Бесы Черного Городища - Мельникова Ирина Александровна - Страница 48
- Предыдущая
- 48/83
- Следующая
Телега ехала впереди, а коляска следом. Нанятый возница умело приноравливал ее скорость под мерный шаг местных лохматых лошаденок. Слегка приподнявшись на сиденье, Алексей видел крепкий затылок Ильи. Тот, безмятежно помахивая кнутом, что-то весело насвистывал, словно и не было позади бессонной ночи.
Больше всего Алексей боялся, что Капитолина вздумает рожать. Девка была бесноватая, вся в матушку. И вполне могла вызвать преждевременные схватки.
Но судьба приготовила ему другое испытание, на которое Алексей как раз не рассчитывал. Именно такие неожиданные проверки на прочность одних выбивают из седла, а других принуждают лишь на мгновение пригнуться, чтобы не задела пуля неприятеля, а после ринуться в атаку.
Он снова задремал и не понял сначала, что происходит, когда сквозь сон вторглись в его сознание странные звуки. Оглушительный треск! Удар! Испуганное ржание лошадей и панические крики людей. Коляска накренилась, и Алексей схватился за поручень, чтобы не вывалиться наружу.
Не мешкая, он выпрыгнул из экипажа. Молочная пелена затянула лес, виднелись лишь ближайшие деревья и придорожные кусты. Поперек дороги валялась огромная сосна с ветвистой кроной. Слева от проезжей части вздымался круто вверх скалистый утес, справа громоздились отвалы горной породы, которые остались после строительства дороги, поэтому дерево полностью загораживало проезд.
– Что случилось? – спросил он у возниц. Оба стояли рядом с деревом и озадаченно чесали затылки.
– Да вот орясина какая свалилась! – отозвался Илья. Глаза его возбужденно блестели. Бывший унтер-офицер еще не отошел от случившегося, говорил нервно и быстро: – Сначала треск услыхал. Думал, то ли гроза, то ли обвал! Голову вверх задрал... Смотрю, мама моя! Такая дурища прям на голову рушится! Чуть лошадь не зашибла. Едва отвернул...
И правда, телега стояла поперек дороги. Капитолина, приподняв голову, озиралась по сторонам, видимо, тоже спала и только что проснулась. Гришка же продолжал спать, по-собачьи свернувшись клубком в задке телеги. Заметив взгляд Алексея, девка презрительно фыркнула и опять легла, укрывшись кошмой с головой.
– Как-то надо убрать его с дороги! – Алексей подошел к дереву и попинал ствол ногой. Удивительно, но сосна не была ни сухой, ни больной, ни обгоревшей. По какой причине она могла свалиться в абсолютно безветренное утро, если это не сделал кто-то нарочно?
– Хрен его уберешь! – мрачно заметил Илья. – Пупок надорвем, а с места не столкнем. Здесь топор нужен, а лучше пила. И то работы на полдня!
– Объездная дорога поблизости есть?
– Есть, но не поблизости, – кивнул головой второй возница Силантий. – Надо вернуться назад версты на три или чуть меньше. Там есть отвилок на Сазониху. Проехать можно, но крюк придется сделать верст этак в двадцать, а то и на все двадцать пять.
– Ничего себе! – поразился Алексей. – Так мы до вечера не доберемся.
– В Сазонихе можно заночевать, – опять сказал Силантий, – у моего свояка там изба большая.
– С нашим табором? – посмотрел на него скептически Алексей. – С девкой, которая вот-вот родит, и парнем, от которого псиной разит? Нет, надо что-то придумать! – Он огляделся по сторонам. – Где мы?
– Аккурат под Бритым Лбом, – пояснил Илья, – еще с полверсты – и будет поворот на Черное Городище. Помните, я вам рассказывал, городская молодежь туда повадилась. Избушку соорудили, по воскресеньям приезжают, на гитарах играют, костры жгут, по скалам лазают. В калошах и в шароварах наподобие турецких или казачьих. А кушаки у них длинные – до десяти-пятнадцати аршин. Это для того, значитца, чтобы друг дружку поддерживать или из ямы какой вытаскивать. Я видел, как один на скалу с горячим самоваром поднимался, а после спустился, и хоть бы хны! Сидит, попивает чаек и всех еще приглашает. Откушайте, дескать, чайку, который на такой крутой горушке побывал.
– Весьма интересно! – сухо заметил Алексей. – Но ты не о деле говоришь! Думай, как выбираться будем!
