Розовый узор на черном крыле… - Лазарева Ярослава - Страница 49

• Предыдущая
• 49/61
• Следующая

– А я и не осуждаю! Каждый выбирает сам, как ему жить! – ответил Кирилл. – А вот поговорить с ними на такие темы я не могу. И думаю, многие наши ребята в такой же ситуации. Наверное, поэтому мы тянемся к каждому, кто проявит хоть какое-то участие к нашим эмоциям, попытается заглянуть к нам в душу, выслушать нас.

– Вот-вот, – устало произнес Савелий Иванович, – Ира выслушала этого самого Дарка!

Кирилл вздрогнул, но тут же постарался принять невозмутимый вид.

– Мы говорим сейчас о музыке, – попытался он перевести разговор в другое русло.

– Понимаю, что тебе тяжело вспоминать…, – сказал Савелий Иванович. – Но все это звенья одной цепи! И тем страшнее ситуация, что многие эмо – группы, несомненно, талантливы. Я внимательно прослушал не одну команду, придерживающуюся этого стиля.

– Не понимаю, причем тут это, – тихо заметил Кирилл. – Да, мы любим такую музыку, но ведь это не означает, что все эмо-киды тут же хватаются за бритву после прослушивания песен.

– Да ты пойми, что вся эмо – культура это магнит для зла. Еще раз повторю, если есть жертва, палач всегда найдется. А что такое, скажем, маньяк лично в моем понимании? Это живое проявления сатаны, ни больше, ни меньше. И я в этом убежден!

Кирилл сильно побледнел, услышав эти слова. Он внимательно посмотрел в глаза Савелия Ивановича. Но тот был совершенно серьезен.

– Мы с Гришей много спорили на тему введения смертной казни, – продолжил он. – И я считаю, что когда очевидно, что человек одержим дьяволом, или как любят выражаться врачи, манией, когда он насилует и убивает сериями, то его нужно уничтожать.

– Не думаю, что сатану это испугает, – тихо заметил Кирилл. – Или он прекратит воплощаться.

– Ничего, – тут же возразил Савелий Иванович, – еще как испугает, если мы будем нещадно отлавливать этих нелюдей и уничтожать! И не оставлять им ни малейшего шанса для их мерзких и страшных дел.

Он ударил кулаком по столу и нервно заговорил:

– Два года назад в одном городке, кстати, не так далеко от нашего, пятеро детей покончили с собой. Возраст от десяти до тринадцати. Они все прыгали по очереди с высоток. Самоубийства происходили в течение полутора месяцев, но власти отчего-то не видели связи между ними. Потом один дотошный инспектор установил, что все дети входили в клуб любителей одной интернет – игры. Это была игра что-то типа фэнтези. Там герои передавали какое-то кольцо. Как потом вспомнили родители, у их погибших детей тоже по очереди перебывало какое-то серебряное кольцо. Когда пятая по счету девочка прыгнула с двенадцатиэтажного дома, следствие активизировались. Под подозрение попал некий Анатолий, фамилию тебе знать ни к чему, тридцати четырех лет, системный администратор интернет – кафе, где постоянно собирались погибшие дети. Но он исчез из города. Когда начали выяснять его личность, то оказалось, что он приехал в их город три года назад, уроженец Калининграда, сирота, работал какое-то время там в школе учителем информатики. Но потом внезапно уволился и исчез. За месяц до его исчезновения была изнасилована ученица пятого класса этой школы. Она в тот же день покончила с собой.

– Ужас! – прошептал Кирилл и сильно побледнел. – Все это ужас! Я не думал, что это так страшно!

– Экстрасенсы склонны утверждать, – задумчиво продолжил Савелий Иванович, – о возможности вселения в тело чужой души, или душ, об «одержимости». И это явление было всегда! В разные эпохи и у разных народов существовали самые разные методики и ритуалы «изгнания бесов», «избавления от одержимости».

– К чему вы мне это говорите? – глухо спросил Кирилл и вытер со лба выступивший пот.

– Медики считают, что раздвоение личности – это психическое заболевание, – продолжил тот. – Под влиянием эмоционального шока или иных причин гармоничная целостность человеческого «я» разбивается, словно фарфоровая тарелка, на отдельные куски, причем линия разлома проходит по самым уязвимым «участкам» психики. Ими могут стать, например, нереализованные амбиции, долго подавляемые желания и тому подобное. И тогда обычный человек превращается вдруг в конгломерат нескольких отдельных компонентов самого себя, каждый из которых независим от своего антагониста. Представляешь, что может натворить такая личность?

