Прелестная обманщица - Николс Мэри - Страница 33

• Предыдущая
• 33/38
• Следующая

обняла брата.

– Мы богатые! – сквозь слезы засмеялся Тедди. – Мы больше не слуги.

Эмма вытерла слезы и улыбнулась ему.

– Верно. Но сначала нам нужно обратить драгоценности в наличные деньги, а сделать это можно

только в Лондоне. Потом мы решим, как поступить дальше.

– Я знаю, что мне делать. Я хочу купить конный завод и разводить скаковых лошадей. Но

вначале разберусь с виконтом.

– Ох, Тедди. Мне кажется, нам следует пересмотреть наше решение. Месть не для нас. Мы

ничего не добьемся.

– Но с нашим отцом поступили несправедливо!

– Боюсь, мы не сможем ничего доказать. Единственный свидетель – отец мистера Косгроува –

давно умер, больше никого нет, кто помнит о случившемся, кроме нашего дяди, а он не признает свою

вину.

Тедди сердито сверкнул глазами.

– Я понимаю, в чем дело. Ты думаешь о своем бесценном лорде Бесторпе, а не о папе.

– Нет, я думаю о том, что жажда мщения – нездоровое чувство, оно принижает человека. Папа

прожил хорошую жизнь, потому что был окружен любовью. Ты не должен предпринимать ничего

такого, за что потом тебе было бы стыдно. Мне кажется, он именно это хотел сказать в письме, когда

говорил о прощении.

– Я не опозорю его имя, – стоял на своем Тедди, – но я хочу, чтобы виконт Монтфорест знал,

что, покуда я жив, он будет в ответе за содеянное.

– Думаю, что он это уже знает, – сказала Эмма.

– Я больше не стану прятаться за чужим именем. Я – сын своего отца и не стыжусь этого. С

сегодняшнего дня я – Эдуард Монтфорест, а на дядю мне наплевать.

– Хорошо, – сказала Эмма. – Но пока не продадим камни, мы не можем ничего предпринять. Я

уезжаю отсюда сейчас же. Я в любом случае собиралась это сделать.

– Почему?

– Это долгая история и не связана с нашими теперешними делами.

– Я не отпущу тебя одну. Я тоже уеду.

Эмма пыталась его отговорить, но не смогла. На самом деле она была рада, что они уедут вместе.

64

Эмме оставалось сказать Люси и миссис Стэндон, что она должна вернуться в Лондон по семейным

обстоятельствам. На следующее утро в восемь часов она встретится с Тедди на постоялом дворе

неподалеку от Кавенгем-хауса, а он подъедет за ней туда на почтовом дилижансе.

Разговор с Люси и миссис Стэндон оказался, как Эмма и ожидала, непростым.

– Почему? – недоумевала Люси. – Я думала, что вам здесь хорошо. Вы обещали остаться до... –

Она запнулась и перевела взгляд на тетю, которая ничего не знала о капитане О'Конноре. – Вы не

должны уезжать до свадьбы Доминика. Осталось меньше месяца.

– Я очень сожалею, Люси, но у меня неотложные дела.

– Какие дела? Вы ни разу ни о чем таком не упоминали.

– Люси, не выспрашивай Эмму – это невежливо, – вмешалась миссис Стэндон и, повернувшись к

Эмме, сказала: – Мне очень жаль, дорогая. Нам будет вас недоставать. Где вы устроитесь? У вас есть

деньги?

– Я узнала, что нам оставлено наследство.

– В таком случае я очень за вас рада. Когда вы едете?

– Утренним дилижансом.

– Так скоро! – на глаза Люси навернулись слезы.

Эмма спрашивала себя, отправились бы они с Тедди в Англию, если бы нашли драгоценности

раньше. Но она не сожалела о том, что все случилось именно так, а не иначе. Она успела полюбить

Англию и встретила человека, которому безраздельно отдала свое сердце. Хотя любовь ее была

обречена, она обогатила душу Эммы.

Поздно вечером, когда Эмма уже собиралась лечь спать, к ней заглянула миссис Стэндон.

– Я обычно не встаю раньше половины десятого и не собираюсь менять своих привычек, –

заявила она, усаживаясь на постель Эммы. – Поэтому я попрощаюсь с вами сейчас. Я буду скучать.

– И я тоже. Я была счастлива здесь.

– Но и несчастна.

– Почему вы так считаете?

