Избранные стихи из всех книг - Киплинг Редьярд Джозеф - Страница 64

Нас время учило

Живи по привальному, дверь отворя,

Товарищ мужчина,

А все же заманчива должность твоя,

Всегда ты в походе…

А Высоцкий? Ну, тут и цитировать не надо. Половина всех песен его, наверное, тем или иным концом упираются в киплинговские стихи.

А многие из второстепенных «бардов» черпали свою образность уже не прямо у Киплинга, а у Галича, Высоцкого, Окуджавы, для которых Киплинг так много значил…

Так что весьма пестрая поэзия всего советского периода бесспорно должна быть благодарна Редьярду Киплингу.

3.

После смерти Киплинга в том же 1936 году вышла в Англии его автобиографическая книга «Кое-что о себе». Ранние годы своей жизни он описывает подробно, далее — более сжато, а последние десятилетия укладываются у него буквально в несколько страниц. Эта смена темпа и уменьшение подробности кажутся психологически параллельными бегу времени, все ускоряющемуся с возрастом…

Джозеф Редьярд Киплинг родился в Бомбее. Отец его — Джон Лок-вуд Киплинг, художник, скульптор, преподаватель прикладного искусства, ректор и профессор Бомбейской Школы Искусств. Мать — Алиса Киплинг, в девичестве Макдональд, писала очерки и эссе и печатала их в местных газетах.

У англичан часто бывают двойные имена. Первое имя — Джозеф — вполне традиционно, а вот второе, ставшее для Киплинга-писателя первым, Редьярд — было дано ему по названию озера, на берегах которого впервые встретились его родители.

Киплинг называет подобных ему уроженцев колоний «туземцами». Он чувствует себя своим и в английской, и в индийской жизни. «Киплинг был «англо-индийцем» во втором поколении […] первые шесть лет своей жизни он провел в Бомбее, где, общаясь с индийскими слугами более чем с родителями, он усвоил хиндустани как свой первый язык … «айя» (индийская няня) нередко напоминала мальчику, что в гостиной надо говорить по-английски» (Е.П.Зыкова, цитата из книги Н. А. Вишневской и Е.П Зыковой «Запад есть Запад, Восток есть Восток»). Как и у многих «туземцев», первым языком Редьярда был хинди:

За наших черных кормилиц,

Чей напев колыбельный дик,

И — пока мы английский не знали —

За наш первый родной язык!

(«За уроженцев колоний!)

В возрасте 6 лет, как это было в обычае англо-индийских семей, Редьярд и его сестра были отправлены учиться в частный пансион в Англии. В рассказе «Черная овечка» («Baa Baa, Black Sheep», 1888) и в романе «Свет погас» («The Light That Failed», 1890) Киплинг сатирически описал это жуткое пародийно-викторианское учебное заведение, возможно, позаимствовав многие краски у Чарльза Диккенса…

В 1878 году Киплинга записали в Девонское училище, где офицерских сыновей готовили к поступлению в военные академии. Поначалу Редьярд резко конфликтовал со своими одноклассниками, но в принципе училище ему было по вкусу, как ясно из книжки его рассказов «Сталки и К°» («Stalky and Co», 1899)-

На этом формальное образование для Киплинга и закончилось, потому что военное училище не давало диплома, годного для продолжения образования в университете, а стать офицером мальчику мешала близорукость, он и минуты не мог обойтись без сильных очков. Отец Редьярда, воспользовавшись своими обширными связями и будучи уверенным в незаурядном литературном таланте сына, устроил юношу на работу в Лахоре в редакцию «Гражданской и военной газеты» («Civil and Military Gazette»). Так что Киплинг после одиннадцатилетнего отсутствия возвратился в Индию в октябре 1882 года.

