Выбери любимый жанр

Вторжение по сценарию - Мэрфи Уоррен - Страница 2


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

2

Этих людей пригласили на собрание. Кто-то приехал из токийской штаб-квартиры Корпорации Нишитцу, другие добирались с островов Шикоку и Кюсю. Часть сотрудников прилетела из других стран, некоторые из самой Америки, где располагались автомобилестроительные заводы Корпорации. Имен, лиц, и должностей было не счесть, ведь Немуро Нишитцу принадлежала самая большая корпорация в мире, бравшая на работу лишь самых лучших.

Собравшиеся, несколько десятков тщательно отобранных сотрудников, каждый в белой рубашке и темном галстуке, расселись на полу. Их застывшие лица не дрогнули даже когда, ступая по голому полу, в дальнем конце комнаты появился сам Немуро Нишитцу. Они находились в конференц-зале Корпорации, куда по утрам сотни рабочих приходили на традиционную утреннюю гимнастику.

— Я собрал вас здесь, — начал Нишитцу негромким, хрипловатым голосом, — зная, что все мы думаем одинаково.

Десятки голов согласно закивали в ответ.

— Я принадлежу к поколению, которое помогло Японии занять то экономическое положение, каким мы по праву гордимся сегодня. Да, я отлично помню былые времена, и не цепляюсь за прошлое. И все же, я никогда о нем не забуду. Вы — поколение, сделавшее Японию сильной, и я приветствую ваше трудолюбие. В мои времена люди, запуганные грубой силой, позволили американцам унижать себя, но вы — поколение, которое поставит Америку на колени экономически.

Немуро Нишитцу на секунду смолк, его убеленная сединой голова по-старчески подрагивала.

— Через два месяца, — продолжал он, — наступит первая годовщина со дня смерти императора. Каким подарком будет для его светлой души, если мы навсегда сотрем покрывший нас позор поражения! И я придумал, как нам этого добиться. Мой план не вызовет ответного возмездия, ведь, как и вы, я ни за что не позволил бы обрушить на наш народ еще один ядерный удар. Верьте мне, так же, как я верил императору, в дни своей юности. Доверьтесь, и я нанесу Америке поражение столь позорное, что они даже не решатся признать его перед человечеством.

Немуро Нишитцу оглядел обращенные к нему лица. На них застыло выражение твердой решимости. Сидевшие в зале не выказывали ни радости, ни страха, но, взглянув в их глаза, Нишитцу понял, что эти люди с ним. Тем не менее, он так же ясно понимал, что у каждого есть доля сомнения, хотя никто и не желает выражать их вслух.

— Мой план тщательно продуман, и я выбрал человека, который поможет нам его осуществить. Вы знаете его имя и, без сомнения, узнаете его в лицо.

Некоторые из собравшихся с ним уже встречались, ведь когда-то это человек выступал в качестве представителя нашей Корпорации.

Тростью Немуро Нишитцу указал на молодого человека, стоявшего сбоку от занимающего всю заднюю стену экрана.

— Джиро! — позвал он.

Японец, которого Нишитцу назвал Джиро, поспешил нажать на выключатель, и свет в конференц-зале погас. Где-то сзади мигнул диапроектор, и на экране появилось изображение — обнаженный по пояс мускулистый человек, черные волосы стянуты на затылке резинкой, в руках — базука. Сверху крупными красными буквами шла надпись по-английски: «БРОНЗИНИ В РОЛИ ГРАНДИ»

В ту же секунду сидевшие до этого с каменными лицами японцы оживились.

Кто-то заулыбался, раздались аплодисменты и даже свист.

По рядам собравшихся пронеслось имя, голоса повторяли его снова и снова, пока не слились в единый гул:

— Гранди! Гранди! Гранди!

Немуро Нишитцу улыбнулся. Во всем мире люди, от обитателей жалких лачуг до владельцев роскошных дворцов, увидев это лицо, реагировали одинаково, и американцы не станут исключением.

Глава 1

Когда все закончилось, погибшие были похоронены, а последние иностранные солдаты выдворены с территории, в течение трех декабрьских дней именовавшейся Оккупированной Аризоной, мировая общественность сошлась лишь в одном — Бартоломью Бронзини в этом винить не приходилось.

