Волчица и пряности (ЛП) - Хасэкура Исуна - Страница 36

– Что человек, что баран – оба думают об одном и том же.

– Конечно же. Даже мы с тобой спорим на равных.

– Мм. Если двое не соперничают из-за одних и тех же вещей, не ругаются между собой на одном и том же языке, не глядят друг на друга с одной и той же высоты, это значит, что они не ссорятся вовсе.

Произнеся эти слова, Хоро погладила Коула по голове и села. Облачка белого тумана вырывались у нее изо рта всякий раз, когда она весело смеялась или безудержно болтала. Ее спокойная, но милая, даже почти изящная поза могла бы любого убедить, что перед ним истинная лесная богиня.

Все потому, возможно, что сейчас она не скрывала свою стройную фигурку и была совершенно не похожа на ту округлую себя, какой представала, когда закутывалась с ног до головы в многочисленные одежды. Лоуренс видел перед собой не хрупкую девушку, ищущую защиты и доброты, но Хоро, Мудрую волчицу непостижимого возраста, обитающую в пшенице.

– Все-таки у меня есть немного мудрости и опыта. А у Коула есть холодный ум и фантазия.

– А у меня?

– А у тебя есть ответственность.

Так он ей сказал.

– Ты в ответе за то, чтобы история нашего путешествия стала неподвластна времени, чтобы люди пересказывали ее вечно. Рассказ о волчице, пришедшей на помощь барану, разве не идеально для этого подходит?

Чтобы любая власть могла существовать, ее должна поддерживать определенная система ценностей. Хорошей жизненной ценностью, например, является необходимость держать слово. Хоро приоткрыла рот, обнажив клыки, и наружу выплыл громадный клуб тумана.

Лоуренс смотрел на ее жизнерадостную ухмылку. Это была та же невинная, детская ухмылка, какую Хоро всегда показывала, когда готовилась к очередной проказе. Так человек ухмыляется, когда он, оторвавшись от разбойников, обнаруживает, что заблудился в лесу, но ему есть к кому воззвать, кроме богов.

– У нас есть хоть один шанс?

Лоуренс молча пожал плечами и протянул ей бумагу, которая только что была у него под щекой. Хоро мягко хихикнула, глядя на его лицо; должно быть, там остались чернила.

– Я вполне уверена в своей проницательности, но… в таких вот вещах я не особенно сильна.

По-видимому, она имела в виду способность смотреть на вещи с различных точек зрения. Когда ситуация скатывается к худшему, Хоро предпочитает прорываться сквозь неприятности силой. Так что ей без надобности скрупулезно просчитывать все на несколько ходов вперед.

– И все же, как сказал когда-то один генерал, не получится побеждать всегда, если пользоваться одной и той же стратегией. Лучший и вернейший путь к победе – всегда приспосабливаться к стратегии врага, но…

– Но что?

– Лишь боги способны делать это долгое время.

Его озорная шутка породила на лице Хоро выражение «ну погоди у меня». Она чуть склонила голову; впрочем, явно не сердилась.

– Имеет значение лишь одно: владеет ли монастырь костями, которые мы разыскиваем; шансы, что владеет, весьма высоки.

– Именно. Кости – ключ, который лучше всего подходит к замку в рассказе Пиаски.

– А ты должен быть на стороне тех, с кем знаком, а не монастыря, верно? Мало что страшит сильнее, чем объединение с людьми, намерения которых тебе непонятны.

Пока Хоро говорила, ее взгляд с невероятной скоростью пробежал по бумаге. На этом листе Лоуренс довольно корявым почерком записал свой разговор с Коулом. Он вспомнил размолвку с Хоро, когда та солгала, будто не умеет читать; глядя на нее сейчас, он задался вопросом, сам-то он умеет читать так же хорошо, как она.

– Это уж точно. Особенно – потому что в Альянсе не дураки. Если на их стороне такие люди, как Пиаски, значит, они действительно желают этой земле процветания. Хаскинс и его друзья, возможно, обнаружат, что их дом стал немного теснее, но их цели не очень отличаются от целей Альянса.

Хоро чуть прищурилась, точно аристократка, оценивающая драгоценный камень. Ее взгляд обратился на Хаскинса, спящего возле печи. Но, осознав, что Лоуренс за ней наблюдает, она повернулась к нему обратно и смущенно улыбнулась.

