массу разнообразных и очень для меня полезных сведений. Компанию мне составили: личный секретарь графа, камердинер и три лакея. Кучер в это время был занят важным делом — управлением лошадьми, но нить разговора не терял и периодически вставлял свои реплики, не несущие смысловой нагрузки, но добавляющие разговору эмоциональной окраски. Особенно мне запомнились: «Итить тебя копытом!» и «Хвостом тя в гриву!»

В первую очередь меня, молодого, сразу видно, только ещё начинающего свою карьеру, просветили, каким должен быть хороший слуга. Тот, по мнению ветеранов лакейского дела, должен быть незаметен, как дух, умён, как лис, и приметлив, как следопыт. Поручения должен выполнять быстро и правильно, как господин хочет, а не как говорит. Я было удивился, как так может быть, но мне пояснили на примере.

Допустим, господин приказывает подать гостю лучшего вина. Глупый лакей просто побежит в заветный погреб и принесёт. Умный же сначала по поведению господина определит, нужно ли это на самом деле, или гость обойдётся обычным. Наш, к примеру, приподнимет немного правую бровь — знай, надо выполнить в точности. А если левую — соображай. Лакей, предположим, сообразит и принесёт обычного вина. Господин, если всё сделано правильно, демонстративно может и разгневаться на нерадивого слугу. Даже в морду дать, но зато потом обязательно одарит и приблизит.

Понятливые слуги в цене, а глупые долго не держатся. Чтобы достичь вершин в высоком искусстве услужения, нужно знать как можно больше обо всём. Как дела у соседей, что происходит в королевстве в целом, а главное, что творится около господина. Для этого слуга должен иметь хороших друзей среди своих и соседских слуг, иначе быстро съедят и не подавятся. Повару в этом отношении одновременно и проще и, сложнее остальных. Вкусно поесть любят все, потому часто и набиваются в друзья, но на всех не напасешься. Значит, надо выбирать, кого гнать, а с кем дружить. Выбор настоящих друзей, которые не отвернутся в трудную минуту, а помогут, задача сложная. Нет, присутствующие как раз не набиваются, но добрым советом помочь всегда будут рады… надеясь на некоторую взаимность.

Намек я понял и горячо уверил всех в том, что без помощи столь опытных людей мне не обойтись, а благодарность моя не замедлит проявиться.

Как выяснилось из дальнейшего разговора, я попал к графу Цвентису фро Кордресу. В данный момент граф вёз больную дочь в горный замок по совету своего знахаря, старого Гортуса. При этом сделали солидный крюк, заехав к какому-то барону, у которого как раз случилась оказия и в гости «неожиданно» заехали ещё несколько окрестных господ. О чём они совещались, неизвестно, поскольку шушукались без слуг, но это и так понятно — скоро непременно придётся с кем-нибудь воевать.

Для подобных дел сейчас наиболее благоприятный период — в королевстве смута. Король, да будут благословенны его дни, недавно вступив на престол и ещё толком не укрепив свои позиции, издал ряд указов, пытаясь провести реформы, как в Элмории и халифате. В результате мятежи охватили почти все провинции. Кто «за», кто «против», не понять. Многие бароны начали междоусобицы, стараясь под шумок оттяпать кусок-другой от земель соседа, действуя то под знаменем короны, то под стягом мятежа.

Ходить по дорогам в одиночку стало опасно. Могут убить просто за косой взгляд или за то, что недостаточно низко поклонился или не поспешил уйти с дороги. Да мало ли поводов найдут подонки для бахвальства или по злобе натуры своей. В этой смуте пострадали многие, но слугам, как правило, опасаться нечего. Сиди себе, как мышь под веником, и тебя никто не тронет. Главное, вовремя учуять, куда ветер дует, и не опоздать сменить господина. Слава богам, граф Цвентис силён, и нападать на него никто не рискует, хотя и он вместо обычных двух десятков охраны в этот раз взял полусотню.

На мой вопрос, почему знахарь, не вылечив больную девушку, отправил её в горный замок, мне пояснили, что Гортус очень и очень стар. Он был семейным знахарем графов Кордрес ещё при прапрадедушке нынешнего господина. В настоящее время старик редко покидает свои апартаменты, плохо видит и слышит и уже не может использовать магию.

Хорошо, я вовремя сообразил и не задал вопрос, который показал бы мою полную неосведомленность в лоперской жизни. Но слуги и без этого заспорили, почему в их королевстве так плохо обстоит дело со специалистами-врачевателями. Секретарь графа как самый осведомленный и образованный из присутствующих внес ясность. Лопер по территории и численности населения раза в три превышает ту же Элморию, но по числу лекарей и знахарей от неё здорово отстает. А почему? Потому что в Элмории и простолюдины могут учиться в академиях, а здесь — только люди благородного происхождения. А много ли благородных желает стать лекарями? Поэтому даже дипломированным травником не каждый барон имеет возможность обзавестись. Недаром покойный Тобиус не расставался со своим. Боялся, что сманят да перекупят. А уж как его обихаживал, и не передать. Граф, конечно, ищет замену Гортусу, но пока безуспешно.

• Предыдущая
• 59/95
• Следующая