– К чему вы мне все это рассказываете? – повторил Кирилл.

– Кто такой Дарк?! – резко спросил Савелий Иванович. – Говори!

– Не знаю! – закричал Кирилл и вскочил.

Его начало трясти.

– Что за шум? – раздался недовольный голос, и из комнаты вышел заспанный Григорий Григорьевич. – Ты чего тут, Савелий, допрос устроил? А ведь я тебя просил!

– Думал, как лучше, – сухо ответил тот. – И ты не вовремя, дружище! Ладно, давайте чай пить.

Но Кирилл тут же ушел на улицу. Он накинул куртку и сел на крыльцо. Его начал бить такой сильный озноб, что зубы стучали. И он никак не мог успокоиться. То, что он узнал сейчас о Дарке, только укрепило его решимость никому ничего не говорить. Он понял, насколько страшен этот человек, и что уничтожение Марики совсем не пустая угроза.

До Залесского Кирилл не поехал, так как у него поднялась высокая температура.

– Простудили мальца, – огорчался Григорий Григорьевич. – Марика меня загрызет.

– Да, что-то мы не рассчитали, – вторил ему Савелий Иванович, щупая горячий лоб Кирилла. – Но кто ж знал, что молодой парень таким хлипким окажется!

Кирилл молча смотрел на них, не зная, как ему быть. Но Григорий Григорьевич все решил сам. Он быстро оделся, нашел попутку и отправил Кирилла обратно в город.

– Но наш разговор не закончен, – на прощание сказал Савелий Иванович. – Ты давай выздоравливай и еще встретимся. И имей голову на плечах, всегда. Слышишь? Ты думай, парень, думай!

– Хорошо, – ответил Кирилл и забрался в машину.

– Приедешь домой, врача сразу вызови, – посоветовал ему Григорий Григорьевич. – А я тебе завтра позвоню.

Дома Кирилл был поздно вечером. Он выбрался из машины, оглядел почти пустой двор и быстро направился к своему подъезду. За углом раздался сдавленный крик, и Кирилл остановился. Он увидел какие-то тени в кустах, снова послышался вскрик, и он бросился туда. Увидев гладко выбритую голову, поблескивающую в свете фонаря, Кирилл притормозил. Это был Череп. С ним еще двое ребят мутузили какого-то хлипкого на вид кудрявого паренька.

– На хрен нам в городе такие голубки? – с угрозой в голосе спрашивал Череп. – Мы за чистоту расы, понял? А вы позорите мужской род!

– Отпусти его, Череп! – громко сказал Кирилл и подошел вплотную.

Драка тут же прекратилась. Парни с изумлением вытаращили на Кирилла глаза. Потом дружно расхохотались. Кудрявый паренек воспользовался этим и удрал.

– Опа! Да это ж наш соплежуй! Из-за тебя мы этого недочеловека выпустили, мало ему пенделей надавали! – начал возмущаться Череп. – Сейчас тебе наваляем по-полной! Ты чего тут нам мешаешь чисткой заниматься? – с угрозой в голосе спросил он и придвинулся к Кириллу.

Но тот никак не прореагировал. Его вновь начал бить озноб. Видимо, лекарство, которое ему дал перед отъездом Григорий Григорьевич, прекратило свое действие.

– Да надоели вы! – хмуро ответил он. – Все детство в одном месте играет. И когда уж повзрослеете? Скины! Чистота расы! Вы бы хоть на досуге посмотрели какой-нибудь фильм о фашизме. Сейчас в Сети много инфы.

– Чего – чего?! – изумился Череп. – Может, ты нас учить будешь? И без всяких недоделанных эмо все знаем!

– И в чем суть фашизма, по-вашему? – продолжил Кирилл, не обращая на него внимания.

– Чистота арийской крови, – вдруг сказал один из парней.

– Нет, – возразил Кирилл, – это одно из воплощений дьявола. И только это истина, поймите один раз!

– Он совсем спятил! – заметил Череп. – Ты чего, Кирюх, проповедником заделался, как звездой Рунета стал?

– Если силы девать некуда, – продолжил тот, – лучше бы всяких уродов ловили и били бы их. Мало ли маньяков, педофилов, да и других извращенцев? Вот кого зачищать надо.

• Предыдущая
• 49/61
• Следующая