Ему недоставало смелости спросить, но, похоже, пропасть в годах между ней и Хаскинсом была сродни пропасти между Лоуренсом и ей. Хоро обладала не только чувством ответственности, но и искренностью, и если она намного младше другого существа, то, видимо, будет выказывать ему почтение, пусть даже это баран. И если она протягивает руку помощи с заносчивым видом – возможно, это просто от смущения.

– Итак. Хватает ли уверенности бродячему торговцу Крафту Лоуренсу на то, чтобы выполнить эту задачу?

Она так редко звала Лоуренса по имени, что это само по себе звучало как награда. Невольно Лоуренс подивился, не это ли люди называют «ненормальностью». Он улыбнулся уверенной улыбкой человека, который готовится осушить очередную кружку вина в состязании выпивох и не собирается давать спуску сопернику. Потом, сделав глубокий вдох, ответил:

– Ну, кости, похоже, имеют для наших противников огромную ценность. Если рассуждать логически, они – единственное прямое свидетельство, указывающее на истину, поэтому, скорее всего, монастырь придает им колоссальное значение. С другой стороны – чем проще нашим сведениям сдвинуть проблему с мертвой точки, тем важнее они будут выглядеть. Именно в таких условиях бродячий торговец чувствует себя как рыба в воде.

– А ты уверен, что все именно так? Твои сведения точны? Правда? Ты готов поклясться? Ну, тогда я доверюсь тебе.

Хоро веселилась, как ребенок, бросая в Лоуренса вопрос за вопросом. Он принимал их на себя, держась с осанкой успешного торговца. Затем, опершись локтем о ящик, он сказал:

– Я дам тебе доказательство, но сначала – что скажешь о моем плане?

– После этого объявления налога, или как оно там называется, у них будет совсем мало времени.

– Уверен, это тоже будет учтено при переговорах. Когда следующий гонец с копией указа сюда доберется, времени останется в обрез. Если мы промедлим, все шансы на прибыль пропадут. Есть поговорка: следует жертвовать маленьким доходом, чтобы получить большой.

– Пфф.

Хоро фыркнула, будто высмеивая слишком оптимистические предсказания Лоуренса, потом отвернулась, будто ей все наскучило.

– Все получится.

С этими словами она сунула бумагу обратно в руку Лоуренсу. Тот принял ее, как аристократ принимает указ короля, и аккуратно свернул.

– Значит, решено.

Он снова превратился в торговца – слугу договоров, раба денег и в то же время одного из тайных правителей, властвующих из тени над миром людей.

***

– Отлично.

Он подстриг бородку, причесался, поднял ворот куртки. Чтобы претворить в жизнь деловой план, все должно быть идеально. Впрочем, как известно, ни один план не может учесть всего. Первой трудной задачей Лоуренса было придумать, как заставить Альянс купить его идею насчет костей. Если он споткнется, едва выйдя на дорогу, все будет кончено.

– Я пошел.

Постороннему наблюдателю он, должно быть, представлялся бы карликом, идущим в логово великанов. Но когда он только начинал карьеру, все торговцы казались ему великанами. И все же среди этих великанов он до сих пор как-то умудрялся выживать – а значит, и на сей раз все получится. С этой мыслью он покинул дом пастухов; Хоро и Коул проводили его взглядами.

Хаскинс по-прежнему чувствовал себя неважно – видимо, потому что накануне ему пришлось прокладывать себе путь сквозь буран… но к его щекам вернулся румянец, когда он услышал от Лоуренса, что тот согласен помочь. Он всегда поддерживал монастырь из тени, скрывая свое истинное лицо. А значит, пока он жил здесь, он должен был выглядеть обычным пастухом. Говоря, что ему не на кого положиться, кроме Лоуренса, Хаскинс не лгал.

Снег продолжал валить без устали. Дома были засыпаны почти целиком, лишь кое-где под крышами виднелись пятна камня или дерева. Но даже в такую скверную погоду торговцам трудно было сидеть без движения. Приложив немало усилий, Лоуренс добрался-таки до постоялого двора Альянса и тут же наткнулся на торговца, прибежавшего туда из здания через дорогу.