Он становится помощником редактора, и уже как репортер узнает во всем разнообразии как жизнь индийского населения, так и жизнь британской администрации. К тому же лето семья Киплинга обычно проводила в гималайском городе Симле, где Редьярд наблюдал жизнь самой что ни на есть индийской «глубинки», которая летом становилась псевдостолицей по капризу колониальной администрации, любившей отдыхать в прохладных горах. Вся эта своеобразная и противоречивая жизнь отражалась как в его репортажах, так и в рассказах и, в конечном счете, тогдашние его наблюдения послужили материалом и для стихов. Вот как Киплинг сам рассказывает о летних каникулах в Симле: «Симла стала для меня еще одним новым миром. Тут летом жили «чины» и ясно было, как именно работает административная машина. Корреспондент газеты «Пайониир» играл с сильными мира сего в вист и конечно узнавал от них немало интересного (эта крупная газета была «старшей сестрой» нашей газетки)».

В 1886 году молодой поэт выпускает свою первую книгу «Штабные песенки и прочие стихи» («Departmental Ditties and other poems»), известную по-русски как «Департаментские песни», в которой преобладают стихи, как правило, сюжетные с резким юмористическим, а в некоторых случаях и с гротескно-сатирическим звучанием («Соперница», «Дурень», «Моральный кодекс»). В основе многих из этих весьма колючих вещей лежали записные книжки журналиста. Разрозненные записи, сделанные в Симле, очень пригодились Киплингу, они во многом определили всю тональность этой, первой его книжки стихов.

А вскоре вышла и первая книга рассказов «Простые повествования с холмов» («Plain Tales from the Hills», 1888) — рассказы о повседневной жизни в британской Индии. Тут впервые Киплинг делает то, что потом делал всю жизнь: почти к каждому рассказу он ставит специально для этого рассказа сочиненный стихотворный эпиграф. Потом такие эпиграфы иногда разрастались до размеров полноценного стихотворения, как это произошло с «Блудным сыном», первоначально недлинным эпиграфом к одной из глав знаменитого романа «Ким». Вскоре рассказы Киплинга стали широко издаваться в Индии. Вышли сборнички «Три солдата» (в первом русском переводе Клягиной-Кондратьевой «Три мушкетера»), «Ви-Вилли-Винки» и еще некоторые — это все были тонкие и дешевые книжки для массового читателя. Нынешний читательский снобизм должен все же признать, что хорошая литература для так называемого массового читателя нужна, как нужен был в русском XIX веке Н. А. Некрасов… А иначе — «свято место» заполняется разными асадовыми или чуевыми… Самому автору эти книги послужили как бы вторичными записными книжками, став основой для будущих баллад. Во многих случаях видно, что не только сюжеты, но и множество деталей поэт Киплинг заимствует у наблюдательного Киплинга-прозаика, а тот в свою очередь берет их у Киплинга-журналиста. В это время (с 1887 года) писатель уже работает в крупной газете «Пайониир» в Аллахабаде.

Однажды он, редактируя литературное приложение, в котором печатались рассказы Брет Гарта, решил, что может и сам поставлять газете подобную литературную продукцию. Поначалу слегка подражая своему любимому американскому писателю, Киплинг начал писать чуть ли не по рассказу в день: «Мое перо летало по бумаге само, а я радостно смотрел, как оно за меня работает. Даже поздно ночью». Так иронизировал над собой Киплинг, впавший, как сам он говорил, в «лихорадку сочинительства».

В центре внимания этой ранней прозы Киплинга почти все время находятся взаимоотношения англичан с индийцами. Эта тема органична для двукультурного писателя. «Именно в Индии, в стране древней и разнообразной культуры, в отличие от всех других колоний, произошло органическое слияние европейской культуры с индийской, давшее необычные гибриды» — отмечает Н. А. Вишневская в уже упомянутой книге. Видимо, прав был знаменитый индийский журналист и эссеист Шарикан Варма, когда утверждал, что колониальная система в Индии резко отличалась от всех других в мире прежде всего тем, что «англичане боролись с нами непобедимым оружием — английским языком и Шекспиром». В частности, Варма тут имеет в виду широкое распространение в индийских литературах двух последних столетий драматического жанра, ранее индийцам малознакомого, и возникшего именно под шекспировским влиянием.