Розовый узор на черном крыле… - Лазарева Ярослава - Страница 48
- Предыдущая
- 48/61
- Следующая
Савелий Иванович вскинул брови и тихо засмеялся.
– Хотите вы признаться в любви – признавайтесь! – не обращая внимания на его смех, продолжил Кирилл. – Хотите выразить свою нежность – выражайте без оглядок на то, что должен делать мужчина, а чего нет. И это вовсе не слабость, как вы все думаете, а искренность. Вот суть эмо. Вот вам и вся система!
Кирилл, когда говорил эти слова, начал волноваться. Его лицо раскраснелось, на лбу и над верхней губой выступили капельки пота.
– Все это так, – после паузы заметил Савелий Иванович, – но у меня создалось впечатление, что суть эмо – жертва. А, как известно, жертва всегда притягивает палача. Мне кажется, что многие эмо сознательно ставят себя в эту позицию, что им нравится играть роль жертвы, всеми обиженной и непонятой из-за тонкой душевной организации. Вот и Ирина в своем дневнике много писала о том, что ее никто не понимает. И нашелся тот, кто понял ее. Меня вообще напрягает сама ситуация, когда подросток совершенно спокойно доверяет незнакомому взрослому человеку, подошедшему к нему на улице и ни с того, ни с сего начинающему откровенные разговоры. А с какой стати? Зачем адекватному человеку приставать к подросткам со своими так называемыми беседами по душам? Почему вы верите таким людям? А? – резко спросил он и в упор посмотрел на Кирилла.
Но тот промолчал и снова опустил голову.
– Знаешь, я бы обязал учителей в школе ввести какие-нибудь дополнительные часы и четко объяснять детям, кто такие педофилы, маньяки и сектанты. Именно эта категория людей выискивает себе жертв на улицах, и подростки, находящие в состоянии депрессии – самая легкая их добыча. А уж эмо, постоянно находящиеся в позиции жертвы!
– Я уже сказал, что это не про эмо, – глухо возразил Кирилл. – И не нужно обобщать!
– Ты, возможно, никогда и не был жертвой, – упрямо произнес Савелий Иванович, – а вот Ира и другие ребята… Сам знаешь, до чего это их довело, – со вздохом добавил он и замолчал, потирая лоб рукой.
– Я тоже был в свое время в роли жертвы…, – после паузы признал Кирилл. – Депрессия затягивает и не так-то просто из нее выбраться. Но сейчас все хорошо, – тихо добавил он.
– Не уверен, – заметил тот и вскинул на него глаза. – Я, кстати, много слушал вашей музыки. А так как я, старый металлист, то мне очень она понравилась, честно! Есть талантливые группы. И тем страшнее эффект, который, как я думаю, производит на чрезмерно эмоциональных ребят тексты практически всех песен. Мне кажется, что это своего рода зомбирование. И вы все словно зомби под влиянием таких текстов. Даже я поддался вполне определенному настроению после прослушивания в течение нескольких часов подобной музыки.
– Но ваши металлические группы тоже пели о смерти, – заметил Кирилл.
– Не забывай, что во времена моей молодости, это были, в основном, западные группы, пели они на английском, и мы в суть слов не вникали. А тут что? Вот, я даже распечатал кое-что для материалов дела. И подборка говорит сама за себя.
Савелий Иванович открыл папку. Вынув из нее листок, протянул Кириллу.
– Думаю, тебе все эти группы хорошо знакомы.
Кирилл положил лист перед собой на стол и пробежал глазами.