Сенат Соединенных Штатов принял официальную резолюцию, где Бронзини объявлялся невиновным, а президент посмертно наградил его Почетной Медалью Конгресса, и выделил для похорон место на Арлингтонском Мемориальном кладбище. И это несмотря на то, что Бронзини никогда не служил в рядах американских вооруженных сил и не занимал официальных постов. Многим идея с Арлингтоном пришлась не по вкусу, но президент твердо стоял на своем. Он знал, что шумиха вскоре уляжется, разве что кто-нибудь нечаянно обнаружит останки Бронзини. Однако этого, к счастью, не произошло.

В тот день, когда стрелки часов начали отсчитывать последнюю неделю отведенной ему жизни, Бартоломью Бронзини на мотоцикле «Харли-Дэвидсон» влетел в ворота студии Дворф-Стар — его собранные в пучок волосы развевались по ветру, а из-за отворота кожаной куртки выглядывала прозрачная папка со сценарием.

Никто и не пытался его остановить — охранник знал Бронзини в лицо.

Впрочем, оно было знакомо каждому. Вот уже много лет фотографию Бронзини можно было заметить на афишах, рекламных щитах или обложках журнала почти в любой стране мира.

Бартоломью Бронзини знали все, и в то же время никто.

Сидевшая в вестибюле секретарша попросила у него автограф. Когда девушка пододвинула ему закапанную горчицей салфетку, Бронзини добродушно хмыкнул.

— Есть что-нибудь белое? — проговорил он ровным, чуть гнусавым голосом.

Вскочив с места, секретарша торопливо стянула с себя трусики.

— Достаточно белые, мистер Бронзини? — радостно прощебетала она.

— Вполне подойдут, — ответил тот, ставя росчерк на теплой на ощупь ткани.

— Пожалуйста, напишите «Для Карен».

Бронзини поднял взгляд на девушку.

— Карен — это вы?

— Моя подруга. Нет, правда.

Машинально дописав сверху «Для Карен», Бронзини протянул трусики секретарше. На лице его появилась застенчивая улыбка, однако взгляд карих глаз оставался совершенно непроницаем.

— Надеюсь, у вашей подруги с чувством юмора все в порядке, — сказал он, глядя, как девушка пожирает надпись восторженным взглядом.

— Какой подруги? — непонимающе спросила секретарша.

— Неважно, — вздохнул Бронзини. Никто не признавался, что берет автограф для себя, только маленькие дети. Иногда Бартоломью Бронзини казалось, что только они и есть настоящие его поклонники. Особенно в эти дни.

— Может, скажете Берни, что я уже здесь? — напомнил Бронзини. Чтобы привлечь внимание девушки, ему пришлось щелкнуть пальцами у нее перед лицом.

— Да-да, конечно, мистер Бронзини, — ответила секретарша, выйдя, наконец, из транса. Протянув руку, она нажала кнопку селектора. — Он приехал, мистер Корнфлейк.

Затем секретарша снова подняла взгляд на гостя.

— Проходите прямо к нему, мистер Бронзини. Вас уже ждут.

Вытащив из-за пазухи сценарий, Бартоломью Бронзини повернул в коридор, украшенный по стенам побегами папоротника. Зеленые ветки были увиты дорогими рождественскими гирляндами. Несмотря на то, что украшения из золота и серебра — явно ручная работа, выглядит все это как-то липко, подумал Бронзини. А нет ничего более липкого, чем Рождественская пора в Южной Калифорнии.

Уже не в первый раз за свою долгую карьеру Бронзини подумал, что жизнь занесла его далековато от Филадельфии. В его родном городе снег не царапал кожу.

Бронзини вошел в роскошно обставленный конференц-зал студии Дворф-Стар без стука. Никому бы и в голову не пришло ожидать, что Бартоломью Бронзини станет стучать, или, скажем, вдруг заговорит по-французски, а на банкете не перепутает вилку для салата с рыбной, словом, все, что свойственно культурному человеку, с ним не ассоциировалось. Его образ неизгладимо въелся в общественное сознание, и, никакие слова и поступки Бронзини уже не могли его изменить. Научись он исцелять рак, люди сказали бы, что Бронзини нанял для этого специального доктора, лишь бы добавить себе популярности. С другой стороны, если бы он вдруг подпрыгнул, и принялся качаться на люстре, никто бы и глазом не моргнул.

Когда Бронзини вошел в зал, все присутствующие обернулись, и, не отрываясь, смотрели, как он чуть помедлил, стоя в открытых дверях.

2
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело