Звоночек 2 (СИ) - Маришин Михаил - Страница 38

• Предыдущая
• 38/87
• Следующая

— Товарищи, это неправильная постановка вопроса! — ринулся нарком в контратаку, спасая своих подчинённых, — Коллектив завода N8 у нас замечательный, старые большевики! Товарищ Калинин сам работал на этом заводе и всех знает лично! А вы тут начинаете их подозревать непонятно в чём!

— Как однажды правильно сказал товарищ Любимов, комсомольцем надо быть не на словах, а на деле! — я, признаться, от того, что Сталин цитировал меня, возгордился, — А от себя продолжу мысль товарища Любимова. Коммунистом надо быть на деле! Каждый день, каждую секунду! А у вас, товарищ Мирзаханов, что получается? Раз рабочий в парторганизации, да ещё и с дореволюционным стажем, значит сейчас он может себе позволить индивидуалистом-кустарщиком быть? Каждый точит, как хочет? Может вы, как Чохов, ещё и единорогов с грифонами на пушках отливать начнёте? Знаю я, что у вас там происходит! Привыкли по старинке работать, да переучиваться поздно. Но надо! Иначе, какие они коммунисты? Партбилет на стол и пусть выметаются кастрюли по деревням паять! Что вами сделано в организационном плане, чтобы преодолеть эти трудности?

— Завод перешёл на хозрасчёт, по примеру ЗИЛа, — ответил Орджоникидзе, — но пока это не дало результата. Переходный период затянулся и среди рабочих растёт недовольство оплатой, сдерживаемое только военным положением. Иначе уже полыхнуло бы. Мы усилим разъяснительную работу, но нужно время, чтобы люди всё поняли. Коллектив старый, мастера, ценят себя высоко вот и артачатся. На ЗИЛе с молодёжью гораздо проще было.

— А вы говорите, товарищ Ежов не нужен. Докладывать мне еженедельно о выпуске пушек и снижении процента брака по каждой детали. Выявить ядро сопротивленцев и неумех и пропесочить их персонально каждого. Если добром не поймут, пусть с ними, как с саботажниками, наркомат внутренних дел разбирается. — подвёл итог Сталин, а потом, повернувшись к Ефимову неожиданно спросил, — А может немцы нас действительно обманули? Может думают, что мы помучаемся, да и у них пушки покупать станем? Какие артуправление РККА имеет запасные варианты, если завод N8 так и не сможет наладить выпуск немецких пушек?

— Если только опять где-нибудь за границей покупать, — растерянно ответил Ефимов, — У нас сейчас все силы брошены на дивизионную артиллерию.

— Значит, запасных вариантов нет?

— Мы в ТТЗ на дивизионную пушку включили требование о возможности зенитной стрельбы, по примеру того, как раньше трёхдюймовки с помощью кустарных приспособлений использовали. Теперь большой угол возвышения орудий и, по возможности, круговой обстрел, будет заложен в конструкцию изначально. Это несколько снижает остроту проблемы зенитного вооружения, — принялся оправдываться комкор, но ему резко возразил Кожанов.

— Это никак не спасёт вас от пикировщиков! Пушки Лендера, стоящие на кораблях, оказались против них бессильны. Морским силам нужен именно автомат и на меньшее мы не согласны!

— Товарищ Ефимов, скажите, артуправление сделало заключение по документу, который я направил в ваше распоряжение? — ага, вот оно, Сталин, видимо, затронул вопрос, который интересовал меня больше всего.

— Товарищ Сталин, такое мог написать только вредитель и скрытый враг, желающий развалить работу по зенитным автоматам! Мало того, что там предполагается выделить морские пушки в отдельное направление, распыляя наши усилия, так ещё и потребуется увеличить выпуск боеприпасов. Шесть тысяч выстрелов в минуту! Да с рассеиванием! Это явный неоправданный перерасход. А объяснение, что цель должна быть поражена даже в случае ошибки прицеливания в несколько десятков метров? Кто мог такое написать? Он что, думает, что пушки макаки на цель наводят? Скорострельности существующих орудий с обученными расчётами достаточно для решения всех задач.

— Что скажете, товарищ Любимов, — Иосиф Виссарионович хитро прищурился, глядя на меня.

— Товарищ комкор, какое количество патронов вы расходуете на сбитие одного одномоторного пикирующего бомбардировщика при стрельбе из 20-ти миллиметровых автоматов? — я был готов руку отдать на отсечение, что такой статистики сейчас не существует.

