Прелестная обманщица - Николс Мэри - Страница 18

• Предыдущая
• 18/38
• Следующая

не нашел.

Молчание прервала Люси.

– Ой, Эмма, – с радостным смехом воскликнула она, – вы просто чудо!

Эмма перехватила восхищенный взгляд Доминика, и это доставило ей удовольствие. Она, Эмма

Монтфорест, если захочет, может соперничать с Софи, несмотря на то, что у той на пальце

ослепительно сверкает бриллиант.

– Я могу рассчитывать на танец с вами? – спросил Доминик. Какое-то непонятное чувство

толкало его на безрассудство. – Лучше я сейчас впишу себя, пока вы не раздали все танцы. – С этими

словами он взял ее танцевальную карточку и маленьким карандашом, который был к ней прикреплен,

записал свое имя напротив кадрили и вальса.

– Доминик, как ты мог? – зашипела Софи, едва Эмма отошла. – Ты выставил меня на

посмешище.

– С чего ты взяла, любовь моя? – мягко сказал он. – Я же должен танцевать с гостями.

– Я не об этом, хотя тебе не следует вальсировать с ней. Я говорю о твоем костюме.

– Ах, об этом. Костюм давно у меня лежал, и я решил не тратиться на другой.

– Значит, она нарочно выбрала для себя сари. Вот интриганка!

– Дорогая, никто не знал, во что я оденусь. Это просто совпадение. Что касается Эммы, то разве

ты не находишь, что сари ей идет?

Софи презрительно фыркнула.

– Да. И ничто меня не переубедит в том, что она наполовину индианка. Ее выдает цвет кожи. У

вас в семье есть какая-то тайна, Доминик?

– Полагаю, что тайны есть в любой семье, – спокойно ответил он.

– Софи, ты несправедлива к Эмме, – вмешалась Люси. – Она просто загорела, но загар уже

исчезает. – Тут внимание Люси было привлечено появлением капитана Фергуса О'Коннора. Она сразу

его узнала, хотя он был в маске и в шляпе с очень широкими полями. Она подошла к нему,

заговорщически улыбнулась и протянула руку. Он поднес ее к губам и подмигнул в ответ.

– Ваш покорный слуга, мисс Бесторп.

34

– Как мило, что вы пришли, сэр, – покраснев, сказала Люси. – Эмма уже в танцевальном зале.

Она одета в индийское сари.

– Я сейчас же ее разыщу. Могу ли я рассчитывать на танец с вами?

Она протянула ему карточку, и он начал вписывать свое имя против всех танцев подряд. Люси,

вспыхнув, выхватила у него карточку. Капитан, усмехнувшись, отошел.

В танцевальном зале было шумно от раскатов смеха. Он весь блестел, освещенный множеством

свечей. Кругом толпились короли и принцы, королевы и принцессы, священники и нищие, пираты и

разбойники, молочницы и нимфы. Все прятали лица под масками, но многих можно было легко узнать.

Музыканты заиграли, и перед Эммой появился капитан О'Коннор.

– Мисс Бесторп велела мне вас найти. Могу ли я пригласить вас на контрданс?

Эмма грациозно опустила руку ему на плечо, и они встали в ряд.

– Что произошло с нашей затеей? – спросил он. – Я получил записку от сэра Ричарда с

извещением не встречать вас и забеспокоился, не провалился ли наш план.

– Все раскрылось, но о вашем участии ничего не известно, так что не волнуйтесь. Просто его

светлость пригласил меня на бал.

Следующий танец капитан танцевал с Люси. Доминик внимательно посмотрел на них, затем

отвернулся и поклонился Софи, стоявшей рядом с леди Монтфорест и господином, который не мог

быть никем иным, как виконтом. Виконт Монтфорест и отец Эммы были поразительно похожи. Она

этого не ожидала. Чтобы скрыть свое смущение, Эмма уставилась на Доминика и Софи, улыбавшихся

друг другу, как и полагалось помолвленной парочке.

Тут перед Эммой в поклоне склонился очередной кавалер, и она с улыбкой взяла его под руку,

решив забыть обо всем в вихре вальса. Ее танцевальная карточка заполнилась, не успела она появиться

в зале. Эмму забавляло, что всех интересует, кто она и откуда приехала.

Люси – хозяйка бала – была в центре внимания. Уже с уверенностью можно было сказать, что

вечер удался.