– Надо телегу и коляску подальше в сторону отогнать, чтобы не мешали, а лошадей распрячь, пусть оттянут дерево с дороги! – предложил Силантий. – Дело, конечно, долгое, но все же меньше мороки, чем через Сазониху добираться.
– Да, наверно, это лучший вариант, – согласился Алексей и посмотрел на небо. – Часа за два управимся?
– Как дело пойдет, может, и раньше получится, – отозвался Илья. И тоже взглянул на затянутое серой пеленой небо. – Не бойтесь, вашскобродие, не успеем отъехать, туман уйдет. Он на землю ложится, так что дождь если и соберется, то не раньше ночи, как вчерась.
Алексей не ответил и вновь посмотрел на конвоируемых. Гришка и Капитолина продолжали спать. Здесь они были в более выгодном положении. Сено на дне телеги покрывало ватное одеяло бабки Павлины, поверх себя задержанные накинули кошму, которая не промокает даже в проливной дождь. А если и промокнет, согревает не меньше, чем сухая. Суконная тужурка Алексея набухла от влаги, и ему было зябко и неуютно. А ведь он не хотел ее брать и так бы уехал в одном парусиновом костюмчике, если бы не Иван, который забросил тужурку в коляску в самый последний момент. Алексей позволил себе забыть, что тайга шутить не любить, и едва не поплатился за это.
– Вы бы, барин, шли бы себе в коляску да поспали, – подал голос Силантий, – мы вдвоем с конями управимся. А втроем толкотни много, а толку никакого.
– Хорошо, – вяло согласился Алексей и поплелся к экипажу. – Не буду вам мешать.
Ступив ногой на приступку, он огляделся по сторонам. Природа продолжала досыпать положенное время. Не пели зяблики и дрозды, не трещали сороки и кедровки, поникли подмокшие травы и кусты, повесили головки цветы... Вокруг было очень тихо, безветренно и спокойно, и Алексей вдруг почувствовал, что в следующее мгновение умрет, если не закроет глаза и не отключится от всего происходящего хотя бы на полчаса.
С трудом он пристроился на жестком сиденье. Подогнул колени, под голову подложил портфель, тоже холодный и влажный. Но Алексей даже не заметил, как тот согрелся под его щекой. Он спал сном человека, который исправно несет свою службу и честно исполняет приказы. Он сделал все, что мог, и даже чуть больше. И небольшая заминка в пути роли уже не играла. Если б только он мог предвидеть, насколько сейчас ошибается...
Старший агент сыскной полиции Алексей Поляков спал все время, пока возчики распрягали лошадей. Он не слышал, как они ругались, когда лошади не слушались их и никак не могли сдвинуть сосну с места. Разлапистые ветки кроны цеплялись за мельчайшие неровности и камни на дороге. Корень же, вывернув гигантский пласт земли, лежал на склоне и вовсе был неподъемен. Мужики подступались к упавшему дереву и так, и этак, но все их попытки оказывались неудачными. Но такова русская натура: долго собираемся, а если уж беремся, то не отступим до конца.
Совместными усилиями людей, лошадей и отборного мата дерево сумели слегка развернуть вдоль дороги. Проезд получился узкий, но достаточный, чтобы проехать коляске, запряженной парой лошадей.
Довольные собой мужики присели на побежденный ствол и засмолили цигарки. Пару минут они молча курили, наслаждаясь успехом.
Наконец Силантий затушил окурок о каблук стоптанного сапога и сказал:
– Пора барина будить.
– Да зачем его будить? – махнул рукой Илья. – Сам проснется, когда лошадей запрягать будем. А не проснется, так пусть и дальше спит. До города почитай часа два пилить. А он за ночь умаялся, пока этих мазуриков допрашивал. – Илья кивнул на телегу. Гришка продолжал спать как ни в чем не бывало. А Капитолина проснулась и даже поднялась без посторонней помощи. Оглядевшись по сторонам, она остановила взгляд на поваленном дереве, затем широко зевнула, прикрывая рот ладонью. Вынув из волос гребень, принялась их расчесывать и заплетать в косу.
– Чай, злыдни какие? Убивцы или разбойники? – спросил Силантий с опаской. – Я давеча мужика разглядел! Богом убитый, кажись? Дурак?
– Дурнее не бывает! – усмехнулся Илья. – Но он безвредный, а девка и вправду злыдня! Брюхатая, вот-вот родит, но ядовитая, страсть прямо. Точно шершень, как ужалит, так вусмерть.
- Предыдущая
- 48/83
- Следующая