— Для поражения достаточно пары снарядов, — попытался увильнуть Ефимов.

— Это тех, что попали. А сколько мимо пролетело? — не дал я ему такой возможности.

— Мы этого точно не знаем, — признаться ему всё-таки пришлось, но хитрить он не прекратил, — Всё зависит от обученности расчётов.

— Ну, примерно? Сколько израсходовано снарядов на учебных стрельбах по пикировщикам и с каким результатом?

— Пушек у нас почти нет, поэтому пока такие стрельбы не проводились, — сквозь зубы процедил начальник артуправления.

— Вы что же, расчёты совсем не обучаете? Три-то пушки у вас есть. — отвечать комкору было нечего и сейчас он стал отражением Мирзаханова, сидевшего как раз напротив, — Ну, ладно я, вредитель и скрытый враг, строящий козни. Но вы-то, настоящие коммунисты! Вы же должны меня на чистую воду вывести! Чего проще, практика критерий истины! Изготовьте десяток мишеней размером и видом на самолёт похожие, подвесьте под тяжёлые бомбардировщики и сбросьте на зенитки, так, чтобы на атаку пикировщиков было похоже. Докажите на практике, что имеющиеся автоматы налёт могут отбить и посчитайте расход. Если он окажется меньше, чем гипотетический для шестистволки, то и говорить не о чем. А мишени не пропадут, расчёты всё-таки надо учить!

— А вы что скажете, товарищ Кожанов? — своим вопросом явно Сталин выручил комкора, оказавшегося в неловком положении.

— Я поддерживаю товарища Любимова и считаю, что работы по шестиствольным автоматам должны начаться немедленно!

— Но мы же накануне только это осуждали, вы имели противоположное мнение, — растерянно сказал, обращаясь к моряку, Ефимов.

— Тогда я не знал, что товарищ Любимов, по-видимому, имеет к шестистволкам непосредственное отношение. Я не хочу повторения ситуации, когда тот же день, что я читаю статью Любимова про пикирующие бомбардировщики, беляки топят наш транспорт! Ещё ранее товарищ Любимов выступал против катеров Туполева, в ходе войны оказалось, что он полностью прав! Я товарищу Любимову доверяю полностью и повторяю, работы надо начинать немедленно. Сейчас наши корабли против авиации совершенно беззащитны и такое положение нетерпимо!

Вот это да! Вот молодец! Ай да Кожанов! Признаться, не ожидал. Первый заметный эффект от моей писанины.

— Есть мнение поручить эту работу товарищу Любимову, — полувопросительно сказал Сталин.

— Я категорически против!!! — буквально взвился вошедший в раж флагман, — Пушкарей у нас много, а дизеля для катеров делать некому! Пусть ими занимается! Чаромский в авиацию ударился и доводит двигатель для истребителя, который нам тоже очень нужен, чтобы прикрыть корабли с воздуха на большой дальности от берега. А на грешную землю, точнее воду, обратить внимание некому!

— Поддерживаю товарища Кожанова! — тут же подал голос Орджоникидзе, — Требую вернуть его в наркомат тяжёлого машиностроения! Если, конечно, он не против. Не понимаю, что ему в НКВД делать, а у нас работа всегда найдётся.

— Ми тут не товарища Любимова делим, — недовольно буркнул Сталин, — товарищ Любимов занят на своём месте не менее важной работой. Ми решаем как быть с пушками. Товарищ Ефимов, как скоро вы сможете нам наглядно продемонстрировать возможности наших новых автоматов производства завода N8?

— Мишени ещё надо разработать, построить и испытать. Думаю, в три месяца уложимся.

Ага, а думаешь ты сейчас, комкор, в какой срок ты сможешь научить людей стрелять и попадать.

— В два, — отрезал Сталин. — К первому августа должно быть всё готово. Тогда и решим, как нам быть с шестиствольными пушками. Я тоже доверяю товарищу Любимову и считаю, что практика — критерий истины. Вы все свободны, товарищи. А вы, товарищ Любимов, останьтесь.

Хм, слова те же, а вот интонация совсем не как у киношного Бормана.

— Партия, как вы видите, вам доверяет, товарищ Любимов, — сказал Иосиф Виссарионович, проводив всех до дверей кабинета и возвращаясь к столу. — Не боитесь этого доверия не оправдать?

• Предыдущая
• 38/87
• Следующая