К Эмме подошел Доминик, пригласил ее на вальс, и с этой минуты вечер стал для нее сказочным.

Она ощущала его руку у себя на талии, близость его тела, нежность и веселье во взоре. Вальсировал он

отменно. Ей было так легко и приятно следовать его движениям.

Он молчал, и она тоже. Ей вполне хватало того, что она находится в его объятиях. Боже, как же

она любит его! Радость, смешанная с острой болью, с такой силой пронзила ее, что сердце готово было

разорваться. Вокруг не существовало ни остальных танцующих, ни разговоров и смеха, ни яркого света

– она находилась наедине с ним в сумеречной комнате, а ее ноги двигались в такт божественной

музыке.

– Эмма. – Голос, произнесший ее имя, донесся откуда-то издали.

Она взглянула на Доминика. Глаза его смотрели уже не весело, а печально.

– Да, милорд. Он улыбнулся.

– Зовите меня по имени. Вы же обещали. Вы отлично танцуете. Кто этому вас учил?

– Хотите верьте, хотите нет, но это мой брат. Его научили этому в школе, а я иногда посещала

танцы в военном городке.

– С мисс Эммой Монтфорест?

Зачем он произнес это имя?

– Да, – ответила она.

– Странно, что я помолвлен с мисс Софи Монтфорест, правда?

– Очень странно. – Неожиданно для себя Эмма спросила: – Вы полагаете, что они родственницы?

Это мисс Софи так сказала?

– Нет. Я с ней об этом не говорил.

– Почему?

Доминик не смог ничего ей ответить. Глядя на нее, такую красивую, он ощутил, что в нем

пробудилось желание, спавшее много лет.

– Вы думаете, что между ними имеется связь?

– Связь, милорд?

– Ну да, между двумя мисс Монтфорест.

– Возможно. Но я никогда не слышала, чтобы мисс Эмма Монтфорест говорила о родственниках

в Англии.

– И Софи тоже ничего о них не рассказывала.

35

Эмма улыбнулась ему, а внутри у нее все дрожало: она боялась выдать взглядом, как любит его.

Но она привыкла справляться со своими эмоциями.

Танец закончился, Доминик поклонился, сложив вместе ладони у груди.

Она тоже поклонилась, и он отвел ее в сторону. Эмма была словно в тумане от захвативших ее

ощущений и потому не сразу узнала даму, приближавшуюся к ним.

Это была маленькая, полная женщина в сборчатом платье фасона пятидесятилетней давности. На

голове у нее красовался огромный напомаженный парик, лицо покрывал толстый слой пудры, а щеки

были густо нарумянены.

Внезапно в памяти Эммы всплыло кладбище в Калькутте, могила Джона, она сама, стоящая

рядом, и родители Джона...

Это же мать Джона, миссис Мортон!

Эмма запаниковала, извинилась перед Домиником и убежала. Доминик хотел было пойти за ней,

но миссис Мортон остановила его.

– Дорогой лорд Бесторп, – сказала она, – это ведь вы, правда?

– Да, мадам.

– Так трудно разобраться, когда все в масках.

– Да, конечно, – рассеянно ответил он, недоумевая, почему Эмма вдруг убежала. Что ее

испугало? Может быть он чем-то ее обидел? Неужели разгадка тайны близка?

– Здесь только что стояла молодая дама в сари, – продолжала миссис Мортон. – Кто она?

– Это мисс Эмма Вудхилл, дальняя родственница. Она компаньонка моей сестры.

– Мисс Вудхилл? А я подумала...

– Что вы подумали?

– Да нет, неважно. Меня сбил с толку ее костюм. Я была в Индии четыре года назад – мой сын

умер там, – и... мне показалось, но, очевидно, я ошиблась.

Она отошла, а Доминик озадаченно нахмурился. Когда рядом с ним появилась Софи и

напомнила ему, что следующий танец он танцует с ней, Доминик, извинившись, сказал:

– Прости, Софи, с тобой потанцует Берти – вон он скучает у двери. А мне нужно кое-что

уладить.

Он торопливо вышел из зала и не услышал ее грубого ответа.

Подойдя к Берти, Софи заявила:

– Доминик просто невыносим. Он куда-то умчался и оставил меня одну, так что этот котильон я

потанцую с тобой, если не возражаешь.

– С огромным удовольствием, моя дорогая Софи. – Берти поклонился и щелкнул каблуками.

• Предыдущая
• 18/38
• Следующая