Neversmile
«Напишут наши имена», цитата:
«Я запрещаю этот мир Вместе с тобой Так искренне Так равнодушно Я тебе в глаза Смотрю в прицел Я презираю этот мир И покидаю…»
«Пока Смерть Не Избавит Нас Друг От Друга», цитата:
«Из бархатной этой кожи Я эти хрупкие Вырву крылья Все ведь кончено Убирайся прочь… Всю нежность мне Пока смерть не избавит Нас друг от друга…»
«Последняя Запись В Ее Дневнике», цитата:
«Разукрась эти белые стены В ярко черный И может быть Вся планета взорвется мгновенно… Заставит не мечтать Оставит без крыльев Также как всех нас По одному
И вырвет сердце И оставит себе…»
«Миллиарды минут», цитата:
«…Разрезая бумагой веки заставляю себя проснуться Так легче… Уничтожить прекрасное в себе Уничтожив себя Так легче…»
«Всех влюбленных», цитата:« Я беру тебя за руку И веду сквозь огонь Эта смерть как подарок мне Если ты со мной…»
3000 миль до рая
«Любить сложнее, чем убивать любовь», цитата:
«Пусто, слишком пусто с тобою рядом. Страшно, слишком страшно, как всегда из-за тебя. Осколки слов с утра оставят В памяти шрам длинною в жизнь… Забудь меня и мое имя Нас с тобой уже не спасти. Терять сложнее, чем находить Любить сложнее, чем убивать любовь…»
Океан моей надежды
«Видеть сны», цитата:«Если я соглашусь дальше жить Что ты можешь мне взамен предложить? Только лишь боль… Она построит новый мир Из полной тишины. Здесь можно не дышать Здесь можно видеть сны. Здесь нет его цветов Здесь нет его зимы Здесь можно видеть сны. И видеть в них друг друга… И она убьет себя Свое сердце подарив. И она убьет себя…»
JANE AIR
«Невеста», цитата:
«Невеста Твоя мечта сбылась Пей и бей хрусталь Готова ли ты Невеста Твоя мечта сбылась И ты теперь со мной в одной могиле Я и ты…»
«Сестра милосердия», цитата:
«И я лежу без рук без ног без головы От любви Твой поцелуй выжжет на щеках Таблетки падают в рот и спят на языках Разрезай меня по швам…»
«Дочь мясника и рубиновые обрезы», цитата:«Поцелуй со вкусом запекшийся крови А может и вправду все дело в любви? Банальности фраз и стиснутых зубов Когда улыбаешься своему убийце… Рубиновые обрезы стреляют метко Разрывают на куски мою детку…»
Оригами
«Лишний грамм», цитата:
«Ты скользишь по лезвию бритвы И щекочешь вены под кожей. Даже смотришь мимо меня, Что на тебя не похоже. И поспеши, Купи еще…Лишний грамм тебе дарю —
ты мой – Я не твой, Я не твой, Я не твой, Я не твой. Новый мир к тебе несу…»
«Смерти нет!», цитата:
«…я уже умер давно!!! Жизнь – это роль. Роль в дешевом и блядском кино Смерть равна ноль…Разбегусь и прыгну прямо вниз Может быть полечу Мир разбился прямо на глазах
Я назад не хочу…»
«Без лишних слов», цитата:«Оставь лишь миг, перед тем, как выдать мне билет В один конец, назад дороги нет. Без лишних слов нажми на курок. Я к этому готов…. Без лишних слов нажми на курок, без лишних слов убей меня…»
– Каждый музыкальный стиль имеет право на существование, – сказал Савелий Иванович, видя, что Кирилл отодвинул лист. – И с этим никто не спорит. Мы обожали «Нирвану», преклонялись перед Куртом Кобейном. Но ведь и по сей день многие его фанаты заканчивают жизнь самоубийством в день его смерти и когда им исполняется двадцать семь лет. Разве это нормально?! Этот печально знаменитый «клуб двадцати семи»! Роберт Джонсон, Джимми Хендрикс, Дженис Джоплин – все это были отличные рок-музыканты, и все они умерли в возрасте именно двадцати семи. Еще Джим Моррисон, лидер обожаемой мной группы Doors… Думаю, кого-то забыл…
– Эми Уайнхауз, – тихо сказал Кирилл. – Ей ведь тоже было двадцать семь. Но я впервые слышу про этот клуб!
– Однако он существует и, на мой взгляд, наносит несомненный вред обычным ребятам!
– Но причем тут мы? – пожал плечами Кирилл. – Мы же не рок-музыканты.
– Это понятно, – ответил Савелий Иванович. – Но все дело в романтизации самоубийства. Такова сила искусства и ярких личностей. А ведь издревле известно, что это смертный грех, раньше самоубийц даже хоронили за чертой кладбища.
– Все это крайне сложно, – сказал Кирилл, видя, что его собеседник замолчал. – Разве мы можем в нашем возрасте и при отсутствии жизненного опыта разобраться во всех этих вопросах? Тут все замешано на религии, философии, личных приоритетах и даже потусторонних силах, в которые сейчас мало кто верит. И с кем я должен говорить на такие темы? – усмехнулся Кирилл. – Мои родители? Да они и не поймут, о чем речь. Они давно живут… упрощенно, так бы я это назвал. И все их ценности – зарплата, еда, выпивка, да сериалы.
– Знаешь, Марина Цветаева, когда-то сказала одну мудрую вещь: мы родителей вначале осуждаем, затем прощаем и только потом любим. За точность не ручаюсь, но смысл такой.
- Предыдущая
- 48/61
- Следующая