– Я не слепая, милочка. Я замечала и взгляды, и румянец, и слезы. Доминик несвободен, и,

скорее всего, ничего не изменится, так что вы поступаете разумно, решив уехать, хотя мне и хочется,

чтобы все сложилось по-другому.

– Я не подозревала о том, что кто-то догадался.

– Я не настолько стара, чтобы забыть, что такое любовь. Я любила вашего отца и лишилась его.

– Моего отца?

– Да, вашего отца, Эдуарда Монтфореста. – Она улыбнулась, видя, как расширились от

удивления глаза Эммы. – Неужели вы считаете, что я не знаю, кто вы?

– Когда вы это узнали?

– С самого начала. Эмилия Мортон – моя добрая приятельница. Она написала мне.

– Вы простите меня за обман?

– Конечно, дитя мое.

– Когда вы познакомились с отцом?

– Монтфоресты, Косгроувы и Бесторпы, мы с детства знали друг друга, и, если бы не Джеймс

Монтфорест и эта история с Артуром Боремом, мы с Эдуардом поженились бы.

– А вы знаете, что произошло? Вы там были? – У Эммы затеплилась надежда.

– Я знаю все со слов вашего отца.

– Пожалуйста, миссис Стэндон, расскажите, как это произошло.

– Эдуард обожал Джеймса, – начала миссис Стэндон. – Джеймс обладал необузданным нравом и

постоянно попадал в переделки, а Эдуард, желая оградить его от неприятностей, часто брал вину на

себя. Он делал это не задумываясь. Джеймс дарил ему что-нибудь или давал деньги. Однажды он

подарил ему охотничье ружье, и вскоре Эдуард стал отличным стрелком. Возможно, поэтому он выбрал

карьеру военного. После смерти матери жизнь его изменилась к худшему. Джеймс уехал учиться в

Кембридж, а когда вернулся, то для него нашли подходящую жену, дочь графа Линкольна. Это был

весьма выгодный брак. Примерно тогда же мы с Эдуардом поняли, что любим друг друга. – Она

вздохнула. – Однажды Эдуард и Джеймс, Артур Борем и Уильям Косгроув отправились на скачки в

Ньюмаркет. Джеймс выиграл большую сумму денег, и они решили это отметить. Все были пьяны и

заключили пари на то, кто самый меткий стрелок.

– И, конечно, им оказался папа?

65

– Эдуард сказал мне, что не брал в руки ружье. Они установили мишень и зарядили два

пистолета. Первым выстрелил Джеймс, а за ним – Артур Борем. Они заспорили о том, чей выстрел

попал в середину, так как отверстие оказалось одно.

– Значит, это были хорошие выстрелы.

– Наверное, а может, одна пуля пролетела настолько далеко в сторону, что не оставила следа.

Джеймс считал, что это был выстрел Артура. Разгорелся спор, и Джеймс, который зарядил пистолет для

второго выстрела, нацелил его на Артура. Я уверена, что он ни за что не выстрелил бы, но Эдуард,

испугавшись, что брат может это сделать, попытался выбить пистолет из его руки, но, к несчастью,

Джеймс уже успел взвести курок и раздался выстрел. Артур упал. Они привели врача, но рана оказалась

смертельной. Артур был единственным сыном и наследником графа. Родители были вне себя от горя и

требовали возмездия. Они считали, что это не несчастный случай, а убийство, а так как они обладали

огромным влиянием, то все шло к тому, что будет суд.

– Но ведь это сделал Джеймс, а не папа.

– Правильно. Эдуард рассказал мне, что отец учинил им с Джеймсом допрос. Джеймс заявил, что

если бы Эдуард не стал отнимать у него пистолет, то выстрела не последовало бы, А Эдуард объяснил

отцу, что, когда прозвучал выстрел, он лежал на земле, отброшенный Джеймсом. Но старый лорд

Монтфорест не пожелал этому верить. Он сказал, что, кто бы ни был виновен, он не допустит того,

чтобы запятнали родовое имя и поставили под угрозу выгодный брак Джеймса. А поэтому долг Эдуарда

– взять вину на себя. Отец купил ему патент на офицерский чин и отправил сына в Индию.

– Остальное я знаю, – сказала Эмма. – Ему высылали содержание с тем условием, чтобы он

никогда не возвращался. Мистер Чапмен, папин банкир, говорил мне об этом, но не назвал причину.

– Ужасная несправедливость.

– А вы не могли что-нибудь сказать?

• Предыдущая
• 33/38
• Следующая